Дитя магии
Шрифт:
— Да, мне больно! — прошипела я. — Еще хоть раз посмеешь прикоснуться, и я…
— Не буду! — заюлил ифрит. — Обещаю!
— А если попробовать исцелить? — вопросительно посмотрел на Макса мой двойник.
— Зрение все равно не вернется, — покачал головой он. — Сначала придется избавиться от Шали. Кстати, а как он там?
Я заглянула внутрь себя. Где-то там, в дальнем темном уголке души, там, куда были запрятаны боль от потери Элвина, страх за жизни друзей, отчаяние и недоумение оттого, что пророчеством оказалась именно я, тихо свернулось клубком странное существо. Лишь мрачно поблескивали во
— Молчит и не шевелится, — пояснила я. — Пока.
— Он попытается подчинить тебя себе, — разъяснил Макс, садясь напротив меня и ласково касаясь ладонями моих глаз. — Не сейчас, когда ты в сознании, но в те моменты, когда ты беспомощна — во сне, в обмороке или тогда, когда тебе больно.
— Я никогда не падала в обморок! — возмутилась я.
— Но всему остальному подвержена, — возразил он. — По ночам мы будем по очереди бодрствовать, чтобы будить тебя, когда оно возьмется штурмовать твою душу.
«Тут и я справлюсь», — предложил свою помощь Шайтан.
— Не надо, — отказалась я, чувствуя, как ладони Макса начинают излучать тепло. — Меня покараулит Шайтан. А вам тоже отдыхать надо. Вы ведь все равно такие же люди, как и я.
— Точно, — как всегда, встрял хранитель. — И я тоже спать не буду.
— Ой, вот от тебя-то польза какая…
«Он есть хорошо готовит, забыла?» — напомнил жеребец.
«Только это?»
«И шьет вроде неплохо».
«Угу. И достает всех, когда надо и когда не надо. И таскает все, что плохо лежит».
«Не будь так жестока к нему, Лекс. Ради тебя ведь старается. Из кожи вон лезет».
«Ну! Действительно бы старался — так я бы не имела сейчас то, что имею. Ну, по крайней мере, не в такой запущенной форме».
«Он хранитель, а не бог».
«А жаль».
Легкое тепло коснулось моих закрытых век, осторожно пробралось дальше, исцеляя, успокаивая зудящую боль. Я невольно расслабилась. Все-таки полезно дружить с целителями…
…Из темноты моей души сверкнула раскаленная сталь чужих глаз, и я громко вскрикнула. Свет. Яркий, слепящий свет больно резанул по глазам, оглушая, притупляя ощущения. Я решительно попятилась. По лицу снова заструилось что-то влажное.
— Лекс, осторожно, у тебя опять кровь из глаз пошла, — заволновалась Алекса. — Подожди, я вытру! Да не бойся ты, не буду я трогать то, что не велено! Сиди смирно!
Я послушно затихла. Вот оно и проявило себя. Что-то дальше будет?..
Святые боги, и как я только допустила, что меня втянули в подобную авантюру!..
ГЛАВА 22
Дуб-прародитель
…Ярко-алые глаза без зрачков настойчиво всматривались в глубину моей души, зачаровывая, узнавая, подчиняя, а я вертелась, как уж на раскаленной сковородке. Не позволю! Не пущу!
«Ты страдаешь. Я могу помочь тебе. Твоя боль утихнет. Ты забудешь…»
«А я не хочу забывать! Может, мне нравится переживать?.. И не надо мне помогать — сама виновата, сама и справлюсь!»
«Как глупо. Тебе бескорыстную помощь предлагают…»
«Бескорыстную! Ха-ха! Так я и поверила! Иди кому-нибудь другому лапшу на уши вешай!»
«Я бы пошел. Ты меня держишь».
«Так задумано.
Такая уж я, понимаешь? Ни себе ни людям».«У вас все равно ничего не выйдет».
«Правда? Ну и ладно. Зато и у тебя тоже. Так что сиди себе в уголке и помалкивай!»
«Подчинись…»
«Отвали, понял? Нет, я сказала!»
«Покорись…»
«Слушай, иди к черту, а? Вот пристал, зараза!»
«Ты не сможешь устоять. Никто не сможет. Ты подчинишься».
«Это ты так думаешь! Вот и думай на здоровье, я что, против? Только про себя, угу?»
«Ты просто боишься…»
«Нет, мой милый, это ты смертельно боишься. Я-то ладно, я человек, мне простительно, но ты — бог ведь как-никак. По крайней мере, так мне говорили».
«Ты заплатишь за оскорбление Великого».
«Ой, боюсь, пугаюсь и прячусь по кустам! И что ты сделаешь, а?»
«Что ж, ты сама этого хотела».
Чужие глаза оказались на уровне моих. Резкая боль, как удар хлыста, волнами прокатилась по позвоночнику.
«Проснись. Лекс».
— Лекси! — Меня что-то приподняло с земли и тряхнуло.
Ощетинившись кинжалами, я оперативно отскочила в сторону, спросонья не сразу узнав Макса.
— А, это ты, — разочарованно пробормотала я, опуская оружие.
— Что, опять он?..
— Всю ночь донимает, собака, — пожаловалась я. — Ни на минуту в покое оставить не может.
— Чувствует, что недолго ему осталось, — сказал Макс.
— Я так тоже долго не протяну, — предупредила я.
— Потерпи всего одну ночь, Лекси. — Он ласково погладил меня по щеке. — Завтра Вэл доведет нас до врат, Алекса их откроет, а ты выбросишь Шали во Внутренний мир и наконец-то от нас избавишься. Всего ночь, солнце. Мы и больше, бывало, не спали.
Я устало протерла свои теперь уже незрячие глаза. Тяжело, черт побери. Открываю их и сразу начинаю пытаться хоть что-то увидеть.
— Ладно уж, — бурчу я, опускаясь на одеяло.
Подумаешь, уже четверо суток почти не сплю… Всего лишь мелочи жизни. Макс садится рядом.
— Хочешь, поговорим об этом? — предлагает он.
Я покачала головой. Грустно осознавать то, как медленно и постепенно мы отдаляемся друг от друга. Он уже был не тем, что раньше, я уже была не той, что раньше. Нас по-прежнему крепко связывали проведенные вместе циклы веселого босоногого детства, но жили мы в разных мирах. И я однажды уйду искать свой, а он останется в том, где родился. Все до боли просто и сентиментально…
Макс протянул мне свою ладонь, и я с благодарностью ее пожала. Мы молчали, сидя рядом и держась за руки, прощаясь с нами прежними и провожая друг друга в тот путь, что каждый из нас для себя избрал.
А восход Светлой звезды уже окрасил просыпающийся мир в яркие краски, озаряя сумрачный лес, прогоняя тени былого и улыбаясь всему живому.
— Помнишь, как раньше мы удирали из дома и забирались на крышу, чтобы встретить рассвет? — тихо спросил он.
Я невольно улыбнулась. Я не видела того, что видит он, но ощущала на своем лице теплые лучи и помнила, как это было.