Дневник снов Симона

– Ничего не понимаю, я же точно ничего не трогал. Я только следовал за ним и наблюдал, – сказал я.

– Может, ты просто этого не помнишь? – предположил дед.

– Нет, такой сон сложно забыть, он был очень ярким, – продолжил я и задумался.

– Все-таки вспомнил что-то? – спросил дед.

– Да, но я ничего не трогал, странное было в другом.

– И в чем же? – спросил дед и озадаченно уставился на меня.

– Он нарисовал парня, которого я видел. Того, о котором я тебе рассказывал.

– Как это произошло?

– Почти в самом конце сна он оказался с мольбертом на берегу, солнце садилось. Я думал, он будет рисовать закат, но он нарисовал портрет. И утром он снова нарисовал его, сказал, что видел во сне, как нарисовал его, и решил нарисовать в альбоме.

– Бред какой-то, – произнес дед, нахмурив брови.

– Я думал, что он просто тоже его мог видеть, – предположил я.

– Это, конечно, логично, но тогда бы с твоим сном ничего бы не случилось.

– Знаю, но что теперь делать?

– Для начала надо привести тут все в порядок, только ты с этим справишься.

– Хорошо, – согласился я и опустил взгляд. – Что это?

– Ты о чем? О, нет.

Я посмотрел на свои ботинки, подошва которых была в чем-то испачкана, и из-за этого на полу появились зелено-серые следы. Потом я поднял ногу и убедился в этом окончательно.

– Это краска, – сказал я. – Он нарисовал остановку, которая потом словно выросла из альбомного листа. Я встал на нее, а потом мы поехали на трамвае к тому берегу.

– Возможно, он не видел того парня. Так могли проявиться твои воспоминания в его сне.

– Хочешь сказать, я поделился с ним своими воспоминаниями? – удивился я.

– Я точно не знаю, как это работает, но ты можешь влиять на человека через сон. Ты можешь делиться знаниями, рассказывать что-то или просто как-либо изменять сон.

– Вот только этого делать нельзя.

– Да, нельзя, – подтвердил дед и посмотрел в окно.

– Что там? – спросил я, тоже присмотревшись к тому, что было за стеклом.

– Серафим.

– Серафим? Но как?

– Считай, что он пришел за краской, которую ты случайно забрал из его сна, – сказал дед.

– Так, что теперь это не только мой персональный сон? – спросил я, растерявшись, и внезапно вспомнил про альбом, который рассматривал перед тем, как попасть в сон Серафима.

– Миры вашего сна объединились, вот только ты можешь контролировать все, что здесь происходит, а он нет, – продолжил дед.

– Он снаружи? – спросил я.

– Да, я смог скрыть от него дом. Я не знаю, что может случиться, если вы встретитесь.

– Значит, нельзя, чтобы мы встречались. И как долго ты сможешь скрывать от него дом?

– Пока у тебя не начнется нормальный сон, – ответил дед и заметил нити в моей руке.

– Думаю, не стоит сегодня проникать в чужой сон, – сказал я и разжал руку.

Нити вывалились из моей ладони и полетели на пол, вот только приземлиться им было не суждено. Они растаяли в воздухе, медленно опускаясь вниз.

– Я тут вспомнил про альбом, в котором видел похожего на того парня, – сказал я.

– В одном из моих старых альбомов? – удивился дед. – Можешь показать?

– Конечно. С книгами же все в порядке?

– Надеюсь, – сказал дед, направляясь к лестнице.

– Кстати, я сегодня ужинал с Серафимом и его сестрой. И как оказалось, он не знал, что она работает в адвокатской канторе.

– Надеюсь, вы хорошо поужинали, – сказал дед, когда мы преодолели половину ступенек.

– Да, неплохо, и поэтому сегодня он ночует дома. И Флора помогла мне немного с наследством, и поэтому мне нужно бабушкино свидетельство о смерти.

– Оно-то им зачем?

– Как оказалось, если бы бабушка была жива, дом достался бы не мне, а ей.

– Понятно, – произнес дед. – Оно в нижнем ящике моего стола.

И когда мы зашли в его комнату, он сразу же решил это проверить. Подошел к столу и достал из нижнего ящика толстую папку с документами. Я же искал тот самый альбом, что оказался на своем прежнем месте. Я взял его и начал листать.

– Нашел, вот оно, – внезапно произнес дед, достав из папки светло-оранжевый лист с водяными знаками. – Кажется, тебе придется проникнуть в дом, чтобы его забрать. Хотя, лучше забери все документы.

– Хорошо, – сказал я, продолжая искать того человека на фотографиях.

Вот только из-за того, что Серафим находился в моем сне, мне быстро стало плохо. У меня закружилась голова, и я присел на кровать.

– Кажется, я сейчас уйду, – произнес я, понимая, что мне не хватало сил сконцентрироваться на лицах.

– Только не сейчас, – сказал дед, вставая из-за стола.

Не успел он сделать и двух шагов, как я исчез, а альбом остался лежать на кровати. Серафим покинул мой мир вместе со мной, мы отправились в свои бессознательные сны.

Глава 5

Доброе утро, дневник. После того, как я внезапно покинул комнату деда, я перенесся в парикмахерскую. И я не просто в нее зашел, я уже сидел в кресле перед зеркалом. Мне и в реальной жизни стоило посетить это место, и видимо я даже во сне напоминал себе об этом. Только в зеркале я себя увидел с длинными светлыми и прямыми волосами, они были как у кукол из сна Серафима. Я провел по голове и понял, что это был не парик. Эти желтые пряди принадлежали мне, и мне очень хотелось от них избавиться.

И когда ко мне подошел парикмахер, я сообщил ему об этом. Правда, того, о чем мы говорили, не было слышно, но смысл каким-то образом до меня доходил. И после нашего диалога этот невысокий парень со стрижкой под горшок надел на меня накидку. Она была коричневого кофейного цвета с непонятным оранжевым рисунком, который я не смог запомнить.

Когда парикмахер приступил к работе, все вокруг затянуло пеленой, и мне ничего не было видно кроме размытых образов людей и какого-то помещения. Было слышно чьи-то незнакомые голоса, но о чем они говорили, я не понимал. Потом внезапно стало тихо, и я оказался уже в совсем другом месте. Я оказался в школе, в которой учился в начальных классах, и я оставался взрослым. Я словно пришел посмотреть, что изменилось с того момента, как я ее закончил.