До беспамятства

Я стоял перед огромным поездом. Белый, с большими окнами. Он казался невероятным и пугающим одновременно.

– Идите за мной!

Джейд сразу пошла за той женщиной, а я все еще остался стоять около поезда.

– Гарри, иди сюда.

Немного замешкавшись, я все же зашел в поезд. Было невозможно отрицать, что здесь шикарно. Я никогда не видел подобного. Дорогая обстановка, красивая, мягкая мебель, много еды. Джейд сразу подбежала к столу, и начала набирать все и сразу. Я прекрасно ее понимаю. Если бы все не казалось мне в тот же момент отвратительным, я бы и сам подошел.

Среди этой роскоши нет ничего настоящего. Свои личности они прячут под вычурной одеждой и ярким макияжем, свою внутреннею бедность за дорогими домами, свое одиночество за наигранной вежливостью. Здесь нет ничего, что я бы мог полюбить. Так хочется бежать, но некуда.

– Гарри, иди сюда!

Джейд прокричала мне с яблоком в руках. На этот момент еда вызывала у меня отвращение. Как можно что-то делать, чем-то наслаждаться, если это – конец? Я только что потерял близкого мне человека, я больше никогда не вернусь домой. Если они думают, что создав рай на несколько дней они уничтожат мысли о том аде, который будет преследовать нас вечность, то они наивные глупцы. Им нужно лишь только шоу.

Я все же подошел к девушке. В этот момент ее глаза светились. Кажется, она была довольна. Я рад, что хоть кто-то чувствует себя не так паршиво.

– Держи.

Джейд дала мне булочку.

– Настоящий хлеб?

– Да. И очень вкусный. Наслаждайся, пока можешь.

Я откусил кусочек. Девушка была права. Но радоваться я не мог. Все это не казалось мне идеально радужным. Так не бывает.

К нам пришла та женщина. От ее вида у меня мурашки по коже. Не знаю, почему, но она меня пугает.

– Вам нравится?

Джейд кивнула в согласие, а я только опустил взгляд.

– Этот поезд отвезет вас до Капитолия. Вы раньше не видели подобного, надеюсь, вам приятна эта обстановка. Да и как она может быть неприятной?

Она засмеялась, от чего мое сердце сжалось еще раз. Панический ужас.

– Как вас зовут?

Я пытался сделать как можно более спокойный голос.

– Мириам. К вам скоро подойдет ваш наставник, с ним и поговорите. Если будут очень важные вопросы, можете обращаться ко мне. Надеюсь, их не будет.

Мириам снова засмеялась, и исчезла где-то за дверью.

– Тебя она тоже пугает?

Я кивнул в ответ на вопрос Джейд.

Мириам неприятная особа. А вблизи вызывает чувство страха. От нее зависела жизнь всего дистрикта, а сейчас и моя. Если бы она не вытянула мое имя, я бы сидел в своей комнате, обнимал отца, радовался, что жив. А так я здесь, на пути в ад.

Мы решили пройти в другие комнаты. Каждая была похожа на предыдущую. Все в золотистых тонах. Широкие диваны с разноцветной обивкой, круглые столы из дерева, хрустальные лампы. И проносящиеся краевиды в окне. Они – единственное, что здесь меня не отталкивало. Я сел около окна, и всматривался в них. Леса. Они такие родные. В них столько моих воспоминаний. А сейчас они остаются позади. Там, куда я уже не смогу вернуться.

Такое чувство, когда все внутри сжимается, и ты чувствуешь себя маленьким мальчиком, который потерялся в большом мире. Одинокий, никому не нужный. Страх, боль. Все смешалось.

– Красиво.

Я обернулся, и увидел девушку.

– Да, очень. Садись, Джейд.

Она присела рядом. Я развернулся к окну.

– Я тебя знаю. Многое о тебе. Знаешь, люди бывают жестокими. Слышала столько гадостей, а ты же ничего не сделал. Я не осуждаю тебя.

