Для тебя я ведьма

Я вздрогнула от неожиданного заявления, брошенного глубоким басом в больничную тишину. В палату вошёл широкоплечий синьор в инквизиторской форме, а за ним тенью скользил Сальваторе. Внешний вид Ловчего вызвал сочувствие — всклокоченные кудри, сине-зелёный цвет лица. Тор, кажется, даже схуднул. Сопереживать человеку, который довёл себя выпивкой до такого состояния — неблагодарное занятие, но я ничего не могла с собой поделать. Пока визитёр-инквизитор устраивал мне допрос по поводу случившегося в доме Карузо, Торе сидел на соседней койке, иногда тихонько лепетал — «свидетельствую» и на меня не смотрел.

— Премного благодарен, — забрав последний подписанный мною листочек, следователь инквизиции широко улыбнулся. — Поправляйтесь, синьорина Ловчая.

Широкоплечий ушёл, а Сальваторе остался. Командир по-прежнему сидел на больничной кровати и с отрешённым видом пялился в окно. Тор слышал всю историю от начала до конца, и я очень надеялась, что ему хоть на секундочку станет стыдно за пьянство. Он ведь мог помочь Рому, если бы не наклюкался вчера.

— Ромео — герой, — тихо произнёс Сальваторе, и палату затянул запах похмелья. — Такого есть за что любить.

— Если любят, то любят всё, что в тебе есть, — с горечью повторила собственные слова, которые уже звучали для кудрявого командира, но совсем с другой интонацией. — Я ошиблась в чувствах к тебе из-за заклинания Эммы, а ты просто воспользовался ситуацией. Вышло как вышло, но… это жестоко.

— Выслушаешь меня? — Тор, наконец, повернулся, и я увидела в его глазах сожаление.

— Если это важно.

— Важно, куколка, — он схватился щепотью за переносицу. — Я видел портрет Амэрэнты Даловери до того, как приехать в Тромольский лес. Ты и рыженькой была бесподобна, Амэ. Я тогда подумал, что такую красотку жаль отдавать под суд даже если она ведьма и… У меня много грехов, хотелось искупить. В общем, я решил, что дам тебе шанс. А потом появилась Эмма, и всё закрутилось. Когда узнал о твоём даре, то чуть с ума не сошёл от счастья. Ко мне в руки попало настоящее сокровище! Разве я мог отдать тебя Ромео?

— Не знаю, — пожала плечами. — Ты мог сказать правду. Знал ведь, что мои чувства к тебе — морок. Или этому не учат в инквизиторской академии?

— Учат, но я не думал, что любовь — это так сложно. Амэ… Помнишь, я предлагал тебе воспользоваться некромантией, чтобы вернуть магию?

— Сложно забыть, Торе, — с трудом уселась на кровати, разговор становился всё интереснее.

— Альда предложила это. Сути дел она не знала, но понимала, что мне зачем-то нужно сначала умереть, а потом ожить. На самом деле к некромантии синьорина отношения не имела, и если бы мы решились на этот шаг, то… — он замолчал.

— Ты бы умер.

— Ну, да, — голос командира дрогнул. — Только сейчас начинаю связывать концы с концами, куколка. Пеллегрино хотел нажиться, ему нужны были деньги, а месть за брата всего лишь холодный десерт, но для Альды на первом месте стояла вендетта. Она бы не расстроилась, не получив и золотого. Участвовала в этой затее ради поддержки Карузо, а хотела только смерти для нас с тобой. Она любила мужа больше денег.

— Альда была гадиной… — меня передёрнуло от воспоминаний, — но любить мужа больше, чем деньги — это нормально.

— Именно, — Торе кивнул. — Любить свою синьорину больше денег, мечты и себя самого — это нормально, но я такого ни к кому не испытывал. Мне не дано понять, какую боль я причинил вам с Ромео, могу только догадываться.

— Это уже шаг вперёд, Сальваторе.

