Дневник Рейвенкловки

Я так и поперхнулась от возмущения, и пока придумывала достойный ответ на дурацкий вопрос, он продолжил:

— Лайни, я тебе больше не доверяю!

Что ответить — я не нашлась. Такое со мной было в первый раз, и парень начинал раздражать.

Я была настолько раздражена, что даже не задалась вопросами «Куда делась Джулия?» и «Что здесь делает Дэйв?». Кроме того, мне нужно было достать из внутреннего отсека кушетки Джи свой волшебный завтрак, но самостоятельно поднять её я не могла, даже если бы воспользовалась магией. Вернее могла, но, как часто повторяет моя бабушка: «хорошо всё уметь, плохо всё делать самой». Учитывая количество мальчиков, что было рядом, зачем напрягаться?

Растус ушёл за водой для чая.

— Винс, можешь помочь открыть?

— А ты разве сама не можешь? Равноправие, все дела, — встрял Дэйв.

— Одли! Ты же знаешь, что я против равноправия!

Я серьёзно не понимала маггловских феминисток, которые так и боролись за равноправие. Нет, серьёзно, вам нравится таскать тяжёлые сумки? Ладно волшебницы, пару заклинаний, сумка либо лёгкая, либо и вовсе парит в воздухе. Но магглы, зачем?..

Впрочем, феминизма среди волшебниц, который грозил стать популярным, я тоже не особо понимала.

Амичи без проблем помог, я достала всё нужное, но Дэйв не унимался:

— Тогда нарежь нам хлебушка.

Никогда не любила маггловские ножи, но вспомнить разрезающее заклинание я не смогла, отчего тяжело вздохнув, принялась резать.

Вернулся Растус с огромным количеством воды.

— Винс, нагреешь? — спросил он. Амичи тоже достиг совершеннолетия, и ему разрешалось колдовать.

— Лайни у нас сегодня хозяюшка. Ставь на стол — она нагреет, — проговорил Дэйв.

Поразительно, как быстро прижилась эта кличка!

— И хлебушка нарежет.

Ну, почему я не выучила какое-нибудь простое заклинание нарезки хлеба! Именно так мысленно я ругала себя, но в итоге я всего лишь улыбнулась, вслух произнеся:

— Сколько вам, мальчики?

— Мне три куска! — расплылся в улыбке Растус.

— Отлично, сходишь тогда и мне за водой? — я прекрасно знала заклинание «Агуаменти», и в пустыне не умерла бы от жажды, но почему бы и не поиздеваться над парнем, который пока не может колдовать?

— Эх, не хотел же больше идти, — вздохнул он, но взял мою кружку, а я, тем временем, закончив с хлебом, достала волшебную палочку, говоря: — Бойлио! — вода постепенно нагревается.

— Между прочим, ты могла воспользоваться «Агуаменти», — подмечает Дэйв.

— Могла, но я никогда не откажусь от лишнего ухаживания со стороны парня, — я приняла кружку из рук Растуса.

— Всё для тебя, Кэролайн, — отвечал мне он, улыбаясь.

Честное слово, в этот момент я простила ему то, что всё утро он меня бесил.

Два будущих утопленника

Последние часы поездки были невыносимыми. Во-первых, все ждали встречи с морем, с местом, где нам предстояло провести две недели нашей жизни. Во-вторых, двери нашего купе были открыты, и я чувствовала, что сижу в проходном дворе. В-третьих, пару часов назад мы с Растусом немного повздорили. Он в тот момент больше раздражал меня, чем нравился.

— Мерлин! Как же ты меня достал! — не выдержала я.

— Не переживай, Лайни, приедем, и я тебя в океане утоплю, — парировал он.

— Кто кого ещё утопит!

— Мерлинова борода, — закатила глаза Джулия, — вы только познакомились, а уже ненавидите друг друга.

— Да ты что?! Я всех люблю!

— А когда его топить будешь, тоже будешь кричать, как его любишь?

И вот теперь Растус стоит в коридоре, не отлипая от окна с красивыми видами, рядом с Джулией. С ней всё понятно — она всегда любила путешествовать, любила новые места. А вот парня я приревновала. Внезапно я почувствовала, что мне не хватает его внимания, а это стало четвёртым, что меня раздражало. Пятой причиной являлся Томас, с которым мы сейчас играли в небольшой компании. Не то, чтобы он сам меня бесил, но он несколько раз подряд пытался заставить меня проиграть в карты. Милый, ты не с той связался.

Когда-то давным-давно, когда моя семья была вполне дружной, мы жили вместе с миссис Уэтсби — моей бабушкой, мамой моей мамы. Помнится, мне было не больше пяти лет. Каждые выходные мы собирались вместе, играя в карточки. В общем-то, ходить, говорить и играть я научилась одновременно. Кроме того, папа даже научил меня незаметно жульничать, что я не особо любила, зато сразу же распознавала жульничество других.

Томас не жульничал, но он всячески пытался сделать так, чтобы я проиграла. После седьмой неудачной попытки подряд (все семь раз бедный мальчик проиграл сам) он наконец-то сдался.

— Томас, убери, пожалуйста, карточки из-под моего носа, — в очередной раз попросила я прижать карты поближе к себе — в тот день мне не особо хотелось жульничать, да и я не сводила своих ревнивых глаз с разговора Растуса и Джулии.

Была идея присоединиться к ним, но, увы, долго стоять я не люблю, кроме того, мне были не особо интересны красоты того места, где мы проезжали.

В конце концов я сдалась, как и многие другие игравшие — предвкушение стало настолько сильным, что играть больше не хотелось. Впрочем, Томас не ушёл, оставшись с Винсом, они устроили своеобразную игру в «квиддич» картами.

На какой-то момент я заинтересовалась правилами, и даже спросила о них, на что Томас ответил мне:

— Следи внимательнее, и ты поймёшь.

И я бы поняла, но мне было лень, поэтому я достала книгу, чтобы отвлечься от мыслей, которые раздражали. Кроме того, главная героиня как раз должна совершить одну из серьёзнейших ошибок своей жизни, а это не могло не заинтриговать меня.

К сожалению, нашему гостю не давало покое моё присутствие, отчего он вернул меня в их разговор: