Дмитрий Кантемир
Шрифт:
Фактически торгуя престолом княжества, Порта систематически увеличивала сумму взносов за утверждение господарей, а также другие виды платежей. Господари-фанариоты в свою очередь, стремясь доказать преданность султану и обогатиться в кратковременный период своего княжения, увеличивали объем налогов и натуральных повинностей. Молдавский народ таким образом подвергался двойному гнету. Кроме подворного налога (бира) трудящиеся массы выплачивали бесчисленное множество как прямых налогов и поборов, так и косвенных, поимущественно в пользу должностных лиц. В документах конца XVII в. называется более 70 государственных податей (см. 31, 269). Катастрофический рост последних, неуклонное увеличение объема натуральных повинностей, разорение страны иноземными войсками, эпидемии и голод привели к деградации производительных сил, к экономическому упадку Молдавии, и прежде всего ее сельского хозяйства. В деревне происходило сокращение как численного состава населения, так
Города, ремесла и торговля Молдавии пришли в упадок. Доля городских жителей в общей численности населения страны значительно уменьшилась, причем в основном за счет торгово-ремесленного населения. Положение ремесленников усугубило и то, что совершившаяся в начале XVIII в. так называемая революция моды привела к повышению спроса господствующего класса на изделия и предметы роскоши, завозимые из-за рубежа. Падению роли городов как торговых центров способствовала также участившаяся практика закупки турецкими купцами продовольствия непосредственно у товаропроизводителей. Многие города приобретали черты сельских поселений, возрастало число горожан, занимавшихся сельским хозяйством. В стране сокращался постоянный городской рынок, частично свертывалась лавочная торговля. Настоящим бедствием для Молдавии стали принудительные поставки скота и зерна в Турцию по низким монопольным ценам, что сужало не только масштабы внутренней торговли, но и торговые связи княжества с европейским рынком. Начавшийся в предыдущий период процесс отделения ремесла от сельского хозяйства затормозился. Сложность экономической и политической ситуации в Молдавии вызывалась также и тем, что здесь начали складываться новые буржуазные отношения. Разорялись мелкие вотчины, земельная собственность от мелких владельцев переходила к средним и крупным. В начале XVIII в. все большее распространение в вотчинном хозяйстве получало применение наемного труда, участился перевод на денежную ренту. Несколько увеличилась численность купцов-молдаван, и появились реальные признаки преодоления княжеством затянувшегося экономического кризиса, однако накопление капиталов в купеческой среде сильно замедлялось принудительными займами господарей. Чрезвычайные денежные платежи Порте часто опустошали казну, расстраивали ее. Значительную часть поступавших в княжество денег вывозили иностранные купцы и ростовщики (31, 287–312).
Тяжелое положение в стране вело к обострению социальных противоречий, стимулировало борьбу народных масс против иноземных поработителей и «внутренних турок». Резко активизировалась деятельность народных мстителей — гайдуков, громивших вотчины светских и духовных феодалов и расправлявшихся с турецкими поработителями. Борьбу народных масс поддерживала и часть господствующего класса: отдельные прогрессивно настроенные господари, немногочисленное служилое дворянство и низшие слои духовенства. Все эти силы реальный путь преодоления Молдавией постигших ее бед видели прежде всего в ликвидации кровавого ига турецких феодалов, понимая, что добиться желаемой цели можно лишь при условии военного разгрома Османской империи. Вот почему они все чаще обращали свои взоры к единоверной России, военная мощь которой к концу XVII в. значительно возросла, а противоречия ее с султанской Турцией крайне обострились. Заметим, что такую позицию по отношению к России в то время занимали все порабощенные военнофеодальной Турцией народы Балканского полуострова, для которых «русская помощь являлась единственным прибежищем от турецкого гнета…» (1, 9, 32).
С Россией и Украиной у Молдавии имелись более чем двухсотлетние исторические связи. Народные массы трех стран уже длительное время совместно боролись против общих врагов — панской Польши и султанской Турции. В XVII и начале XVIII в. прогрессивно настроенные господари Молдавии неоднократно обращались к России с просьбой принять княжество «под государскую высокую руку в вечное подданство». Здесь существовала относительно сильная прорусская партия, заинтересованная в укреплении центральной власти и ограничении своеволия реакционного боярства.
Успешно развивались и общекультурные связи этих народов. Большую роль в этом сыграли выходец из Молдавии киевский митрополит Петр Могила (см. 42, 6—16) и переехавший в 1671 г. в Россию выдающийся молдавский ученый, мыслитель и дипломат Н. Г Милеску Спафарий (см. 56). С именем первого связана организация в тогдашней столице Молдавии г. Яссах Славяно-греко-латинской академии (1640) и первой молдавской типографии (1642), оборудование для которой поступило из Киева, Львова и
Москвы. Из Киева и Москвы Молдавия получала также большое количество книг. В Киев, Львов, Бар и другие города Украины посылали учиться своих детей молдавские бояре и зажиточные купцы. Все это, конечно, способствовало подъему культурной жизни в княжестве.Однако господствующей формой общественного сознания в Молдавии оставалась религия. Как и везде, церковь здесь выступала в качестве «наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя» (1, 7, 361). Единственно образованными людьми были большей частью представители духовенства. Народные массы пребывали во мраке невежества, то же можно сказать о большинстве власть имущих и о некоторых господарях.
