Дневник любовницы мафии

— Не смей, — схватил меня Дима. — Да ты что делаешь?!

— Недавно ты пытался выбросить цветы и записку, а если честно, они для меня значат куда больше чем эти безликие камушки, — сказала я и дернула к себе коробочку, за которую он успел ухватиться.

— Я не скряга, но выкинуть в окно такие деньги не позволю! С каких пор бриллианты безликие, кто тебе это сказал?! — он потянул коробку на себя. Я пнула его под колено, и пока он охал, отодвинула дверь балкона.

— Ты не понимаешь! Это все как покупка моего молчания, это все напоминает мне о той ночи, когда я оказалась в больнице. Об отражении в стекле, которое принадлежало не мне. Это все атрибуты Эльвиры Граданской, не меня! Если я избавляюсь от того, что связывает меня с ней, то я должна избавляться ото всего, без исключений. Теперь я снова Карина, снова нормально смотрю на жизнь, снова начинаю жить, не существовать, а он снова тут и снова колышет мои воспоминания. Дай прочитать записку и верни все это ему. Оставь меня одну всего на пару минут.

Дима вошел в квартиру, а я развернула послание. Я прислонилась к стене балкона и, ежась от холода, начала читать. Почерк, такой красивый, такой понятный, совершенство…

«Карина. Поздравляю тебя с днем рождения. Я желаю тебе поменьше в жизни таких людей, как я, наверное, это самое заветное твое желание на сегодняшний момент, прости мою наглость и мой подарок, не хотел тебя задеть, а если получилось — извини. Я не хочу, чтобы ты забыла всю нашу историю, ведь только последняя ее часть была грустной. Я уверен, что ты правильно все рассудишь. Подаренные бриллианты приносят счастье. Так что счастья тебе. До свидания, Карина».

Не знаю почему, но от этих слов вдруг так легко на душе стало. Достойное прощание. Мне вдруг почудилось, что внутри меня на одну ранку стало меньше, затянулось. И правда, забывать ничего не надо, надо просто принять, что было, и больше на те же грабли не наступать. Я вошла в комнату, виновато улыбаясь, а потом взяла коробочку и унесла в комнату.

— Что там? — спросил подозрительно Дима, когда я вернулась.

— Ничего, что бы тебя разозлило, — сказала я. — И ничего, что заставило бы меня поменять мнение. Просто я оставлю все у себя.

— Больше я тебе переливание крови делать не буду! — прошипел Дима. Настя удивленно охнула.

— Жадина! — беззлобно прокомментировала я и вернулась на свое место.

А через несколько дней мы с Коршуном отправились-таки на охоту.

— Верхом ездить умеешь? — спросил он.

— Нет, конечно! — воскликнула я. Он посадил меня на лошадь, и сказал скакать. И чего тут, вроде, сложного? Я решительно не понимала, но Коршун хохотал так, что чуть с лошади не свалился. Всласть насмеявшись, он начал показывать как правильно двигаться и сидеть в седле. Оказалось, в Коршуне умер учитель.

Коршун почему-то не признавал охоту у своего загородного дома, потому мы очень далеко ехали, прежде чем начали по-настоящему искать животных. Я подстрелила одного зайца, а он притащил пару гусей.

— А теперь решай, — сказал он. — Можно остаться в лесу на ночь и продолжить все это завтра, либо сейчас отправиться домой.

— Давай останемся в лесу, — предложила я.

— Холодно, — предупредил Коршун. Температура для второй половины осени была аномально теплой, и мы рискнули остаться, сварили суп из зайчатины и стали греться у костра. Я закуталась в клетчатый плед и встала перед огнем прямо на колени.

— Знаешь на кого ты в обычной жизни похож? — улыбнулась я, оборачиваясь назад.

— На кого? — спросил он, предвидя заранее подвох.

— На гангстера.

— А, я знаю. А что, разве я не гангстер? Самый что ни на есть. Ты просто мало про нас знаешь. Может, оно и к лучшему. Ведь и Дима далеко не всегда людей спасает. Ты хоть догадываешься сколькими способами можно убить человека во время операции? В карте не отметил, что дал антикоагулянты, и здравствуй несвертываемость крови, — я похолодела и опустила взгляд. Он мог бы убить и меня, если бы Алекс приказал. Ну, когда я лежала в больнице. Я потянула руки к костру, старательно натягивая рукава так, чтобы не было видно шрама. — Пить будешь? Согреешься.

— Когда мы с Димой в последний раз этим промышляли, утром он попросил меня больше ни с кем подобными вещами не заниматься. Я вроде как все помню, но ему, должно быть, померещилось, что я становлюсь непозволительно разговорчивой.

— Дмитрий сам в нетрезвом виде отвратителен, — фыркнул Коршун. — Поверь, если он выпил столько, сколько обычно, то и сам ничего не помнит. Так что давай сюда твою железную чашку.

— Алкоголики, — вздохнула я и подставила гнутую жестяную посудину. — Все друг про друга знают, да? Вы что, всем скопом пьете темными вечерами?

Неожиданно я решилась задать вопрос.

— Что ты знаешь про Стаса?

Он мигом помрачнел.

— А что?

— Дима сказал, он водить учит и права делает в два счета.

— Карина, Стас гонщик. И троюродный брат Алекса. Сделай выводы сама.

Упс!

— Он знает обо мне?

— Ба, девочка! Чтобы Алекс рассказал обожаемому старшенькому о том, как он облажался? Да ты, должно быть, головой повредилась. О ветки не ударялась? Нет?

Я недобро на него взглянула.

Я вошла в гараж, адрес которого мне оставил Коршун, и спросила, где найти Стаса. На меня удивленно вылупился парень и заявил, что Стаса нет. Я уже подумала, что ошиблась гаражом, когда ворота влетела машина и затормозила юзом.

— А вот и Стас, — фыркнул парниша так, будто это не он изображал изумление до глубины души. — Как всегда рисуется.

Из машины вышел Стас. Он выглядел точно так, как должно было нравиться малолеткам: длинные каштановые волосы, серьга в одном ухе, кожаная косуха и целое облако табачного дыма вокруг. Только пусть и должно было бы, но лично меня не впечатлило. И на Алекса он был ни капельки не похож, и все-таки нисколько не похож, что-то было от Сергея, но, кстати, глаза другого цвета. Мне он показался тенью Елисеевых, что-то есть, но ничтожно мало.

— Что-то потеряла, крошка? — спросил он и замер, приглядевшись. Заметил мое сходство с Элей Граданской. Вот так вот? Сходу?

— Ты Стас? — спросила я, откидывая назад длинные волосы.

— Стас, — он все еще хмурился. — А ты кто? — вопрос должен был быть для меня решающим. Если бы я отреагировала как-то неправильно, то могла бы получить и пулю в висок.

— Карина, — я протянула руку ему. — Мне о тебе рассказал Дима Дьяченко, — я вынула визитку Стаса и показала ему. Он все еще недоверчиво на меня смотрел. — Ты учишь водить?

И тут Стас развеселился, он смеялся от души, я даже сама попыталась найти в этом вопросе нечто забавное, но, видно, у меня с чувством юмора совсем труба. Либо он нахал. Склоняюсь ко второму варианту.

— Детка, — усмехнулся он снова. — Я не учу детей водить игрушечные машинки на коробке-автомат.

— А таета супра тебя устроит? — спросила я. — Она не розовая и не пластмассовая.

Стас шутку, кажется, оценил.

— Откуда ты Диму знаешь? — поинтересовался Стас.

— Он мой друг.