Дневники Палача

Массивный, подстать мебели, старик стоял в дверях. Крепкие короткие ноги, широкие плечи, переходящие в шею, а затем в голову. Ни дать, ни взять — бывший борец, или мафиози, какими их любят изображать в сериалах. Даже надетая на это шкафообразное тело полосатая пижама отнюдь не настраивала на игривый лад.

— Мистер Зайкин?

— Полковник Зайкин! — старик легко пододвинул дубовое кресло и уселся в него. — Мне сказали — ты журналист, и хочешь видеть меня!

Руслан знал — сейчас Зайкину около семидесяти — старик еще полон сил и ум, наверняка, такой же живой. Почему же он здесь? Почти наверняка, отставка произошла не по собственной воле полковника, впрочем, дела полиции волновали его слабо.

Он наткнулся на имя Андрея Зайкина, тогда еще капитана, читая записи палача. И вот он — живой свидетель и доказательство, что все написанное не бред умалишенного и не плод фантазии, а события, реально происходившие в далеком, или не таком далеком прошлом.

Руслан рассказал бывшему полицейскому о цели визита.

Тот еще подвигал кресло, так, чтобы короткие ноги умостились на невысокий столик.

— Палач — Руслан, говоришь. Я помню его, как же, помню. Впервые мы пересеклись с Русланом… да, лет сорок назад. Я тогда расследовал дело о пропаже… одного доктора…

* * *

«А я вам говорю, что все рейсы в сектор Домагер отменены! Нет, причину назвать не могу… пока не могу, но как только у нас будет информация… и нечего размахивать перед лицом своим удостоверением… Понимаю, что срочное дело… понимаю, вопрос жизни и смерти… но ничем помочь…»

В очередной раз ругнувшись, Андрей Зайкин в очередной раз отошел от стойки администратора.

Все рейсы у них отменены! Черт бы побрал эти транспортные компании!

Рокфеллеры улетели с Штиты именно из этого — центрального космопорта, убраться с которого безуспешно пытался капитан Зайкин. Неделю назад. Выяснить — не составило особого труда. И обилие космопортов на Штите, и наличие дорогого электромобиля в общем царстве гужевого транспорта сыграло отнюдь не последнюю роль.

Да, ребятам следовало бы поучиться заметать следы. Пользовались бы, как все, повозками, глядишь, никто бы и не вспомнил. Привычка к роскоши и здесь идет во вред, хотя они все еще опережали Зайкина.

— Вы тоже в Домагер? — среднего роста молодой человек обращался к Андрею.

— Да! — ответ звучал резче, чем того заслуживал вопрошавший.

— Я даже пытался нанять чартерный звездолет — здесь есть парочка компаний.

— И как?

— Отказали. Система Дромадер вообще не принимает кораблей. Никаких. Что-то у них там случилось.

В космопорту — чудо из чудес, даже имелась система видеонаблюдения.

И капитан Зайкин впервые увидел тех, за кем охотился.

Мужчина, женщина, ребенок и куча слуг. По большому счету, следовало бы пробить их по базе, но это успеется, главное — «горячий» след. Ну, теплый.

Сколько ни вглядывался, Зайкин не заметил среди сопровождающих Антона Ю-пина, впрочем, доктору ничего не стоило затеряться в куче персонала.

— Ты на какую планету системы Домагер летишь?

Кафе, в котором, вопреки названию, подавали исключительно чай, располагалось здесь же, невдалеке от стойки администратора. Ввиду общности беды, они с несостоявшимся попутчиком быстро перешли на «ты».

— На Шивану, — именно на нее, если верить регистрационным записям, отправился корабль с Рокфеллерами.

— Надо же, я тоже!

Самой примечательной деталью туалета нового знакомого, которого, кстати, звали Руслан, во всяком случае для Андрея, был саквояж. Старый потертый временем и частым использованием, судя по всему — тяжелый. Сейчас таких уже не делали. Кожа какого-то животного кое-где выпирала под напором содержимого. Интересно, что можно возить…

— Дамы и господа, — репродуктор разродился приятным мужским баритоном, — нам только что сообщили — в системе Домагер солнечная буря. Всякое передвижение кораблей прекращено. Прогнозируемое время окончания бури — неизвестно. Прогнозируемое время возобновления перевозок — неизвестно. Желающие отправиться в систему Домагер могут оставить свои координаты у администратора, мы свяжемся с вами. К услугам приезжих, на территории космопорта имеется гостиница с комфортабельными номерами люкс и полулюкс…

— Черт! — выругался Андрей.

— Дьявол! — повторил Руслан.

— Ну что, в гостиницу?

Руслан молча кивнул, поднялся, подхватив саквояж.

* * *

ДНЕВНИК ПАЛАЧА

— Грязный инопланетник, как посмел ты осквернить своим присутствием священную землю Эдо!

— М-м, э-э, — меч, длинный, слегка изогнутый меч, больше похожий на саблю, острой кромкой касался моей шеи. — Палач Руслан нижайше просит прощения у сиятельного господина Рохана, за м-м, э-э, дерзость.

Господин Рохан стоял передо, или надо мной. Крылья носа, широкого приплюснутого носа господина Рохана горели ярко-алым, что указывало на готовность господина Рохана пустить кровь. Подразумевалось — мою.

— Согласно соглашению, между нашими народами, заключенному после Великой Войны, ни земляне, ни кто-либо из других рас не может ступать на планету Эдо без нашего на то разрешения! Однако ты осмелился нарушить соглашение, которому без малого сотня лет! У тебя была причина, грязный инопланетник!

— Ну, э-э-э, была, то есть — есть.

— Назови ее, и если мы сочтем ее достаточной, возможно дадим возможность сохранить лицо и принять смерть, как воину!

Принять смерть они дадут! Эти эдорцы просто душки.

— Ну, э-э, полюбоваться красотами… вашей замечательной планеты.

Пол минуты Рохан обдумывал приведенный аргумент. Ровно столько, чтобы сформулировать достойный ответ. Достойный грязного землянина, каковым я являлся в глазах эдорцев.

— Причина признана недостойной и недостаточной. Завтра, как взойдет второе солнце Менара, ты будешь казнен, инопланетник, твоя голова будет отослана назад в назидание всем, кто собирается нарушить соглашение, тело будет сожжено, а прах развеян по ветру, ибо клятвопреступник недостоин даже могилы!

Рохан развернулся и ушел, не глядя на меня. Меч с шеи убрали, вместо него, двое рослых эдорцев схватили меня под мышки и поволокли вслед за господином.

По роду своей деятельности, мне довольно часто приходится бывать в тюрьмах. Но вот в качестве заключенного… да еще ожидающего скорой казни… Какая ирония — палач в роли жертвы… минуту, или меньше я смаковал эту мысль. Мысль была не моя. Сей продукт для размышлений перекочевал в голову из книги, одной из многих, что проглатываются бесконечными путешествиями. В силу рода деятельности.

Так вот — иронии, сколько не пытался, я не отыскал. Умирать мало кому хочется, даже палачу, который тоже живая тварь и по роду деятельности, хоть и близок к смерти, но никак не сроднен. И, уж конечно, не привычен. Особенно, если эта смерть — твоя.

Впрочем — чего это я, умирать я не собирался, во всяком случае — какая ирония — не сегодня.

Камера была небольшая и никак не предназначалась для длительного пребывания.

Что не удивительно. На, так называемых, «феодальных» планетах, к которым имела несомненную честь принадлежать и Эдо, с преступившими закон особо не церемонились.