Длинные тени

Понял ли волшебник, что к его прибытию долго готовились, Цогобас не успел понять. Ему как раз пришлось восстанавливать порядок в рядах вооруженных подносами слуг. Кажется, Мориарти понравился общеупаднический дух, воцарившийся в Замке. А может, ему понравился аромат, поднимающийся от поданных блюд. Так или иначе, Цогобас, убедившись, что всё в порядке, наорал на подчиненных, велел им не путаться под ногами, и побежал совершать деяние, наверняка противоречащее желаниям хозяйки Кёр-Роэли.

Сложнее всего было разбудить Джою. Девушка не реагировала ни на страшные «Бууу»-звуки, издаваемые карликом, ни на легкое похлопывание по щекам. Она сидела, уставившись в стену, и разговаривала сама с собой. «Да погоди ж ты с ума сходить, Черная Луна еще не в полную силу светит,» — убеждал Цогобас, неловко одевая на девушку меховой плащ и сапожки. «Что же мне с тобой делать! Зачем, спрашивается, ты спасла мне жизнь — для того, чтобы я сейчас мучился, пытаясь тебе помочь?! Это, знаешь ли, не в моих правилах!»

По правилам, или же без них, но внутренний закон Цогобаса запрещал издеваться… то есть, конечно же, помогать окружающим, не оставляя им шанса на спасение. Поэтому Джое на шею были повешены несколько защищающих амулетов, а на пояс — кошелек, подобный тому, который Кёр собирала для Цогобаса, когда он отправлялся в соседние миры.

Теперь оставалось самое простое — увести девушку из Замка, где наслаждались пиром и беседой волшебники. Открыть путь-между-мирами, по сравнению с транспортировкой безвольной спящей на ходу Джои, Цогобасу казалось плёвым делом.

Место для проведения ритуала карлик выбрал заранее. Когда отводил царсари в Лес, тогда и выбрал. Собственноручно расчистил снег (с ма-ааленькой помощью трех троллей, согласившихся заработать фляжку настоящего «замкового» самогона), убедил Альбиноса и его родичей охранять территорию, так что теперь…

Уфф, — утёр Цогобас выступивший на лбу пот. — Теперь осталось самое главное.

Вымерить шагами расстояние; белый кристалл — на верхний угол. От него по солнцу направо — голубой, черный, серебряный… Снова черный…

— Грррраа! — заорала с ближайшей сосны крупная птица.

— Пошла вон, наглая ворона! — запустил снежком Цогобас и продолжил заполнять артефактами магическую фигуру.

— У тебя не получится.

— Кто здесь?! — запаниковал Цогобас.

— Я, — отозвался Айлеруэ, выходя из-за дерева. — Я…я…я… — подхватили его тени, проступая неровными очертаниями вокруг освобожденного от снега участка. — Твои попытки использовать Магическое Искусство смешны и нелепы. Самое большее, на что способна ваша примитивная раса — чувствовать энергию потоков маны, видеть детали узора Астральных Сфер, а в остальном вы жалкие неудачники. У тебя ничего не получится, Цогобас…

— Вы умерли! — закричал карлик. — И я не обязан слушать вас!

Закончить ритуал — и чем быстрее, тем лучшее. Разговаривать с тенью Господина Айлеруэ — вовсе не сумасшествие, это всё проделки Чёрной Луны…

— Можешь думать, что хочешь, — дозволил Альбинос. — Всё равно кровь девчонки будет принадлежать мне!

— Мне… мне… мне… — повторили тени.

— Но не волнуйся — твои попытки меня обмануть… Вернее будет сказать, твои очередныепопытки выставить меня дураком, я прекрасно запомню, — Айлеруэ, подняв бледное безжизненное лицо к небу и трем сияющим лунам, захохотал.

Призрак веревки обвил шею Цогобаса, и от нахлынувшего ужаса карлик замахал руками, стараясь освободиться. Серебряная фигурка выскользнула из пальцев и упала в снег. Опомнившись, Цогобас упал на четвереньки и принялся искать ее. Нет, Господин, я знаю, что вы умерли. И я не какой-нибудь человек, чтобы позволить вашей тени проползти мне в душу, я сумею с вами справиться, сумею, где ж эта штуковина спряталась, трен кайхай…

— Гррррааааа! — подали голос птицы. Чтоб вас!

Резкое движение карлика что-то замкнуло в почти готовой пентаграмме [42] . Магия начала действовать — и Цогобас, и занервничавшие царсари почувствовали ее эффект. Как будто великан поднял землю и подтянулеё с изнанки, расправив складочки. Внешне всё осталось, как было — Лес, небольшая прогалина, видневшийся за деревьями Замок. Но всё было иным. ДругойЛес, другойзамок, другоенебо с единственным светлым пятном…

42

Традиционно портал между мирами принято называть пентаграммой. Хотя на самом деле в зависимости от целей предполагающегося действия он может — а в некоторых случаях, просто должен, — иметь разное количество углов и сторон.

— Получилось, — не веря собственным глазам, прошептал Цогобас. Теперь Джоя могла пройти по дороге-между-мирами и попасть… куда-нибудь. В место, где не будет охочих до жертвенной крови покойников и сводящего с ума черного лунного света. — Не забывай Кёр-Роэли и карликов, которые влюбились в твои стихи, — торжественно объявил карлик и церемонно подал девушке руку, приглашая ее встать в центр пентаграммы. — Я от имени Тии-Мизар, Дьёмиаса, Мади-Лур, Футгидаса, Браухелса и остальных желаю тебе счастья и… Иди же быстрей, не спи на ходу… Джоя!

Обернувшись, карлик увидел, как девушка удаляется в чащу леса. Рядом с ней белесым пятном кружила тень Айлеруэ.

— Джоя!!! — закричал Цогобас и, увязая в сугробах, поспешил следом.

Как раз в этот момент мэтр Мориарти, тремя минутами ранее уронивший вилку, был вынужден еще раз позвонить в колокольчик. И снова не получил ответа.

— Очевидно, Цогобас увлекся дрессировкой пажей, — прокомментировала Кёр.

— Здешние рабы совершенно распустились, — заворчал некромант. — В Восьмом Позвонке никогда бы не допустили подобного падения нравов! Замку не хватает твёрдой руки, леди Кёр, вы уж простите мою прямоту.

— Предлагаете вешать провинившихся? — мягко спросила волшебница. И внезапно закашлялась — нехорошо, сухо и гулко.

— Почему сразу вешать? Есть и более простые способы умерщвления.

— Яды, например, — подсказала Кёр с улыбкой. — И не только яды. Можно наслать проклятие…

— О проклятиях, — оживился мэтр Мориарти. Отложив вилку, он отхлебнул вина и продолжил: — Вы не представляете, что я на днях обнаружил. Оказывается, какой-то самоуверенный неуч наслал на меня проклятие! Формула какая-то странная — «Да не будет спасения от любви!» Представляете себе? Какая наглость!

— В чем-то этот таинственный незнакомец прав, — Кёр наколола кусочек жаркого и играла с ним, показывая явное отсутствие аппетита. — Любовь — странная вещь. Странная и страшная. Предсказать, как изменится жизнь человека — да что человека! Иногда всего мира! — если ему повезет встретить свою истинную любовь, нельзя. Остается только поверить, что чудеса возможны, и что все изменения происходят к лучшему.

— Вашему полу свойственны подобные романтизмы, — снисходительно усмехнулся Мориарти. — А я вот верю в Силу иного рода. Когда созреет наше Сердце Смерти, оно станет самым разрушительным оружием во Вселенной.