Дневники Домового. Закрайсветовские хроники

empty-line/>

Не прошло и десяти минут после разговора с поваром, как запыхавшийся Ярослав уже стоял на пороге дома Тимофея Федоровича и тарабанил в дверь кулаком.

– Открыто, - послышался изнутри его заспанный голос.

Распахнув дверь, Ярослав влетел в прихожую, чуть не сбив с ног хозяина дома.

– Ты чего?
– удивленно произнес Федорович, отступив на пару шагов.

– Откуда здесь эта ложка?

Ярослав протянул ее старику.

– Один день председателем, а уже совсем крыша съехала, - покачал головой тот, - какая ложка? Где - здесь? Ты ж ее сам принес.

– Вот эта!
– вспылил Ярослав, - вот эта ложка! А здесь - это в этом проклятом Закрайсветово. Откуда она здесь?

– Ну ты даешь!
– улыбнулся старик, - ты что, думаешь, что я все ложки в деревне наизусть знаю? Ты давай не кипятись, а объясни мне толком - что случилось и чем тебе эта ложка не понравилась?

Ярослав немного успокоился и, пройдя на кухню, сел на диван.

– Эта ложка из моего мира, понимаешь, Федорович?

– Это ты как определил?
– заинтересовался старик.

– Смотри. Здесь написано, что производитель - "ПластХолдинг". Знаешь ты такой завод? Слышал когда-нибудь?

– Нет, не припоминаю.

– А я знаю! У меня там даже знакомый работал. И он находится там! В моем мире! Как эта ложка могла здесь оказаться?

– А где ты ее взял? Там бы и спросил сразу.

– Да нигде я ее не взял. В мусоре всяком валялась, случайно нашел.

– А ты чего удумал по мусоркам лазить? Инспекцию что ли проводил?

– Федорович, не до шуток сейчас!
– Ярослав ненадолго замолчал, переводя дыхание, - дело-то серьезное! Если ложка здесь оказалась, значит она как-то сюда попала?

– Так ты тоже как-то сюда попал, но я же не бегаю по соседям и не показываю им тебя, - заметил Федорович, - то, что она сюда как-то попала - это еще не значит, что отсюда можно как-то выбраться, понимаешь?

– Но это же может значить, что здесь, в Закрайсветово, есть хотя бы один человек из моего мира!

Старик подошел к плите и зажег под чайником огонь. Затем, вытащив из под стола табурет, сел на него и посмотрел на Ярослава.

– Ну, допустим, и что тебе, легче от этого будет?

– Как что?
– возмутился Ярослав, но тут же осекся.

И действительно, как этот факт менял его нынешнее положение? Даже если он и прав. Допустим, что живет сейчас где-то неподалеку такой же, как и он страдалец, который каким-то образом оказался здесь и так же, как и он не может отсюда выбраться. Даже если Ярослав найдет его, что это изменит? Ничего.

– Нет, его все равно нужно найти, - упрямо буркнул парень.

– И как ты это планируешь сделать? Пройтись по деревне с вопросом: "Извините, а вы случайно не из-за Края?". Тебя с такими заходами сразу отправят куда-нибудь... Подальше. И, кстати, что будет, если ты его не найдешь?

– А вот если такого человека здесь нет, то это будет значить, что он здесь был и выбрался отсюда, понимаешь? У ложек ноги еще не выросли, и они сами ходить не умеют пока что.

– Ну, здесь ты прав, - кивнул Тимофей, - осталось придумать, как ты этого человека вычислять будешь. Вряд ли он ходит по деревне с табличкой: "Помогите, люди добрые, за Край выбраться".

Чайник закипел и старик, поднявшись, направился к плите.

– Чай будешь, Ярослав?

– Да наливай уже свое пойло, - махнул тот рукой, - знал бы, что попаду в ваши края, взял бы хоть чая нормального с собой.

Через пару минут старик снова сел за стол, поставив на него две кружки дымящегося напитка.

– Слушай, ты ж председатель, Ярослав, - отхлебнув из кружки, прищурился он, - издай указ какой-нибудь. Например, кто еще таких ложек принесет, тому премия или еще чего..

– Ну, допустим, принесут. А как я узнаю, кто из них - именно тот, кто мне нужен? Сам же говоришь, чтобы я не распространялся о том, что я из-за Края!

– Это да, - протянул Федорович, - попадется тебе какой-нибудь... Пойдет и всем расскажет, что новый председатель у нас того...
– он покрутил пальцем у виска, - тогда ты здесь еще надолго зависнешь.

– Вот и я о том же, Федорович, - вздохнул Ярослав и сделал глоток ненавистного камышового чая, - слушай, а не такой уж он и противный, как мне сразу показалось. Еще немного и соль начну добавлять.

– А куда ж ты денешься, - усмехнулся старик, - жизнь - штука такая... Человек ко всему привыкнуть может. А если не может, то долго не протянет. Вот я вижу, как тебе здесь тяжело. Всё не так, как у тебя дома. Но ты держись, не унывай. Глядишь, и скумекаем, как тебе отсюда выбраться.

На улице уже стемнело, а Ярослав со стариком всё сидели и разговаривали.

– Вот ты мне скажи, - налив еще две кружки чая, спросил хозяин дома, - ты все твердишь, что всё здесь не так, как у вас. А ты расскажи мне - как там у вас? Что по другому-то? Про чай не надо. Я уже и так понял, что вы в этом смысле люди странные.

Ярослав откинулся на спинку дивана и ненадолго задумался.

– Ты знаешь, Федорович, я сам об этом думал сегодня. И кажется понял, в чем главное отличие... Правды у вас больше. Справедливости, искренности.

– Здрасти, - хмыкнул старик, - а кто ж вам там мешает?

– А вот в том-то и дело! У нас там все хотят, чтоб всё по правде было, да по совести. И я всегда так хотел жить... Даже думал одно время, что так и живу, а как сюда попал, так и задумался, - парень поставил локти на стол, - вот смотри. У вас все знают, что председатели должны работать на благо деревни, а не воровать у своих же односельчан. Так?

– Так, - кивнул Федорович.

– И у нас так все хотят. Только такое так редко бывает, что это чудом каким-то кажется. Люди удивляются, когда такое видят. Или, к примеру, если есть у мужика жена, может он с другой девкой время проводить?

– Нет, конечно, - покачал головой старик, - разное конечно бывает, но если любви нет, то разводись, а потом уже гуляй как хочешь.

– Вот, - кивнул Ярослав, - и у нас так все говорят, да только не делают. Да и вообще, у вас здесь, что думает человек, то он и скажет. Не будет юлить, да лицемерить.

– А у вас разве это в почете?
– удивленно вскинул брови старик.

– Так в том-то и дело, что у нас это тоже не в почете. Ни ворующие председатели, ни гулящие супруги, ни лицемеры и вруны.