Длань Одиночества

Пистолет щелкнул.

— Патроны кончились, — сообщила она, глядя на дрожащие останки. — Ты как там?

Аппедикс поглядел из-за условного плеча.

— Нормально.

— Будем считать это нашим боевым крещением.

— По сравнению с настоящим негативом, наш друг — просто идеальный собеседник.

— Догадываюсь, — Котожрица подошла к терминалу. — Ты включил его?

Аппендикс вздохнул.

— Да.

На экране зеленел рабочий стол с двумя пиктограммами и курсором.

— И что дальше? — спросила рыцарь.

— Я не знаю. Остальное — после первой страницы.

— А ну, дай мне книжку.

Образ любви углубился в чтение. Она пролистала несколько страниц, а потом вышвырнула ее в сторону.

— Я ничего в этом не смыслю, — призналась она. — Китайская грамота. Эй, ты что это делаешь?

Архиварус вздрогнул, оторвавшись от экрана.

— Ничего.

— Ты в пинг-понг играешь? Нашел время!

Оттолкнув архивариуса, жрица принялась стучать по кнопкам. Вернулся рабочий стол.

— Ладно, не кипятись, — примирительно сказал Аппендикс. — На самом деле тут всего две пиктограммы. Одна для пинг-понга. А эта…

Экран мигнул. В открывшемся окне показалась система ссылок и скрытых записей. Котожрица, тревожно оглядываясь по сторонам, краем глаза следила, как Аппендикс копается в этом нагромождении информации.

— Клянусь фантазией, — пробормотал он. — Тут сам черт ногу сломит. Это база данных, но такая, что в ней никто не должен разобраться. Возможно, она создавалась исключительно для саботажа здравомыслия.

Кто-то затопал между стеллажей. Послышались крики инквизиторов.

— Кошачье вымя, — ругнулась Котожрица. — Я отвлеку их.

— Что? — встрепенулся Аппендикс. — Куда ты?

Рыцарь мчалась к стеллажам.

— Я верю в тебя! — крикнула она. — Когда заманю их поглубже в лабиринт, пойду к выходу. Встречаемся там!

Аппендикс ошарашено глядел ей вслед. Он думал о том, что план Котожрицы совершенно невыполним, а, кроме того, что даже о таком плане не стоит орать вслух, так как у врагов есть уши. Погоня, впрочем, действительно переключилась на провокационные вопли рыцаря. У архивариуса появилось время.

Он погрузился в изучение случайных архивов. Моментально усваивая несколько абзацев, он переходил к следующему массиву. Только Воздающего как будто не существовало. Этому не стоило удивляться, потому что Бессилие стремилось оградить своего величайшего героя от любой опасности.

Нужно было найти лазейку в этой незримой стене. Но как?

Взгляд архивариуса сам собой протянулся к лежащему неподалеку руководству. Он сглотнул сгустившуюся от страха слюну.

— Отчаянное время, — сказал он сам себе, — требует отчаянных мер.

Первая страница. Все, что за ней — ненужные подробности. Все, что тебе необходимо, можно найти, единожды раскрыв книгу. Он знал это с младых ногтей. Это было его кредо. Единственное правило, которое нельзя было нарушать. Ядро сущности.

— Аппедникс! — услышал он.

Крик был отчаянным. Зовущим на помощь.

Просто переверни страницу!

Он потянул за нее, стиснув условные зубы. От напряжения, его условные глаза вылезли из орбит. Натужный крик застрял в горле. Пот струился по дрожащим мускулам.

— Аппендикс, быстрее!

Даже если я рассредоточюсь, — подумал он, пусть лучше это буду я, чем Котожрица. Она спасла меня. Я спасу ее. Все просто.

Страница поддалась. Миллиметр за миллиметром, она описывала полукруг. Взвыв во все горло, архивариус впечатал ее в первую.

— Да! — взревел он не своим голосом. — Узрите же! Вторая страница, и тайны ее!

Он поглядел на текст.

— Поисковая строка. Ну конечно.

Он быстро нажал секретное сочетание клавиш. Ему осталось только ввести заветное имя. «Только воздающий».

Пуск.

— Внимание! — мягко заголосило пространство. — Внимание! Проникновение в защищенный архив! Всему персоналу внутренней безопасности, немедленно закрепиться в Пещере. Внешние постройки будут затоплены святой водой, чтобы гарантировать очищение от скверны. Остальным сущностям оставаться не месте. Молиться и уповать. Молиться и уповать!

В этот момент Аппендикс издал самое громкое «что?» в своей жизни.

— Все на защиту Только Воздающего!

Экран терминала потух.

Аппендикс стоял, совершенно деморализованный своим успехом. Все, о чем он мог теперь думать, это как потоки сверкающей влаги растирают его о стены как крекер. Он знал, что Администрация легко может восстановиться, за счет пожертвований и чудес. И так же легко набрать новых работников. Но…

Далекий каменный скрежет вернул его к действительности. Вскрикнув еще раз, для проформы, он побежал прочь от предательского терминала. Насколько он мог судить, инквизиторы теперь были проблемой стремительно уходящей на задний план.

— Котожрица! — звал он, проносясь между стеллажей. — Где ты?! Покажись, они, должно быть, уже ушли!

— Я здесь, — слабо откликнулась рыцарь.

Образ любви встретил его не в лучшей форме. Полосатый балахон был распорот на правом боку. Его пропитала кровь.

— О… Блин! Клянусь, фантазией! Тебя ранили?

Котожрица виновато улыбнулась. Отняв ладонь от сочащегося разреза, она вздрогнула и сказала:

— Я немного оплошала. Ничего страшного. На мне быстро заживет.

— Альфа с меня условную голову снимет, — ворчал Аппендикс, панически размышляя. — Сколько ты весишь?

— Что?

— У нас мало времени! Так сколько?

— Сорок…

— Сорок — что?

— …девять.

— Ну и пожрать же ты! — в сердцах крикнул Аппендикс. — Ладно, ладно, извини! Не плачь.

Он подышал ртом, и неожиданно ловко подхватил образ на руки. Крякнув, архивариус тяжело побежал к выходу.

— Ты с ума сошел! — завопила Котожрица. — Поставь меня!

— Нет времени на капризы! — прохрипел Аппендикс. — На достоинство и манеры, времени тоже нет. Его нет ни на что! Скоро тут все затопит!

Теперь тысячи миров услышали самое громкое «что?!» в жизни Котожрицы.

Они выскочил в коридор.

На ближайшей развилке Аппендикс увидел агентов невежества. Они утекали со всех ног. Кто-то тащил за собой баулы с хламом, кто-то, на ходу, проповедовал и молился, кто-то рубил мечом, чтобы расчистить путь. Шум стоял потрясающий. Кажется, никто не хотел оставаться в офисах, несмотря на указания голоса.

Каменный скрежет сменился осязаемым гулом. Пол мелко задрожал, возвещая. Чудовищная сила, словно кулак гиганта, била в стены, расходясь по коридору. Аппендикс понимал, что ирония, преследующая его жалкое существование, становиться просто оскорбительной. Спастись от пламени костра только для того, что бы через пару часов нестись по руслу надвигающегося потопа.