Дневник эльфийского сутенера

— Чего встали, идите за мной! — одернул их эльф и, минуя многочисленных слуг в ливреях с эмблемой гостиницы в виде золотого дворца, стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж. Пройдя в левое крыло, он постучался в дверь одного из номеров, недельная плата за который стоила с годовую зарплату приказчика. Кархи с интересом осмотрел замок работы хорошего гномьего мастера и с восхищением провел грязным ногтем по блестящей лакированной поверхности двери, оставив заметную царапину.

— Недоумок, убери свою грязную лапу! — яростно шепул эльф и оттолкнул Кархи от открывающейся двери.

На пороге стоял немолодой надушенный эльф с короткими белыми волосами, увитыми по последней моде. Урр–Баху он напомнил овечек в овчарне. Эльф неожиданно грубоватым голосом предложил им войти в номер.

Начальник группы склонил голову и представил Арфиэлю своих подчиненных. Импресарио, не предлагая гостям присесть на широкий кожаный диван, пристально обследовал лица Кархи и Урр–Баха, зачем-то причмокивая и, оставшись довольным увиденным, обратился к напарникам.

— Господа сыщики, или как вас там, запомните, что я здесь главный и ваша работа прежде всего состоит в том, чтобы не мешать моей работе и работе моих девочек. Действуйте тихо и осторожно. Господин Серхель, — эльф сделал кивок в сторону главного оперативника, — обещал мне, что ни один из вас не нарушит наш покой и работу. А теперь всего хорошего, мне надо работать.

Оказавшись опять в коридоре, Урр–Бах и Кархи вопросительно уставились на Серхеля. Тот небрежно указал на лестничный проход. Эльф проводил подчиненных вниз и вышел с ними на улицу.

— Надеюсь, вы не ждали, что вас поселят здесь? — обратился он к немного растерянным напарникам. — Здесь живут только Арфиэль, певицы, и их личные слуги. Остальные живут в клоповнике, который господин Арфиэль выкупил возле Старых маслобоен.

— Та еще дыра, — заметил Кархи.

— В самый раз для гоблинов и прочей шушеры, — равнодушно заметил эльф. — Посели эту братию здесь, в первый же день пропадут все двери, а на второй день останутся голые стены.

— Здесь семь этажей, недели не хватит, — прикинул Кархи, окидывая широкое здание гостиницы.

Тролль припомнил, как чуть не надорвался, таща кирпичи со стройки, и хмыкнул. Кархи явно принижал возможности своих соплеменников. Впрочем, от них мало отличалась беднота и остальных рас.

— Теперь слушайте внимательно, — эльф с легкой неприязнью посмотрел на помощников. — В гостиницу я вас провел лишь для того, чтобы на вас взглянул господин Арфиэль. Он привык лично встречаться со всеми, кто на него работает. И замечу, что вас он узнает среди сотни ваших сородичей. Преценденты уже были, так что не стоит его злить. Не мешайтесь под ногами у артисток и все будет хорошо. Гоблин, как тебя там, Кархи? Да, Кархи, свою задачу ты знаешь, господин Арзак тебе ее уже объяснил. За тобой гоблины и скупщики краденого в ваших кварталах. Тролль, Урр–Бах? Ну и имечко! Ты присматриваешь за вещами артисток и по возможности изображаешь глухой валун. Вообще я не понимаю, зачем тебя сюда прислали, но господину Арзаку виднее. К вещам не прикасаться! Не хватало еще визгов про порванное или сломанное барахло.

Урр–Бах насупился. Его прямо попросили никуда не лезть, ничего не трогать и покорно ждать, пока более умные сотрудники разгрызут это дело.

— Завтра «Эльфийские пупки» выезжают на место будущего представления, это в трех лигах от Эркалона, возле села Поющий Овраг, чуть в стороне от тракта на Клорх. Сбор утром в восемь в агентстве.

