Дневник замужней женщины

– Проверь. Я не стала бы по пустякам тебя беспокоить.

Муж вскакивает. Я демонстрирую «опыт» и тихо говорю: «Нельзя было поверить мне и сразу принять к сведению?»

Ушел в зал без комментариев. Не раскричался. Удивительно. Сочту за добрый знак. Только после семидесяти начал учиться нормальному уважительному общению. Естественно, что ему трудно. Может, вспомнил мои вчерашние слова: «Мы все имеем право на ошибки. Не надо считать себя идеальными, непогрешимыми, самыми умными, и жить сразу станет проще и легче. Мы оба должны в мелочах быстро прощать друг друга. Не стоит бояться маленьких споров. Они неизбежны по причине наших взрывных характеров или болезненных состояний».

Целую неделю напоминаю Мите о том, чтобы сменил лейку в ванной, потому что крепление износилось, и она падает во время пользования душем. Не верит. Кричит. Прислушалась, может, что нового услышу? Нет, как всегда или лжет, или ахинею несет. Когда дочь кричит, так хотя бы понять можно, что обвиняет меня во всех смертных грехах. Если я начинала на примерах доказывать несостоятельность ее заявлений, то она, извергая абсолютно абсурдные вещи, доходила до истерического визга. Все ясно. Ничего не поделаешь: яблочко от яблони… Дай Бог терпения.

Сегодня, наконец, Митя сменил насадку, потому что она «удачно» свалилась ему на голову.

Какая же я стала мелочная, противная…

Поссорилась с Митей из-за внука. Он не понимает, что вылезать из холодной воды на речке в жаркий летний день полезно для закаливания, а распаренным, из горячей воды дачного уличного бассейна в среду с температурой воздуха много ниже – опасно для незакаленного ребенка с ослабленным иммунитетом. Примеры приводила. Не убедила. Заболел внучок. Митя посчитал этот факт случайным совпадением и поставил свой диагноз: инфекция. Сын его поддержал. А это значит, пройдет некоторое время, и они повторят эксперимент. Моего опыта им мало, надо обязательно своим обзавестись. Остается надеяться, что эксперименты моих любимых мужчин не сильно скажутся на здоровье малыша.

К вечеру совсем слабо чувствую: ноги с трудом передвигаю, если согнусь, не сразу разогнусь. Потребовалась мне книга. Я кое-как выволокла тяжелый ящик из шкафа на пол и копаюсь в нем. А Мите приспичило на балкон кастрюльку с супом вынести. Мне трудно стоять, низко наклонившись, я в такой позе не могу переступить ногами, чтобы освободить путь к балконной двери. Да и смысла в том нет: ящик все равно мешает свободному проходу. «Оставь суп на кухне. За три часа он остынет, и я перед сном сама его в холодильник поставлю, – прошу я, не разгибаясь.

А Митя меня словно не слышит. Стоит надо мной и долбит, долбит тем, что я будто бы не хочу понять, что в холодильник нельзя ставить горячее. У меня нет сил спорить, мне тяжело слушать ругань. Я молча развязываю шпагат, беру нужную книгу, кое-как заталкиваю картонный ящик на место, осторожно распрямляю спину и пропускаю мужа на балкон. И все это я делаю под аккомпанемент все нарастающих разъяренных криков и обвинений во всех смертных грехах. Как же! Он работает, держит кастрюлю, а я не ценю его труд! Все внутри меня клокочет от обиды. Уже старик, а так и не нажил сочувствия к человеку, с которым прожил пятьдесят лет. Его эгоизм проявляется ежеминутно. Нет, чтобы предложить свою помощь. Об этом и не мечтаю. Хотя бы не мешал, не трогал. Ему не дано счастья совместного преодоления трудностей жизни.

Придя в себя, стала с обидой выговаривать мужу: «Разве ты не мог молча подождать пару минут на кухне пока я достану нужную мне вещь? Тебе важнее было настоять на своем, не учитывая состояния моего здоровья? А когда не вышло, разразился руганью? Ты, здоровый, не можешь понять меня больную? А я жалела тебя, когда ты болел. Сегодня из-за твоей несдержанности я опять всю ночь спать не смогу, а на следующий день плохо буду чувствовать. Тебе это нужно?»

