Дневник Неудачника

Открыв дверь, и облокотившись на ее косяк, я посмотрел на вешалку, где висело три костюма. Два льняных повседневных, да один, что являлся школьной формой. Смокинга видно нигде не было.

Может в стирку забрали. – Мысленно пожал плечами я, протягивая руку к вешалке со школьной формой Царского Приюта.

Открыв ящик, молочного цвета, я достал оттуда носки и трусы, после чего наклонился, чтобы взять со стойки свои новые туфли, с острым носком. Стоило только мне вернуться к кровати и сбросить на нее одежду, как дверь без стука открылась и в нее прошла все та же служанка, держа в руках поднос с маленьким блюдцем и стаканом воды. Подойдя ко мне, она остановилась чуть в стороне, с плохо скрываемым интересом изучая мое телосложение. А здесь нужно отдать должное воспитателю по физической подготовке в приюте, у меня было все хорошо и со спортом я дружил. Без фанатизма, но мышцы у меня были рельефными, да и кубики пресса так же наличествовали. Добиться такого результата мне удалось благодаря тому, что мной случайно был подслушан разговор девчонок, которые обсуждали киноактера и спорили между собой, насчет телосложения парней. Среди тех девчонок была и Катька Малышева, которой нравились спортивные парни с рельефной фигурой. Собственно вот, я и стал спортивным и жилистым.

Выпив таблетку, я перевел взгляд на служанку, которая совершенно не собиралась покидать мою спальню, так что пришлось попросить ее дать мне возможность переодеться без лишних глаз.

– Вы уверены, ваше сиятельство, что вам не требуется моя помощь? – С какой-то лукавой улыбкой на своих пухлых губах спросила она.

– Нет. – Отрицательно махнул рукой я, не двусмысленно указывая взглядом женщине на дверь.

Это уже после того, как она дернув своей гривой светлых волос, покинула мою комнату, до меня добрался смысл сделанного ею предложения. Оставалось только локти кусать, да делать себе пометку, спросить у деда, позволено ли мне такое поведение с прислугой. А то еще окажется, что это какое-то табу. Все же этикет этикетом, но для благородных он имеет свои отличия и свои условности. Скажем так, табу о которых не принято где-либо говорить, или же писать.

Быстро одевшись, я обулся, посетовав, что новые туфли по прежнему мне жмут, после чего направился на встречу к ожидающему меня Царю. Только подумать! Меня ожидает сам Государь! Скажи кому я такое в приюте, в жизни бы не поверили.

Монарха я нашел благодаря Никодиму Петровичу, который вопреки привычному мне виду, был мрачен и подчеркнуто отстраненным, собственно, как и положено было быть приличному дворецкому.

Царь сидел в том же самом кресле малой гостиной, где мы вели с ним нашу прошлую беседу. Сейчас перед мужчиной стоял длинный стол, на котором стояло несколько ноутбуков. Видимо работа не спешила покидать его надолго, и сейчас, ожидая меня, он был вынужден взять работу на дом. Осознав это, мне стало не ловко и даже как-то стыдно. Все же забот у Государя довольно много и то, что я его отвлекаю, не есть хорошо.

– О! Уже очнулся. – Обрадовался моему появлению Государь. – Присаживайся, пять минут. И попроси принести нам что-то перекусить.

– Сейчас все будет. – Вместо меня ответил дворецкий, после чего удалился.

– Доброе… утро. – С вымученной улыбкой, поприветствовал я Царя, садясь в соседнее кресло, и стараясь не смотреть в его сторону. А то мало ли, вдруг там что-то секретное, а здесь я со своим длинным носом. Так и без оной части тела остаться можно.

Между нами повисла пауза, за время которой я просто разглядывал узор на шелковых обоях, сделанных наверное еще в позапрошлом веке, а Государь спокойно работал, что-то периодически набирая на клавиатуре и щелкая кнопками мышки. Эту неловкую для меня тишину, прервала служанка, которая принесла поднос с едой, поставив его на столик между мной и Царем. Стоило только нам остаться одним, как Монарх нехотя отодвинул от себя электронное устройство, и подхватив с подноса воздушное пирожное, сделал приглашающий жест, отведать и мне угощений.

Мне же есть особо не хотелось. Тут как бы оно обратно не пошло, а памятуя о своем везении, я в тот момент просто был уверен в таком развитии событий, а потому, вежливо отказался.

– Дело твое. – Пожал плечами Государь, после чего отпил из чашки свой кофе. – Как твое самочувствие в качестве мага?

– Не очень. – Скривившись от очередного приступа головной боли, ответил я.

