Дневник последнего старца Оптиной пустыни

19 октября

Сегодня у нас храмовой праздник: память преп. Иоанна Рыльского. Литургию служил о. архимандрит.

Замечательно правильное наставление о. Амвросия: "Смущение нигде в числе добродетелей не писано, и происходит оно оттого, что причина, от которой смущение рождается, ложная".

Однажды Батюшка, показав мне письмо, написанное нарочно коверканным поддельным почерком, сказал:

— Вот письмо. В нем меня обзывают самыми площадными ругательными словами. Особенно за мои собеседования в монастыре. Думаю на того, на другого..., но кто бы это ни был, это мой благодетель. Может быть, Господь за это простит мне что-либо из моих грехов.

Это, вероятно, было написано каким-либо монастырским монахом. Я неоднократно понимал из слов Батюшки, что на него были гонения, что его не все любили. А епископ Трифон, благословляя нас на монашество, сказал:

— Вы знаете, есть партия против о. Варсонофия. Если к вам придут такие и будут что-либо такое говорить, то вы прямо в ноги им: "Простите, мы не можем осуждать старца".

22 октября

Сегодня в Оптиной праздник. Ведь у нас Казанский собор. И у меня в келии праздник: еп. Трифон перед нашим первым отъездом в Оптину благословил меня иконочкой Казанской Божией Матери.

Когда мама согласилась на наше решение, она вместе с нами и нашим законоучителем в гимназии о. Петром Сахаровым пришла к епископу Трифону по его приглашению. Владыка ее успокаивал:

— Не беспокойтесь, они, кроме хорошего, ничего не увидят.

Когда мы вошли к Владыке в зал, вошел и о. Гавриил, ныне иеродиакон Оптиной пустыни, а тогда еще монах, постриженник Владыки. Владыка и говорит:

—Архангел Гавриил всегда является провозвестником, а к вам Бог послал о. Гавриила.

Я забыл и точные слова Владыки, и даже смысл их, но помню, что о. Гавриил был сравниваем с архангелом Гавриилом, и относилось это к нам, настоящему обстоятельству.

Вот это я на днях рассказал Батюшке. Батюшка сказал:

— Вы тогда уже стали монахом. Владыка, как человек веселого характера, может быть, сказал шутя, но слова архиерея имеют силу. А когда вы приехали сюда в скит?

— 23 декабря, выехали из Москвы 22 декабря.

— Так, в день памяти Анастасии Узорешительницы. Это понятно. Вы разрешились от уз мира, сбросили эти оковы с себя. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств, — все промыслительно...

Батюшка говорил, что о. Амвросий и о. Анатолий приняли его очень радостно. О. Амвросий встретил Батюшку стоя, чего не случалось прежде, он всех принимал или лежа, или сидя.

— У него только что была мать Параскева (кажется, блаженная). Она говорит о. Амвросию:

— Павел Иванович приехал.

— Слава Богу,— отвечал о. Амвросий. Возможно, он провидел, что я буду скитоначальником и старцем.

25 октября

Вчера на благословении я каялся Батюшке, что проспал раннюю обедню. На это Батюшка ответил:

— Бог простит. Укоряйте себя.

— Батюшка, как же надо укорять себя?

— Как укорять? Очень просто. Совесть сразу заговорит, сразу будет обличать, а вам останется только согласиться, что плохо сделали, смиренно обратиться к Богу с молитвой о прощении.

— Да, Батюшка, сначала станет как бы неприятно, укоришь себя, обличишь, и через очень короткое время забудешь об этом, как будто ничего и не было.

— Хоть минуту, хоть полминуты, а надо обязательно укорять себя так. Наше дело — укорить себя хотя бы на очень короткое время, а остальное предоставим Богу... А были св. отцы, у которых вся жизнь была сплошное самоукорение... Но нам до этого далеко. Когда мы себя укоряем, мы исполняемся силы, становимся сильнее духовно. Это закон духовной жизни.

Как в нашей телесной жизни мы подкрепляем силы пищей, так и в духовной жизни наши духовные силы подкрепляются самоукорением. Вы только приняли пищу в желудок, а как пища переваривается в питательные соки, ваше тело питается ими, вы не знаете. Точно также и в духовной жизни: мы питаемся самоукорением, которое, по учению св. отцов, есть невидимое восхождение, но почему и как — мы не знаем. Это закон духовной жизни. Когда мы питаемся духовным, мы духовно становимся крепче, сильнее.

А что такое самоукорение? — смирение. А что такое смирение? — это риза Божества, по слову Лествичника... Мы идем и касаемся этой ризы тогда, когда укоряем себя...

29 октября

Приходится разговаривать с Батюшкой между делом или за чаем, и как становится понятным и ясным то, что было у меня неразрешенным вопросом.

— У Батюшки о. Амвросия спросили,— говорил недавно Батюшка,— "Что такое монашество?" — "Блаженство", — отвечал он. И действительно, это такое блаженство, более которого невозможно представить. Но монашество не так легко, как думают некоторые, но и не так трудно и безотрадно, как говорят другие. —...Я говорю на утрени мое убогое слово потому,— сказал Батюшка,— чтобы не понести ответа на Страшном Суде за молчание... Это моя обязанность...

Ноябрь 2 ноября

Я недавно узнал от Батюшки, что он писал стихотворения, они есть в печати листками. Одно из них, "Иисусова молитва", мне очень понравилось. Об этом стихотворении я как-то и говорил с Батюшкой.

— Здесь нет ничего сочиненного,— говорил Батюшка,— все это вылилось у меня из сердца. Вам, вероятно, особенно понравился конец. Это состояние — переход к внутренней молитве в сердце — нельзя передать на словах так, как оно есть на самом деле... Его поймет и может понять только тот, кто сам его испытал... Путь молитвы Иисусовой есть путь кратчайший, самый удобный. Но не ропщи, ибо всякий идущий этим путем испытывает скорби... В стихотворении говорится: "И ты увидишь, полный изумленья, иной страны сияющую даль..." Да, именно "весь"... Все существо человека как бы изменится...

Сегодня Батюшка сказал небольшое слово-поучение. Содержание слова было о поведении инока в скиту, особенно в праздники. Чтение святоотеческих книг, научающих разуметь заповеди Христовы и тем любить самого Христа... "Сиди в своей келии, и она всему тебя научит". — Старайтесь быть всегда готовыми к смерти, ибо смерть близка и к старым, и молодым, и монахам, и мирянам одинаково: часто она приходит внезапно и неожиданно. Пусть каждый думает, что будет с его душой.

5 ноября

Сейчас за обедом и после обеда я беседовал с Батюшкой. (Я обедал у Батюшки.)

— Здесь все хорошо, говорил кто-то, я забыл — кто, о. Клименту (Зедергольму) и о. Леониду (Кавелину),— начал Батюшка,— все хорошо, только одного нет — это музыки. Хорошо бы, например, на рояли играть серьезные пьесы Бетховена или других. Что вы скажете?

— Нет.

— Почему нет?

— Нет.

— Скажите, почему вы так категорически отвечаете?

— Ну, хорошо, я вам скажу. Об этом знают только я сам да мой духовный отец — Батюшка о. Макарий: я получил внутреннюю молитву.