– Я нес кастрюлю, хотел тебе помочь.

– Чем? Криком? Помогают с любовью, а не со злостью.

– Всё тебе не так! – заорал муж. И понесло его…

Я молча выслушала его нападки и, улучив паузу, продолжила свою мысль:

– Почему же всё? Мне не нравится твоя грубость, несдержанность, нечестность обвинений. Я говорю коротко и логично. Это ты рассусоливаешь и в ругани не знаешь удержу, копаешься, ищешь к чему бы прицепиться. Зачем эти пустые словоизвержения? У тебя болезненная тяга к выяснению отношений или к их запутыванию? То, что ты мусолишь часами, я могу разрешить, как говориться, «в одно касание». Оскорбляя, ты и меня вынуждаешь спорить, защищаться.

– Это я от тебя защищаюсь.

– Методом нападения? Не будешь нести ахинею, не придется оправдываться.

– Ты меня совсем отучишь разговаривать.

– Это ты затыкаешь мне рот грубостью. Разговаривай так со своей родней раз им, как и тебе привычней ругаться, а со мной веди себя достойно, по-мужски: мудро молчи или отвечай степенно, конкретно, советуй коротко и весомо. Не разводи демагогии. Со мной не надо слюной брызгать или часами брюзжать. Мне не нужно долго разъяснять элементарные истины, я понятливая. Знаю, трудно сдерживаться, но ведь надо. Я затеяла этот разговор в надежде, что ты, наконец-то, поймешь меня, – сказала я и посмотрела на Митю взглядом, который он мог бы справедливо расценить как горько-сочувствующий. Но мужу он показался ненавидящим. Ему не нужно в меня вглядываться. Он просто так считает и его мнение для него истинно.

Может, он на самом деле, где-то глубоко внутри себя, в подкорке, в подсознании понимает, что заслуживает ненависти, но скрывает это? Ой, ли! Не умеет он ставить себя на место другого. Только о себе любимом радеет. Зерна моих объяснений, как я ни стараюсь, не находят благодатной почвы, не приживаются и не прорастают. Я сею их в пустое пространство его души.

Кире вспомнился случай в автобусе. «Водитель делает крутой поворот, а девица, которая наконец-то откопала на дне сумочки свой кошелек, подает ему деньги, мол, возьмите. Ей, видите ли, трудно чуть наклониться и положить деньги на столик рядом с водителем. А тот из-за нее должен держать руль одной рукой, рискуя попасть в аварию? Да и не обязан он брать деньги из рук пассажиров. Так она упрямо стояла, настаивая на своем. Молодец шофер, даже не глянул в ее сторону, за дорогой внимательно следил. Спуск был очень крутой. Не выдержала надменная девица, швырнула деньги водителю и, взбешенная, расталкивая людей, двинулась в конец салона». Вот и Зоин муж из категории требующих. Интересно, свой характер он проявляет только дома или на работе тоже?

*

Кира мыслями вернулась к дневнику Зои.

…Мне припомнилась небезызвестная, шутливая песенка, которую муж издевательски напевал в моменты моих горьких обид, когда я со слезами на глазах уходила от него на кухню или в спальню к детям.

«Прошу прощенье за резкое движенье.

Я вас толкнул, но что же делать мне?

Вы так вели себя, что лопнуло терпенье.

Теперь страдаете по собственной вине».

Я плакала, а он весело, беззаботно напевал и гордился собой.

Прошу мужа сделать звук телевизора чуть тише. У меня барабанные перепонки вибрируют. Уши болят. Он демонстративно выключает телевизор и берет в руки газету.

Все понятия у Мити с ног на голову перевернуты. Что такое семья, честь, достоинство, уважение, сочувствие, взаимопомощь не понимает. Все я, мне, меня... А ведь если бы о других больше думал, чем о себе, ему было бы легче жить.

Я ною? Но ведь не вслух.

– Я пойду в хлебный отдел булок купить, а ты захвати этот мешочек с сахаром, – говорит муж. – В нем всего десять килограммов.