— Не понимаю, зачем нам ехать в деревню, если лютню украли в Эркалоне, — недовольно заявил Урр–Бах. — Какой недоумок повезет ворованное в деревню, кто у него там купит, пастух вместо сломанной дудки?

Эльф ответил:

— В городе этим делом займется пятерка сыскарей, а с вами поеду только я и Рох, вы с ним завтра познакомитесь. Ворованное наверняка в городе, а вор в деревне, если так называть лагерь артистов. В самом Поющем Овраге жить никто не будет. Я и Рох займемся вором, гоблин будет на подхвате. Этого достаточно, чтобы господин Арфиэль видел, что его делом занимаются и свои деньги, немалые между прочим, он потратил не зря. Основная работа будет идти в Эркалоне. Кархи, через три дня ты тоже поедешь обратно. Тебе в деревне надо будет выяснить, кто среди строителей при деньгах или собирается скоро слинять. Не опаздывайте, иначе будете ехать за свои деньги.

Эльф развернулся и пошел к свободной карете.

— Да, когда-нибудь и я буду ездить на работу и обратно только в карете, — пообещал себе Кархи.

— У тебя хоть интересное занятие есть, а мне валун из себя изображать, — тролль разочарованно вздохнул.

— В следующий раз повезет и тебе, — попытался утешить приятеля гоблин, но тот промолчал.

— Ладно, пошли ужинать, завтра неизвестно, когда поешь, — сказал Кархи, увлекая за собой расстроенного Урр–Баха.

* * *

На следующий день карета агентства, выглядящая как последнее богатство давно обедневшего аристократа, то есть невзрачно, везла сыщиков к Поющему Оврагу. Рохом оказался лысый пожилой орк с темно–бронзовой кожей, без двух пальцев и неподвижной правой частью лица. Заметный шрам на голове справа заставил Урр–Баха предположить, что все это богатство орк заработал в схватке, сначала лишившись пальцев, а потом и остановив черепушкой чью-то дубинку, причем не из железа, иначе орка бы в карете не было.

— Чего уставился? — добродушно усмехнулся Роха. — Пальцы мои считаешь?

— Дубинка была деревянной? — спросил тролль, решив проверить свои выводы, пользуясь хорошим настроением орка.

— Какая? — не понял Рох.

— Которая отметилась у тебя на голове и обездвижила лицо, — уточнил тролль.

— А, эта! Да уж точно не железная палица. Какой-то беглый каторжник приголубил меня заборным дрыном. Сам виноват, надо было смотреть внимательнее. Корешам моим повезло меньше — их всех перебили.

Серхель, конечно, не подал вида как сильно удивлен сообразительностью Урр–Баха. Еще раз взглянув на бесхитростное выражение лица тролля, эльф сделал мысленную заметку, что небольшую компенсацию за работу вне города, которое выплачивало агентство, Урр–Баху надо выплатить полностью. Подобные типы как правило без труда считают деньги, несмотря на уровень грамотности и расу. Впрочем, деньги были небольшими, Гримбольд искренне считал, что одной серебрушки хватит не только на три дня обжорства и пьянства, но еще и останется, чтобы дочери деревенщин с радостью сплясали танец плодородия. Обычно эту мелочь новичкам Серхель не выдавал, полагая это излишним и плохо влияющим на дисциплину.

Урр–Бах прикинул рост орка и уточнил:

— Человек или эльф?

— Эльф, — орк скривил половину рта в кривой улыбке.

— Зато благодаря ему ты теперь ездишь в карете, а не бегаешь за беглыми каторжниками, — пошутил эльф.

— Я каждый день благодарю за это Рхыза! — Рох вновь продемонстрировал пугающую улыбку.

— А я вчера поблагодарил одного гнома, — тут же похвастался Кархи. — Он от неожиданности аж свалился на землю, а потом подарил мне в знак дружбы вот эту палочку, — гоблин с радостной улыбкой показал свой вчерашний трофей.