Дневники Домового. Закрайсветовские хроники

Зал наполнился за несколько минут. Люди расселись по местам и принялись разглядывать нового председателя. Нельзя сказать, что Ярославу такое пристальное внимание было по душе, поэтому он даже слегка покраснел и принялся рассматривать убранство стола. Оно было весьма обычным - прямо перед ним лежало несколько чистых листов бумаги для записей, два карандаша. На краю стоял графин с водой, а рядом с ним - пустой стакан. Но один предмет выбивался из общей колеи. Рядом с графином стоял небольшой деревянный чурбан, похожий на маленькую плаху, а рядом лежал топор.

– Федорович, - шепнул Ярослав, наклонившись к старику, - это что такое?

– Где?

– Да вот, - парень кивнул на топор и плаху, - руки что ли рубить?

– Чего?
– Федорович покосился на председателя и покачал головой, - ты иногда как скажешь какую-нибудь чушь, хоть стой, хоть падай.

– А зачем это тогда?

– Это твое послужной список, так сказать, - принялся объяснять помощник, - после каждого дела нужно рубануть один раз по плашке. Каждый год мы отправляем ее в Высший Суд в Краегорске, а там на нее смотрят и делают выводы - как судья работает. Если разбитая вся, да расколотая - выпишут тебе премию, если как новенькая - значит плохо судья работает, мало дел рассматривает.

– А, ну понятно тогда, почему у нас для этих целей молоток используют.

– Молоток?
– удивился старик, - гвозди вбивают?

– Не, - покачал головой Ярослав, - просто молоток. Без гвоздей.

– А как же тогда понять, как судья работает? Молотком много следов не оставишь.

– Так вот в том-то и дело, - вздохнул Ярослав, - слушай, так я ж могу в любой день сюда придти и изрубить эту плашку в щепки.

– Зачем?

– Ну, чтобы в Краегорске премию дали.

Старик некоторое время помолчал, раздумывая над словами Ярослава.

– Так зачем? Не пойму я что-то.

– Ну... Как тебе объяснить...
– почесал затылок парень, - я вроде как работаю, а на самом деле своими делами занимаюсь. А премию получаю. Понимаешь?

– Не понимаю, - покачал головой Федорович, - премия-то в размере стоимости новой плашки и топора. Хорошо будешь работать - получится, что бесплатно их поставишь взамен старых, а ежели плохо - то за свой счет будешь покупать. В чем смысл самому ее рубить просто так?

– В размере стоимости новой плашки?
– вскинул брови Ярослав, - и всё?

– Ну да.

– И какой смысл в этой премии тогда?

– Как это - какой? Я ж говорю - плашку на нее новую можно купить, да топор, чтоб свои деньги не тратить. Но это просто приятное дополнение к тому, что, значит, хорошо ты работаешь, люди тебя уважать будут, да в Краегорске будут знать, что хороший у нас председатель, о людях заботится.

– Да уж, - вздохнул Ярослав, - у нас о такой награде судьи только и мечтают. Аж ночами не спят, думают - как бы им уважение людей заполучить.

– Значит, хорошие у вас судьи, - не поняв сарказма, улыбнулся Федорович, - ну что, готов?

– Да давай уже, что уж там...
– махнул рукой Ярослав и откинулся на спинку стула.

Федорович поднялся и обратился ко всем собравшимся с речью.

– Уважаемые земляки, жители Закрайсветово! Как вы знаете, у нас долгое время не было председателя и вчера он появился! Прошу любить и жаловать, новый председатель нашей деревни - Ярослав!

В зале послышались возгласы одобрения и негромкие аплодисменты.

– Сегодня у нас ежемесячный судный день, - продолжил старик, - это первый опыт Ярослава в качестве судьи, поэтому, если вдруг кому-то его решение не понравится - не стесняйтесь, говорите. Будем вместе решать, чтоб всё по справедливости было. Договорились?

– Договорились. Давайте уже начинать, - послышалось из зала.

– Вот и хорошо, - кивнул старик и посмотрел на Василину, которая расположилась по другую руку от Ярослава с небольшой стопкой бумаг в руках, - давай, Василинка, начинаем.

Девушка взяла в руки первый лист и, поднявшись со стула, принялась зачитывать его вслух.

– Оглашается приговор Василию Кубареву. Полгода работ на пилораме с заработной платой...

– Федорович!
– Ярослав уставился на старика ошалелыми глазами, - чего она говорит? Какой приговор? Мы еще дело даже не рассмотрели.

– Ну, правильно всё, - успокоил его Тимофей, - сначала приговор, потом уже решаем - за что. А что не так?

– А почему полгода? Почему не 10 лет?

– Так он сам такой приговор попросил значит. У вас снова не так?
– шепнул Фёдорович в ответ.

– Нет! У нас сначала дело рассматривают, а потом судья приговор выносит.

– Вот странные!
– ухмыльнулся старик, - это что получается? Судья лучше человека знает, какой приговор для него лучше будет?

– Конечно! На то он и судья.

– Ясно, - кивнул старик и придвинул свой стул к Ярославу, - смотри. У нас человек сам себе приговор пишет и в суд на рассмотрение отдает. А ты должен уже решить - удовлетворить его обращение или нет.

Ярослав потер переносицу и снова посмотрел на старика.

– Федорович, вы здесь вообще с ума посходили?

– Ты, сынок, давай не ерепенься. Раз здесь оказался, то забудь пока про свои привычки старые. У нас так заведено. Поэтому давай работай и не брыкайся.

К этому моменту Василина уже закончила зачитывать приговор. Из зала вышел мужчина лет сорока и встал за небольшую трибуну, расположенную прямо перед столом судьи. В зале повисла тишина.

– Задавай вопросы, - пнул Федорович Ярослава под столом.

– Эээ... Вы - Василий, да?
– спросил он первое, что пришло ему в голову.

– Ага. Кубарев, - расплылся в улыбке мужчина.

– И вы хотите, чтобы суд отправил вас работать на пилораму?

– Да.

– Что же вы натворили?

– Да тут дело такое...
– переступил Василий с ноги на ногу, - у меня в этом месяце дочка родилась третья.

– Это запрещено?
– быстро шепнул Ярослав Федоровичу.

– Нет. Слушай дальше.

– И денег не особо хватает, - продолжил Кубарев, - сами понимаете - пеленки всякие, распашонки... Я сам слесарем тружусь, но мог бы в свободное от работы время и на пилораме подрабатывать, но там говорят, что мест нет. Поэтому на полставки готов пойти по решению суда.