Дивный Мир Будущего

— Очень приятно, Тей, — мягким басом произносит мужчина, — Меня наняли, чтобы обучить тебя основам владения навыками. Скажу сразу — дело это сложное, требующее полной самоотдачи и сосредоточенности. Насколько тебе интересно, будешь ли ты вкалывать или предпочтешь работать спустя рукава — мне безразлично! Свои деньги я получу в любом случае, ибо мой гонорар не зависит от успехов подопечного. Схема такая: одно занятие в неделю, и самостоятельная практика оставшиеся шесть дней.

Удивленно киваю, смотрю на Нэша, но тот словно стал невидимкой, самоустранившись от разговора. Сидя за широким столом, Август весело поглядывает то на меня, то на Рамиреса. Всем своим видом он как бы говорит: «Я дело сделал, теперь твой черед!»

— Хорошо, я буду стараться, — произношу без особой уверенности, — Говорят, у меня есть задатки… Уже получалось применять кое-что неосознанно.

— А вот это как раз абсолютно неважно! — веско замечает Хуан, — Латентные навыки — вещь ненадежная и опасная. Полагаться на них нельзя, и более того — в один прекрасный миг такие способности могут тебя угробить. Начинаем занятия с чистого листа, для меня ты — ноль! И послушай мудрого совета: забудь все, что тебе удалось. Поверь, отголоски прошлого только мешают.

Киваю, хоть и тяжело признать правоту нового наставника. Вот так просто взять — и отбросить такие близкие, казалось бы, сверхспособности. Но подспудно ощущаю, что Рамирес не лжет: ведь я не могу вызывать умения по своей прихоти. Каждый раз они срабатывают сами по себе, случайным образом. И требуют столько энергии, что потом едва хватает сил стоять на ногах!

— И чему же тогда мы будем учиться? — спрашиваю с показным сомнением.

— О, поле для деятельности воистину безгранично, — не унывает Хуан, — И должен признать, что могу провести лишь по самому начальному этапу. Существует множество навыков и умений, не то чтобы недоступных нам, но и даже неподвластных скудному разумению. Многие таланты, такие как антигравитация и силовая броня, требуют дополнительных хирургических вмешательств в организм — в эту сторону пока смотреть рано. Часть техник, например, эмпатия или телекинез, подразумевают определенную предрасположенность — с ними придется разбираться гораздо позднее. Наша задача — освоить базовые навыки: скорость, силу. Уловить общие принципы управления наноботами, настроить разум на нужный лад.

— Так эти умения, они что — работают за счет микроскопических роботов?

— Наноботов, — поправляет Хуан, — А ты что думал, мы владеем волшебством?

— Но как это работает?

— В том-то и прелесть, что никто не знает. Да и нет никакого смысла вникать в дебри теоретических изысков. Наше дело — практика.

— По-моему, это неправильно, — досадую на всеобщую неосведомленность, — Разве можно делать что-то, не понимая принципа действия?

— Не только можно, но и нужно, — Рамирес легко отсекает лишние сомнения, — Уверяю тебя, большинство людей не могут описать даже устройства простейшей кофемашины, — палец наставника указывает на еле слышно жужжащий аппарат, — Однако, это не мешает им наслаждаться вкусом напитка!

Что ж, доля истины в его словах точно есть, хоть внезапно проснувшееся чувство противоречия и не позволяет признать это вслух. Тем не менее, заботливо наливаю гостю горячего кофе и жду, пока он устроится за общим столом.

— А что можете вы сами? — спрашиваю в лоб, слегка опасаясь быть тут же отправленным по известному адресу.

Рамирес усмехается; веселье просто плещется в ехидных глазах мужчины. Неторопясь, с явным наслаждением он отпивает полчашки напитка; лишь потом снисходит до ответа.

— Хороший вопрос, парень! — как ни в чем не бывало заявляет наставник, — И я удивлен, что ты не спросил об этом в первую очередь. Обычно, необученные новички очень падки до эффектных фокусов…

Поставив посуду на столешницу, он демонстрирует мне пустую ладонь.