— Давай всё вернём на свои места, — кудрявый командир поднялся на ноги и извлёк из кармана брюк склянку с настойкой Ши.

Глотнув из бутылочки, подвинулась, позволив Сальваторе усесться на кровати рядом с собой. Несколько строк на древнем языке — и сила бездны вернётся ко мне. Хороший финал. Правильный.

— Magna Sylvan, auxilium… — стала читать заклинание на усмирение ревности. Надо дождаться возвращения Ромео, не сбрендив от колючих фантазий.

Торе послушно повторял слова, а магия наполняла мои сосуды. Держу пари, если взять у меня каплю крови и посмотреть через микроскоп, запросто можно насладиться пляской колдовства. О, Сильван… Ни с чем не сравнимое удовольствие бурлило в венах, заставляя сердце петь. Прирождённая ведьма не должна знать, что такое жизнь без магии. Мне словно душу вернули. Чуть не кинулась обнимать Торе, но вовремя спохватилась.

— Ты выглядишь счастливой, куколка, — командир устало улыбнулся.

— Потому что я счастлива, — хохотнула.

— Теперь у тебя есть всё, о чём мечтала. Я рад. Искренне.

— А у тебя? Что ты будешь делать со своей мечтой?

— Для начала стоит определиться, чего я хочу на самом деле.

— Ты подозрительно правильно ведешь себя, Тор Сальваторе, — сощурилась. — Ромео просил напомнить про обещание… Что ты пообещал ему?

— Завязать с выпивкой, — надул щёки и хлопнул себя ладонями по коленям. — Это будет непросто. За мной ходят призраки прошлого, а вино помогало забыться.

— Брось. Прошлое — это всего лишь прошлое.

— Амэ, в ту ночь, когда Охотники убили мою маму, я был там, — Тор резко встал и заходил по палате. — Спрятался недалеко от дороги, но так и не смог заставить себя пойти против стаи. Ферро Макиавелли позволил ублюдкам отрезать голову своей матери. Понимаешь?

— Тор, они бы и тебя убили…

— Вот это правильный финал, куколка, но его не случилось. Я рыл землю все эти годы в попытках искупить вину. Мне казалось, что стереть Охотников с лица земель Ханерды — подходящий вариант, да я и до сих пор так считаю. Только… что-то делаю не так. Вернусь в Мариам, к Марте. Нужно собраться с мыслями.

— Я по-прежнему не твоя совесть, Тор Сальваторе, но верю, что ты справишься.

— Спасибо за моё новое имя, Амэ.

— И тебе спасибо за мою новую жизнь.

Прошлое исчезло за закрытой дверью больничной палаты, не оставив боли в сердце. История Амэно Гвидиче и Тора Сальваторе закончена, и это правильный финал.

***

Следующие три дня я ела без аппетита, плохо спала, сверлила взглядом городской пейзаж за окном, принимала лекарства, терпела перевязки — и всё это под ошеломительно мерзкий вой сомнений. Заклинание не помогло, меня душила ревность. Ещё вчера утром птичка в лице моей верной сестры милосердия принесла на хвосте новость — лекарь с отрядом инквизиторов благополучно одолел стаю Охотников и спас Мими Эспозито. По моим подсчётам, Ром уже должен быть в Илиси, но даже новостей о его прибытии я не получала.

— Синьорина Ловчая, вы до сих пор не спите? — в палату заглянула сестра милосердия. — Хотите, я для вас снотворную пилюльку у лекаря выпрошу?

— Не надо, — отлипнув от окна, за которым мягко шуршал зимний вечер, я принялась стягивать с себя больничную сорочку.

— Что вы делаете?

— Принеси моё пальто и сапоги, пожалуйста, — встряхнула залежавшееся без дела платье. После злоключений в доме Пеллегрино его можно нести на помойку, но других вещей с собой нет.

— Куда вы, синьорина Ловчая?