В 1685–1693 гг. молдавский престол занимал господарь Константин Кантемир. Выходец из резешского рода Фэлчиуского цынута (уезда), Константин в течение ряда лет служил сперва в польской (где получил чин ротмистра), а затем в молдавской армии (которой ему довелось командовать в качестве гетмана). В 1683 г. он участвовал в осаде Вены. В 1670 г. Константин Кантемир женился на Анне Бантыш, дочери мелкого боярина из г. Лапушны, с которой имел двух сыновей — Антиоха и Дмитрия и двух дочерей. (В 1711 г. родственники жены уедут вместе с Дмитрием Кантемиром в Россию. В дальнейшем род Бантыш-Каменских даст России двух историков — Николая и его сына Дмитрия.)
Константин Кантемир хотя и мог разговаривать на нескольких языках, но был человеком неграмотным (едва умел расписываться). В руках боярской олигархии он оказался пешкой. В годы его княжения в стране жестоко подавлялись антифеодальные выступления крестьян и гайдуков и совершалось много противозаконных действий. Так, по наущению отдельных бояр он приказал казнить логофета, начальника господарской канцелярии, М. Костина, знаменитого молдавского летописца и ученого.
Сын Константина Дмитрий родился 26 октября 1673 г. Воспитание он получил в семье. Надо полагать, от своей матери, весьма образованной женщины, Дмитрий унаследовал любовь к книге и знаниям. Для его обучения отец пригласил образованного монаха Иеремию Какавелу, в совершенстве владевшего латинским, древнегреческим, новогреческим и итальянским языками, побывавшего в Европе и Малой Азии и преподававшего до этого древнегреческий язык в Ясской господарской школе. И. Какавела был также писателем-антикатоликом, оставившим среди других два важных рукописных сочинения: «Исследование пяти различий между церквами греческой и римской» (хранится в Оксфордской библиотеке) и «Краткий начальный учебник логики» (хранится в архиве Министерства иностранных дел в Москве). Хорошо известно, что ему были присущи антитурецкие настроения.
Следует отметить, что в период турецкого владычества каждый господарь Молдавии обязан был посылать в Константинополь в качестве заложника ближайшего своего родственника (сына или брата), что якобы служило гарантией его преданности Порте. В ноябре 1688 г., пятнадцати лет от роду, Дмитрий прибыл в качестве заложника в Константинополь, где находился до 1691 г., когда его сменил старший брат. Свое трехлетнее пребывание в столице Османской империи он позже назовет босфорской ссылкой и с горечью напишет: «…шалаш на своем поле и землянка в своей земле приятнее и красивее хоромов на чужбине» (6, 233).
Молодой Дмитрий Кантемир рационально использовал свое пребывание в Константинополе. Установив связи с учеными греческой (патриаршей) академии, он слушал лекции по истории, философии, богословию, изучал языки, в том числе турецкий. Большое влияние на формирование его мировоззрения оказали лекции известного грамматика Иакоми, философов-перипатетиков Антония и Спандони, а также Мелетия Артского, впоследствии митрополита Афинского, хорошо знавшего воззрения Фалеса, а также труды бельгийского натурфилософа Я. Б. Ван Гельмонта (1577–1644), ученика знаменитого швейцарского медика Парацельса.
По возвращении в Молдавию Д. Кантемир участвует в осаде занятой поляками Сорокской крепости и приобретает определенный военный опыт. После смерти его отца бояре избирают Дмитрия господарем, однако из-за козней валашского господаря К. Брынковяну Порта не утверждает избрания Дмитрия и он опять уезжает в Константинополь, где с небольшими перерывами находится до 1710 г. Дмитрий продолжает здесь свое образование. У него завязываются дружеские отношения с турецким ученым Саади Эффенди из г. Лариссы, а также с русским послом в Турции П. А. Толстым и с французским послом Фериолом. Он также участвует в битве при г. Зенте.
В эти же годы выходят в свет первые труды Д. Кантемира. Это прежде всего философский трактат «Диванул сау гылчава ынцелептулуй ку лумясау жюдецул суфлетулуй ку трупул» («Диван, или Спор мудреца с миром, или Тяжба души с телом»), изданный в 1698 г. в Яссах на греческом и молдавском языках. В трактате молодого мыслителя чувствуется влияние Библии и философии стоиков. Автор высказывает главным образом этические идеи, осуждая различные человеческие пороки и призывая к добродетели. Сочинение Кантемира положило начало выработке молдавской философской терминологии.