— Например, я могу сделать так…

Удивленно икаю, кулаки невольно протирают глаза. Потому что между пальцев Хуана, откуда не возьмись, появляется настоящее пламя. Яркий огонь ласкает кожу горячими языками, но человек явно не испытывает ни боли, ни недомогания. Небольшой костер горит, не требуя топлива для своего поддержания; не повреждая руку хозяина; опасный, но послушный; необузданный и покорный. Наигравшись вдоволь, Рамирес сжимает ладонь, и огонь исчезает без следа.

— Впечатляет! — восторженно шепчу я, — Это что — какая-то иллюзия?

— Нет, почему же, пламя вполне реальное, — замечает мужчина, — Хоть тебе и сложно в это поверить. Могу продемонстрировать кое-что еще…

Приподняв руку, он слегка хлопает по столу.

А в следующий миг я замираю, изогнувшись в неудобной позе. Мои руки переплетены в усмиряющем захвате, в шею упирается лезвие ножа, опасно щекоча кожу. Рамирес стоит рядом, совершенно серьезно заглядывая мне в глаза.

— Думаешь, это тоже иллюзия?

Он чуть отодвигает оружие, чтобы я мог отрицательно мотнуть головой.

Я поражен, изумлен, растоптан! Не понимаю, как можно двигаться с такой скоростью! Только что Хуан расслабленно восседал на стуле, а теперь уже скрутил меня с невообразимой легкостью. Я не успел заметить даже тени перемещения, человек словно напрямую телепортировался из одного места в абсолютно другое! Лишь медленное покачивание мебели выдает отголосок приложенного усилия.

— Скорость, мощь, выносливость, — размеренно произносит Рамирес, отступая на шаг, — Все это не только достояние физических упражнений. Если ты желаешь выйти за пределы возможностей тела, придется развивать дух!

Таким образом начинаются мои тренировки с Рамиресом. Как и обещал, наставник посещает убежище раз в неделю. Приходит, демонстрирует нечто новое, проверяет мои успехи и критикует неудачи. Под конец занятия самое интересное — выдается домашнее задание, что предстоит выполнять самостоятельно следующие шесть дней. В целом, наши встречи редко когда длятся больше двух часов, однако за это время я успеваю вымотаться полностью.

Самостоятельная работа — это что-то с чем-то! И сложно, и увлекательно, и одновременно довольно монотонно. Требуется по-настоящему заставлять себя взяться за ум, чтобы не профилонить очередное поручение.

На первой неделе Хуан показывал простейший способ медитации. Казалось бы — чего сложного? Сиди себе с закрытыми глазами, да считай вдохи-выдохи. Однако, на деле все не так просто. Непривыкший ум мгновенно утомляется, начинает клонить в сон; внимание улетучивается, лезут непрошенные и абсолютно бессвязные мысли, счет сбивается, упражнение идет насмарку. Приходится делать перерыв; умывшись и взбодрившись — приступать к выполнению заново. И так — раз за разом, снова и снова.

Злую шутку со мной играет всегдашняя целеустремленность, активность. Становится неимоверно сложно просто сидеть, ничего не делая. Кажется, что бесценное время утекает сквозь пальцы, не принося никакой пользы. Первые дни с трудом высиживаю несколько минут к ряду. Потом, в конце концов, довожу время непрерывной медитации до пяти минут.

Бесит и раздражает то, что я не замечаю никаких изменений; не вижу в таком времяпровождении никакой практической пользы. Занимаюсь и не могу понять смысла выполняемых упражнений.

— Ты должен научиться очищать разум, выбросив оттуда все лишнее, — пытается объяснить Рамирес, — Чтобы использовать навыки, нужно утихомирить поток сознания, заглушить внутренний диалог, освободить ум от бесполезных мечтаний и раздумий. Сосредоточься на чем-нибудь одном, сфокусируйся! Вспомни, в те редкие моменты, когда тебе удавалось использовать латентные умения, в голове наверняка гудела абсолютная пустота. Именно это, а не резкий всплеск адреналина, как считают некоторые, подстегнул способности прототипа. И только путем постепенного контроля над разумом можно прийти к управлению собственными способностями…