Мне было очень приятно слышать эти слова. Знать, что люди бывают другими. В них есть добро.

– Ты не заслужила быть здесь. Ты хорошая.

Я уверен, что она улыбнулась. Но развернуться не было сил. Я не могу оторваться от зрелища. От воспоминаний, от чувств, которые сейчас бурлят во мне, подобно торнадо.

– Спасибо. Никто не заслужил быть здесь. Мне страшно, Гарри. Я пытаюсь наслаждаться тем, что сейчас дают, но на самом деле мне очень страшно.

Я развернулся и приобнял Джейд. Она казалась такой маленькой, такой беззащитной.

– Мне тоже очень страшно. Ты знаешь, что мы больше никогда не увидим близких?

– Да.

Девушка прошептала, и с ее глаз потекли слезы.

– Посмотри в окно. Видишь, как родное остается позади?

Она кивнула.

– Мы не увидим больше ничего подобного. Близких, родной дом, любимые места. Наши глаза никогда не покажут нам подобную картину. Закрой их.

Девушка закрыла глаза, и я так же.

– Представь себе все это. Все, что любишь. Любишь всем сердцем, не смотря на изъяны. Пусть дом не такой роскошный, как наша обстановка здесь, но он самый красивый. Он такой яркий благодаря воспоминаниям. Приятным моментам, проведенным с родными. Ты видишь их?

– Да.

Девушка прижалась ко мне еще ближе.

– Так прекрасно. Ты чувствуешь их тепло, их прикосновения, их любовь. Ты видишь их, и знаешь, что они рядом. Не смотря ни на что, они рядом. Всегда с тобой, что бы не случилось. Они в твоем сердце. Как и любимые места, которые ты видишь. Твое тело покидает их, но душа всегда будет там. Помни об этом. Никогда не забывай, кто ты, Джейд.

– И ты не забывай.

Она обняла меня со всей любовью.

Я видел все, о чем говорил. Я видел свою комнату, вид в своем окне. Те яркие звезды. Я видел отца, его добрый взгляд, я чувствовал его поддержку. Я видел леса, свою поляну. Я видел все это, и чувствовал тепло родного дома. Я никогда не забуду об этом. Все эти места, эти люди – часть меня. И никакие игры не изменят моей души!

Мы так и сидели в тишине, думая каждый о своем, пока дверь не открылась. Вошла женщина лет 30, приятной внешности. Что было удивительно, она выглядела, как нормальный человек. Без разноцветных волос, глупого макияжа и яркой одежды. Она казалась нормальной, но по сравнению с Джейд даже немного полноватой. Или Джейд была слишком худой. Сложно понять, когда у тебя другие нормы. В 12 дистрикте еда – редкость. Я не раз слышал, что нас называют ходячими мертвецами. В этом есть и доля правды. Я смотрел на нее оценивающим взглядом. Длинные, каштановые волосы, карие глаза, приятная улыбка, которой она нас одарила. Платье в пол, которое скрывало почти ее всю. Она чем-то мне напомнила ангела. Или в тот момент мне так показалось.

– Я Джесси. Но, вижу, вас не сильно это волнует. Почему вы оба плачете?

Я и не заметил, что плакал. Слезы не представляют для меня ничего особого. Когда есть мысли, когда есть боль – все физическое отступает.

– Я хочу домой!

Джейд развернулась, и уткнулась мне в плечо. Я только еще сильнее ее обнял.

– Милая, теперь игры – твой дом, а мы – твоя семья. Как бы тебе не хотелось сбежать, придется это принять. Другого не дано.

Это прозвучало очень жестоко. Джейд, казалось, стала еще меньше. Она свернулась у меня в объятиях, а я и не знал, как ей помочь. Казалось, ее силы хватило лишь на некоторое время, но теперь она окончательно сломалась. Джесси подошла ближе, и попыталась так же обнять Джейд, но девушка только прижалась ко мне.