Дневники чужого мира

— Только ничего не говори, умоляю, — попросила она, глядя в удивленные глаза его светлости.

— Девочка моя… — дернулся он.

— Я хочу, — когда считала нужным, Катя умела настоять на своем. — Ты же не будешь мне мешать? — пробуя на вкус своего герцога прошептала она.

Катерине всегда нравились подобные ласки, и потому она всерьез увлеклась процессом, раз за разом подводя мужчину к самой грани и останавливаясь за миг до финала. Ее нисколько не смущало, что тело Китти непривычно к такого рода удовольствиям, напротив это только повышало градус катиного возбуждения. В какой-то момент лэрд Рокк сделал попытку отстраниться, но в ответ она только прорычала нечто неодобрительное, тем самым подводя его к пику наслаждения.

— Котенок, ну зачем? — простонал Александр, усаживая Катерину на себя.

— Ты вкусный, — невпопад ответила, блеснув шалыми зелеными глазами, девушка.

Она была такая юная, довольная, похожая на сытую кошку и при этом удивительно невинная. От этого пряного коктейля терялся рассудок.

— Погибель моя, — герцог выкинул белый флаг.

* * *

— Останься до утра, котенок, — уговаривал Александр, — не уходи.

— Не могу, — Катя грустно покачала головой. — Вдруг меня хватятся? Если бы вы только знали, какой бардак творится в этой ААМ. Я ничуть не удивлюсь, если вернувшись обнаружу около своей комнаты возмущенную толпу или того хуже, выломанную дверь.

— О чем ты? — не понял герцог.

— Ни о чем, — махнула рукой девушка и принялась собирать свою разбросанную одежду.

— Котенок! — в голосе его светлости лязгнул металл. — Объяснись.

— Ладно, хорошо, — сдалась она. — Только учтите, что я не люблю жаловаться. Это как-то не слишком красиво, но вот только у меня уже не хватает сил каждый день по нескольку раз осаживать всяких хамов, которые мне проходу не дают.

Катерина устроилась под боком у своего Ужаса и принялась жаловаться. По мере того как она говорила, довольная улыбка сползала с лица его светлости.

— Все наладится, котенок, я тебе обещаю, — он притянул к себе полуодетую девушку. — Поцелуй меня.

— Только не убивай никого, — попыталась улыбнуться она, охотно исполняя, просьбу мужчины. — Все, отпусти меня, уже много времени.

Катя неохотно вывернулась из нежных объятий и начала торопливо одеваться.

— Так все-таки, — вспомнила она, — почему Ужас Дагании?

— Согласно табели о рангах, — сытым львом потянулся мужчина. — Я глава тайной канцелярии, правая рука его величества, его карающая длань.

— Ага, — понятливо прищурилась Катя, — нечто такое я и ожидала услышать.

— И что, ты меня не боишься?

— Да вроде нет, — прислушалась к своим ощущениям Катерина. — Заговоры против его величества я не плету, на иностранную разведку не работаю, так что интереса для вашего ведомства не представляю.

— А того, что свела с ума его главу тебе мало? — уточнил герцог. — Это, между прочим, практически преступление против государственности, — не смущаясь отсутствием одежды, он двинулся к девушке.

— Это парафренный синдром, — попятилась Катя.

— Что? — лэрд прижал к себе добычу.

— Мания величия, — уточнила она со смехом.

— Разве я не велик, — прищурился он, прижимаясь к Катерине.

— Кто я такая, чтобы спорить? — тонкие пальчики обхватили его восставшее величие.

— Что ты делаешь со мной, котенок, — сквозь сжатые зубы простонал Александр.

— Ничего плохого, ваша светлость, — она опустилась на колени.

— Китти…

— Последний раз предупреждаю, — ласково напомнила Катя, — не смейте называть меня так, а то откушу ваше величие, — нежно проведя языком по всей длине, она уточнила. — Напрочь!

— Ты умеешь убеждать, девочка, — пришлось признать лэрду Рокку.

* * *

Я дура! Счастливая влюбленная дура, готовая подобно молоденьким девочкам вздыхать и охать, перечисляя неоспоримые достоинства своего избранника. Ну и пусть! И ладно! Сама себе-то я могу признаться, что все внутри меня поет от радости.

Господи, спасибо! Как же хорошо быть молодой, здоровой и счастливой! И хотя я постоянно напоминаю себе, что это счастье зыбко и мимолетно, словно туман поутру, но я благодарна и за него, за тот полет души, за всю ту радость, за удовольствие!

И мне нисколько не стыдно перед индюком, я и вспомнила о нем только, когда зацепилась кольцом за чулки и поставила затяжку. Нет, ну правда… Он сам виноват! Не стоило ему постоянно унижать меня. Будь его поведение другим, я сдержалась бы. Видит бог!

Хотя мне было бы очень нелегко, ведь Александр мне сразу понравился, и даже больше чем просто понравился… Он такой… Такой… Хотя… Вот понимаю, что веду себя на редкость глупо и неосмотрительно, а поделать ничего не могу.

Ладно, хватит об этом, уже поздно, а мне еще нужно доделать задания на завтра, чует мое сердце, что индюк опять будет зверствовать. Ведь изумрудный цветок по-прежнему украшает мой безымянный палец. Снимать его с меня Александр отказался наотрез, мотивируя соображениями безопасности. Он говорит, что охотничий домик является прекрасным убежищем уединенным и прекрасно защищенным. А браслет удалось вернуть. Жалко было ужасно, но как я объясню родным появление столь дорогого украшения. Да и не из-за подарков я с ним…

В общем это был мой единственный почти разумный поступок на фоне всех сегодняшних безумств. Но я ни о чем не жалею!

…Я бы хотела жить с Вами

В маленьком городе,

Где вечные сумерки

И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице —

Тонкий звон

Старинных часов — как капельки времени.

И иногда, по вечерам, из какой — нибудь мансарды

Флейта,

И сам флейтист в окне.

И большие тюльпаны на окнах.

И может быть, Вы бы даже меня не любили…

Посреди комнаты — огромная изразцовая печка,

На каждом изразце — картинка:

Роза — сердце — корабль. —

А в единственном окне —

Снег, снег, снег.

Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый,

Равнодушный, беспечный.

Изредка резкий треск

Спички.

Папироса горит и гаснет,

И долго — долго дрожит на ее краю

Серым коротким столбиком — пепел.

Вам даже лень его стряхивать —

И вся папироса летит в огонь.

Как же я люблю Цветаеву… И кажется Александра… И будь что будет…

Глава девятнадцатая

— Лэри Глэйв, — негромкий оклик мэтра Адерли-Аддингота застал Катю на пути в столовую, где ее ждали Генри и Мартин.

— Добрый день, магистр, — Катерина заставила себя улыбнуться как можно приветливее.

— Вы не забыли о дополнительных занятиях, назначенных на сегодня, адептка? — поинтересовался жених

— Что вы, — еще одна насквозь фальшивая улыбка. — Как можно? Во сколько и куда я должна подойти, мэтр?