«Дней минувших анекдоты...»
Шрифт:
Умер Адельханов в 1917 году. Его предприятия достались по наследству сыну Григорию, родившемуся 20 сентября 1887 года (фото 27). Все родственники звали его Григри (фото 28).
Остались подлинные документы о жизни, работе и собственности моего двоюродного брата Григория Григорьевича Адельханова, представляющие несомненный интерес.
Уже после советизации, работая главным инженером на бывшем заводе своего отца, Григри поехал в Германию для приобретения нового оборудования. В молодости Григри учился в Германии, в 1908 году он окончил Высший Коммерческий Институт в Лейпциге и получил сначала удостоверение студента, а после окончания — диплом.
Высшее коммерческое училище города Лейпцига
Господин Грегор Адельханов, родившийся 20 июня / 3 июля 1887 года в городе Тифлисе, после того, как он завершил определённый законом период обучения, 5 мая 1908 года сдал Дипломный экзамен на профессию коммерсанта перед Королевской Экзаменационной Комиссией, подписавшейся ниже, с общим итогом на отлично.
Отдельные предметы
Политическая экономия и финансовое дело: Отлично
Основные черты истории торговли: Удовлетворительно
Основные черты экономической географии Торговое и вексельное право:
Экзаменационная работа в аудитории: Отлично
Устный экзамен: Отлично
Высший коммерческий счёт: Отлично
Бухгалтерский учёт: Удовлетворительно
Немецкая коммерческая корреспонденция и конторские работы:
Экзаменационная работа в аудитории: Отлично
Устный экзамен: Отлично
Лейпциг, 5 мая 1908 года
Печать (расшифровка вокруг герба:
«Высшее коммерческое училище Лейпциг»)
Королевская Экзаменационная Комиссия Королевский Уполномоченный Подписи [4]
4
Перевод с немецкого выполнил Сергей Лузан (www. plut.ru/luzan).
В Германии Григри Адельханов стал страстным фотографом, осталось множество альбомов с его фотографиями Парижа, Санкт-Петербурга, Тифлиса, Кавказа 1904–1914 гг.
В советские времена Григри работал на заводе своего отца. Возвратившись из деловой поездки по Германии, мой двоюродный брат был обвинен во вредительстве и сослан в Долинский лагерь Карагандинской области.
Из лагеря Григри Адельханов прислал своей жене Нине Мюльман несколько десятков трагических писем, которые сохранились и по сей день.
В лагере Григри Адельханов вскоре погиб, а потом был посмертно реабилитирован.
Мой сын Сергей написал стихотворение, опубликованное в журнале «Наш современник», посвященное всем нашим безвинно погибшим родственникам.
Прощай, родимый дом, прощай, моя квартира. Здесь длилась жизнь семьи, и вот она прошла. Чтоб удержаться здесь нам рода не хватило. Нас много меньше тех, которым несть числа. Нам столько нанесли кровавого урона. Отняли у семьи, не передав стране. И вот нас меньше их, которым нет закона, Вернее, сам закон на ихней стороне. И письма, и счета, и пачку облигаций Из ящиков стола все вытрясли в мешки. А среди них конверт, где реабилитаций С синюшным гербом лжи ненужные листки. И вновь вся наша жизнь вдруг превратилась в небыль. Все речи этих лет как длинный приговор. И в беженецкий скарб вдруг превратилась мебель, Когда ее за час вдруг вынесли во двор. Дубовая кровать, резная спинка стула, К которым так привык еще мой детский взгляд, Что с ними делать мне здесь посреди разгула, Который вновь кружит, ломая все подряд. Но я построю дом, дождусь цветенья сада. Меня не разделить с моей больной страной. Ведь я и есть теперь последняя преграда, И хаос у меня клубится за спиной…Из биографии Сталина известно, что его отец Бесо работал в Тифлисе на заводе Адельханова. Известно также, что портретов отца Сталина не сохранилось.
