Для крутых закон не писан

— А теперь ты первая нажимай, — сказал Николай и выключил свою рацию.

После проверки связи Бугров еще раз строго-настрого запретил дочери открывать дверь, поцеловал ее в щеку и вышел. Он закрыл железку на все замки, они с Алексеем быстро спустились к машине, сели в нее и помчались в управление. Когда приехали, оставили «восьмерку» на стоянке и отправились на открытую площадку технической лаборатории, где дожидался своего часа новенький «Мерседес» Ральфа. Возле него уже толпились техники во главе с полковником Давыдовым. Он не стал терять времени даром и приказал распотрошить иномарку. Пять экспертов незамедлительно принялись за дело, и Николаю с Алексеем осталось только наблюдать за их работой.

— Ну как ты? — спросил шеф, когда Бугров и Толмачев подошли к машине.

— Так себе, — ответил капитан, — жена плачет, боится, что и понятно.

— Я кое-кого привел, — сообщил полковник, — поговори с ним.

Николай обернулся и увидел у входа командира группы специального назначения ФСБ полковника Михаила Сергеевича Воробьева. Они были хорошо знакомы и поэтому поздоровались за руку и тепло похлопали друг друга по плечам.

Бугров начинал службу в группе по борьбе с терроризмом под руководством тогда еще майора Воробьева. Тот обучил Николая нелегкому военному ремеслу и сделал из него отличного бойца. Они вместе выполняли задания в Чечне и Дагестане, вместе разрабатывали боевые операции по освобождению заложников в самолетах, автобусах, поездах, автомашинах. И лучше Михаила Сергеевича и его группы никто в контрразведке этого делать не умел.

Воробьев был мужчиной среднего роста, крепкого телосложения, сильным, умным и волевым. Но что самое главное — честным, открытым и душевным человеком. Вид у него был прямо-таки деревенский — да он и был из крестьян. Родился на селе, работал в колхозе трактористом, потом пошел в армию — в десантные войска, а после его, отличника боевой подготовки, пригласили на службу в КГБ. Он был одним из организаторов группы по борьбе с терроризмом и ее бессменным лидером.

— Ну, здравствуй, Коля, — с улыбкой произнес полковник.

— Здравия желаю, Михаил Сергеевич, — натянуто улыбнулся Николай, хотя он был рад встрече со своим бывшим руководителем.

— Чего хотят террористы? — с ходу начал Воробьев.

— Час назад мою жену и ребенка взяли в заложники, потом позвонили мне и потребовали видеодиск с записью фильма, компрометирующего кандидата в депутаты Государственной Думы господина Тарасова.

— Знаю такого, — кивнул антитеррорист.

— Но вся штука в том, что у меня нет этого видеофильма. Агент, снабдивший меня этой информацией, мне его не давал.

— Надо спросить у агента, где фильм, — догадался Воробьев.

— Сексот погиб, — пояснил Давыдов.

— А, тогда сложнее, тогда необходимы переговоры с захватчиками. Если договориться не удастся и они просто так заложников не отдадут, то можно подсунуть им липовый диск и по нему получить твоих родных. Как это всегда делается, когда террористы или похитители требуют деньги. Подсовывают куклу и освобождают пленников. Потом прослеживают захватчиков и хватают их или уничтожают, — Воробьев развел руками.

— Не знаю, получится ли, — вздохнул Николай. — Когда мы освобождали незнакомых нам людей, то строили комбинации, не учитывая, что риск для пленников во время проведения захвата максимален. Теперь я чувствую на своей шкуре, что это такое — иметь в заложниках самых близких тебе людей.

Николай вспомнил неудачную, на его взгляд, операцию по освобождению заложников в здании концертного зала на Дубровке. «Норд-Ост» стал проклятием антитеррористического ведомства и черным пятном в его славном досье. После того провала Бугров опасался вверять судьбу своих близких в руки бойцов антитеррора. Он предпочитал найти диск и отдать его захватчикам. Только это было стопроцентной гарантией их безопасности. О себе и своей жизни Николай сейчас думал меньше всего. Поэтому он повременил с принятием решения и Воробьеву ответил следующее:

— Михаил Сергеевич, я попробую найти диск, и если найду, отдам его этим гадам.

— А если не найдешь?

— Вот тогда и поговорим, — Бугров нахмурился. — Я не собираюсь вести с похитителями никаких игр. Никаких захватов, спецопераций, погонь и засад не будет — я так решил. Мне жизни моих жены и сына дороже всего.

— Понимаю тебя, но как же безнаказанность преступников? — начал Воробьев. — Они так кого угодно в заложники возьмут.

— Пусть берут и пусть получают то, что хотят. Самый лучший способ освобождения заложников — это выполнение всех условий похитителей, — Николай был непреклонен. — Меня смущает только одно обстоятельство: где этот проклятый диск?

— Значит, тебе помощь нашей спецгруппы не нужна? — вновь спросил Воробьев.

— Пока нет.

— Мы можем подстраховать тебя, когда ты будешь отдавать диск. Преступники могут твоих родных выпустить, а тебя убить — ведь ты свидетель. Откуда они знают, смотрел ты этот фильм или нет? Может быть, ты сделал копию.

В словах Воробьева была убийственная, неоспоримая логика, и Николай не стал отмахиваться от предложенной помощи.

— Спасибо, Михаил Сергеевич, возможно, я воспользуюсь вашим предложением, — сказал он и крепко пожал спецназовцу руку.

Воробьев попрощался со всеми и удалился, а офицеры принялись осматривать машину.

Уже сорок минут техники работали с «Мерседесом» и разобрали его, можно сказать, до основания. Сняли кресла, торпеду, панели на дверях и потолке, демонтировали части двигателя, покрышки и багажник. Разве что корпус на части не распилили. Осмотрели все места, где мог бы быть спрятан лазерный видеодиск, но ничего пока не нашли.

Расстроенный Бугров отошел в сторону, вынул рацию и связался с Настей. Та сразу ответила ему:

— Алло, папочка, это ты?

— Я, Настенок, — ласково произнес он, — как у тебя дела? Никто не звонил?

— В дверь никто не звонил, а по телефону звонила тетя Наташа и спрашивала маму. Я сказала, что ее нет. — Дочка рассудительно и внятно объяснила все свои действия. — Я тебе не звонила, потому что играла с котом, потом поела, посмотрела мультики, а сейчас играю на компьютере.

— Ну, играй, милая, — улыбнулся Николай. Он был доволен, что дочь нашла себе занятие и не скучает.

— А можно ко мне подружки придут? — начала Настя. — Так веселей будет.

— Нет, никаких подружек и к двери не подходи, — строго произнес отец, и дочь надула губки. — Если тебе что-то будет нужно, ты звони, не стесняйся.

— Обязательно позвоню, папа, а пока — пока, у меня в «Думе» монстры героя убили, я третий уровень никак не пройду.

— Успехов, хорошая моя, — похвалил ее отец и попрощался.

Он переживал за дочку, опасался, что ей станет одиноко, грустно, она расстроится и будет плакать. Но пока она держалась молодцом.