– Даже так? – Вскинув бровь, спросил Царь, после чего свернул тему разговора. – В общем, это дело сугубо индивидуальное. Да и на фоне твоего деда… Не будем об этом. Перейдем пожалуй к клятве.

Государь достал из внутреннего кармана небольшую шкатулку, в которой оказался небольшой свиток заключенный в золотой корпус. Достав небольшую часть пергамента из золотого тубуса, он положил его на стол.

– Проколи палец и приложи сюда. – Распорядился он.

Тяги к членовредительству я как-то никогда не испытывал, но хотя бы крови не боялся, и в обморок от ее вида не падал, словно кисейная барышня. Вот только просто так прокалывать палец… желание совершать подобные акты вандализма над собственным телом у меня отсутствовало. Но приказ Монарха, есть приказ.

Оглядевшись по сторонам, я взял зубочистки, и мысленно стиснув зубы с силой воткнул ее в палец. Из глаз тут же брызнули непроизвольные слезы от резкой боли. Вот только кожа осталась без малейших повреждений, а кончик зубочистки обломался. Вновь осмотрев стол, я замер в замешательстве, не зная что делать.

– Воспользуйся этим. – Протянул мне золотую булавку, украшенную мелкой россыпью драгоценных камней, Государь.

Острой булавкой проколоть палец не составило труда. Пробежав взглядом по строчкам на неизвестном мне языке, я приложил палец к старому, я бы даже сказал древнему, пергаменту, и вернулся на свое место, по старой детской привычке, сунув пораненный палец в рот, дабы остановить кровь, но тут же спохватился, что нахожусь не один, да уже вроде как и не ребенок. Все же восемнадцать лет, совершеннолетний.

– Вот и чудно. – Прокомментировал Царь, довольно улыбнувшись. – А теперь слушай меня внимательно. Первое, что ты должен запомнить – убивать людей тебе строго настрого запрещено. От этого зависит твоя жизнь.

– Даже по вашему приказу? – На всякий случай решил уточнить я. Нет, ничего внутри меня не бунтовало против такой позиции, да и буду откровенен, не хотел я никого убивать.

– Даже по моему приказу. – Тяжело вздохнув, признал Государь. – Понимаешь, Константин, ты не обычный маг, которому доступны другие направления магии, ты строго ограниченный маг Тьмы. Только ею ты и можешь пользоваться.

– А вы? – Спросил я, но тут же спохватился. – Ой! Простите, ваше величество.

– Пустое. – Отмахнулся он, но тем не менее блеснул недовольным взглядом. – Мне доступен весь спектр магии, кроме тьмы. Как и большинству магов на нашей планете. Так вот, магия тьмы, она особенная, она имеет свой разум и свою волю, а потому если видит, что ее носитель… сказал бы падает во тьму, но это совершенно не правильное выражение. Становится подобен тварям, то исполняет его желание, отбирая душу. К чему это приводит, мне нужно говорить?

– Нет. – Отрицательно покачал я головой, тут же вспомнив, из-за чего собственно и попала эта магия под запрет с угрозой смертной кары.

Дело было как раз лет пятьсот назад. Плюс минус, конечно. Так вот, жил один темный маг. Старался он жить отшельником, но однажды на него набрели лихие люди, которые намедни ограбили караван и захватили себе заложников, среди которых была маленькая девочка и ее мать. Стоит ли говорить, что Темный не обрадовался таким гостям. В общем, он убил всех. В том числе и заложников (хотя заложников могли убить и разбойники, тут увы, историки были не на стороне мага). Ну, а дальше, Темный пошел в разнос, уничтожая деревни и даже два города сровнял с землей. Естественно был собран отряд, который отправился утихомирить разбушевавшегося мага. Тем более, народу было как-то все равно, темный он или белый. Маг? Маг! А значит все маги плохие. Ну, и там завертелось, закрутилось. Темный смог собрать под своими знаменами, измененных тьмой людей, и началась война. В конечном итоге его все же смогли упокоить и предать земле, смешанной с солью. Вот после того случая, видимо с целью успокоить простой народ, и запретили магию Тьмы. Официально. А вот неофициально, как я узнал от Государя, у таких как я, есть лишь два пути - служение или смерть.

Ну, а поскольку до появления лихих людей, Темный жил и никого не трогал, то вывод напрашивается сам собой. Он совершил убийство – один из самых тяжких грехов перед создателем. Как я понял, в результате он лишился души и рассудка, пойдя бездумно убивать все живое.

– Это хорошо. – Продолжил нашу непринужденную беседу Царь, взяв очередное пирожное. – Второе, ты должен в кратчайшие сроки начать обучение. Слишком много работы, и слишком мало у нас охотников. И прошу тебя, не давай мне повода обрывать твою жизнь.