К 25-летию заводов Адельханова его сотрудники преподнесли владельцу оригинальный альбом. Я видел этот альбом — снаружи он был отделан серебром с цветной эмалью, а внутри — образцы всех видов продукции фабрик и кожевенного завода: кавказская бурка, седла, чувяки, сапоги, различные туфли и др. На нижней массивной обложке были ножки, альбом скреплялся застежкой. В альбоме были также фотографии всех цехов, где на переднем плане перед станками в один ряд стояли рабочие в спецодежде — больших фартуках.
Этот альбом оставался едва ли не единственной драгоценностью вдовы Григри — Нины Альфонсовны Адельхановой (фото 28), урожденной Мюльман. Вероятно, армянская фамилия спасла немку Мюльман от ссылки во время Великой Отечественной войны. Нина жила в малюсенькой темной комнатке за зданием института Маркса-Энгельса-Ленина — ныне в этом здании заседает грузинский парламент. Альбом хранился у Нины под кроватью, даже шкафа в комнате не было, да он и не поместился бы.
Кто-то прознал про этот старый юбилейный альбом, и к 70-летию «отца народов» сотрудники НКГБ изъяли у Нины альбом и отправили в Москву. Сталин не опознал среди рабочих своего отца (как оказалось позже, он и не считал Виссариона Джугашвили своим отцом) — и чекисты вернули этот альбом Нине!
Впрочем, отсутствие фотографии не помешало досужим художникам «сочинить» портрет, очень похожий на Сосо в молодости.
Лет тридцать пять тому назад Нина умерла, и ее родственники продали этот альбом в Ереванский исторический музей, а остальные альбомы, которые создавал Григри, страстный фотолюбитель, достались мне — это фотографии старого Тифлиса, Санкт-Петербурга 1905 г., Парижа 1911–1912 годов.
Детей у Григри не было. И эта ветвь осталась без ростков.
7. Единственной по-настоящему плодовитой оказалась предпоследняя ветвь. Самой младшей тете Лизе удалось вместе со своим мужем Борисом Николаевичем эмигрировать с четырьмя детьми в Париж. Там, по-видимому, у меня имеются внучатые и правнучатые племянники и племянницы, о которых, впрочем, я не имею понятия.
Генеалогическое древо моего деда, как и многих-многих других, оказалось порублено на дрова и брошено в костер революции. Сгорело все, а затем в этом аутодафе сгорели и те грешники, которые хотели погреть руки над этим погребальным костром. И теперь нам всем остается только посыпать пеплом наши головы.
8. Младшим ребенком в семье был мой отец Иван. О нем следующая глава.
Л. Н. Толстой тоже имел 8 детей, но они, слава богу, вовремя уехали из России, убежали от революции. В 1991 году на юбилее Толстого собралось больше сотни прямых потомком великого писателя.
Глава 2 ОТЕЦ
«…Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог».
Мой отец Иван Михайлович Алиханов был ниже среднего роста, плотного сложения, приятной, даже красивой внешности, с выразительными карими глазами, темный шатен. Он носил подкрученные кверху, довольно значительные усы и бородку — эспаньолку. Типичный интеллигент своего времени, он имел обширные знания и как инженер, и как гуманитарий. Отец окончил Петербургский университет по специальности горного инженера (фото 29, 30). Вернувшись, он поначалу занялся предпринимательством — приобрел 50 % акций адельхановских предприятий, стал совладельцем яраловского чугунолитейного завода. Долгое время на тбилисских улицах встречались чугунные мостики с тротуара на мостовую, а также подвальные решетки, на которых имелась литая надпись «Чугунолитейный завод Яралова и Алиханова».
Отец хорошо играл на фортепиано и почти профессионально пел. Имея не сильный, но отлично поставленный голос, в 1914 году отец даже выступал на сцене Тифлисского оперного театра в теноровых партиях. Он свободно владел французским и немецким языками, был душой общества, непременным тамадой, прекрасным остроумным рассказчиком.
Я помню, как иной раз во время вечернего чаепития отец принимался нам популярно разъяснять какую-либо техническую проблему, рассказывать греческие мифы, иные занимательные истории или либретто оперы, сопровождая его пением наиболее значительных арий.