До Бейкер-стрит и обратно

– А, ясно, - сказал мужчина.
– Но Эмма - это я. Эммануэль.

Вот уже неделю, четырежды в сутки, графиня давала объявление о срочном поиске flatmate. Однако, все девицы были либо по две, либо по три, либо кучками. К тому же, везде указывалось: «перееду в январе», «готова переехать в конце декабря», «переезд после Рождества». Стояла гробовая тишина.

– Здравствуйте, - мужской голос в трубке отозвался так же охотно, как вчера.

– Эмма?
– робко спросила графиня.
– Вы точно Эмма?

– Да, - терпеливо ответил мужчина. – Я Эмма. Эммануэль.

– Уже нашли комнату?

– Еще нет. Не теряю надежды.

– Вот что, Эммануэль. Я понимаю, что это звучит странно, но у меня совершенно безнадежная ситуация. Вы не могли бы переехать ко мне жить?

Шли часы. Дорога ведь занимает ужасно много времени, и...
– Подумаешь, - легкомысленным тоном оправдывалась графиня перед паном Поберовски, - Мужчина куда полезнее в хозяйстве, чем женщина. Может быть, он понимает в компьютерах. Может, он не болтлив. Может, он тяжелые предметы двигать может, и не болтлив к тому же.

– У меня был знакомый, - ответил на это адский фокусник, - я от него четыре часа однажды отвязаться не мог - случайно в электричке встретил. Он мне успел за это время два велосипеда перебрать, а мне было слово не вставить, чтобы предложить ему отправиться домой. Но Вы всегда можете прикинуться не понимающей. Он что же, будет еще звонить?

– Я дала ему адрес, пан Поберовски. Он должен уже ехать.

– Но как же Ваш муж?! Что же он скажет!

– Его еще нет дома.

Пан Поберовски почему-то молчал.

– Белье на батарее прикрою занавеской, - рассуждала графиня.
– Спать можно в халате, одеваться-раздеваться – в ванной. Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Все будет ольрайт.

Звонок был в два. В восемь графиня послала Эмме последнее сообщение, бросила телефон на кровать и заревела.

НО НИКТО, СЛАВА ТЕБЕ, БОЖЕ, НЕ ОТВЕТИЛ!

– Не думаю, что это хорошая идея, - сказал Пол.
– Дольжно же у тебя быть какое-то privacy.

– Да, - сказала графиня.

– И вообще, как-то нехорошо.

– Да, - опять согласилась ее сиятельство.

– В общем, no worries, кого-нибудь найдем.

А пан Поберовски, которому графиня сообщили хорошую новость, сказал:

– Представляю Эмму. Небось, сидит сейчас под диваном и трясется от страха, что за ним вот-вот придет русская мафия, которой так и не удалось заманить его в ловушку.

Ближе к ночи пришла старушка, обыкновенная, с крашеными в красный, с торчащими седыми корнями, волосами, в шали и с сумкой. Пол, с восторженным видом, выскочивший встречать гостью, дал ей пачку денег, которые старушка заботливо пересчитала, присев на наши сомнительные ступеньки. После чего эти двое долго беседовали о жизни и поездках в Тайланд. Наконец, пожилая леди отбыла.
– Видела ее?
– спросил Пол.
– Она из Индии - давно приехала. У нее три тысячи квартир по всему Лондону. И вот она каждый – каждый! день заглядывает в каждый – каждый! из домов. Веришь, чапает себе по городу со своей кошелкой и с полными карманами денег. Чума бабка! Он вдруг улыбнулся и сказал:

– А я, знаешь, на Рождество в Тайланд поеду. Ужасно люблю Тайланд. Вообще люблю путешествовать. Целыми месяцами коплю деньги, чтобы куда-нибудь поехать.

Я стояла и думала: какой, к чертям, Тайланд. Что это? Нет никакого Тайланда.

– В общем, бабка - чума, - сказал Пол.
– Но она классная. Очень классная. И Герман ( это мой компаньон) классный парень. И вообще у нас тут ребята - что надо. Так редко везет встретить действительно хороших людей, но как получается действительно трудная ситуация - раз!
– и встречаешь кого-нибудь.

– Да, - сказала графиня.

– Кто-то там (Пол показал в потолок) нас охраняет, я думаю. А ты, ты не думаешь, что кто-то нас охраняет?

– Ну конечно, думаю!

– Точно же?

– Еще бы!

Глаза испанца блестели добротой и любовью к ближнему. Это были глаза человека, который едва не впихнул какого-то парня в мою комнату. Потом Пол кивнул, сказал, си ю лейта, и через минуту из-за стены заиграла музыка.

– Мама-а-а, - послышался дрожащий от чувств голос управляющего, исполнявшего а-капелла «Богемскую рапсодию», - у-у-у-у!

Музыка у нас часто, и это так удачно, что у Пола и вкус хоть какой-нибудь имеется, и голос не противный. Мне опять везет!

– Вы знаете анекдот на эту тему?
– спросил, перед тем, как пожелать мне спокойной ночи, адский фокусник – Нет? Решил бомж повеситься. Ну, все в жизни стало невозможным. Зашел в общественный сортир, залез на унитаз, накинул веревку на крюк от лампы. Вдруг видит - на подоконнике хабарик недокуренный.Ну, думает, выкурю напоследок, а там и повешусь. Выкурил, залез на толчок обратно. И тут видит - бутылка пива недопитая. Слез, допил. Сидит на горшке и думает: «А чего это я вешаться буду? Ведь жизнь-то налаживается!»

Назавтра графиня опять прибыли в Воксхолл, час погуляли, отдали в агентство недостающие бумаги, и неожиданно быстро оказались в полном своем распоряжении. Пятница - неудачный день для поиска работы. А надо вам сказать, леди и джентльмены, что, гуляючи, графиня обнаружили на своем пути Темзу. Темзу, две штуки мостов, пару доков, медный памятник морякам, изображающий мужчину в каске на носу корабля, и виднеющийся вдалеке Вестминстер.

И вот теперь ее сиятельство легкой походкой шли вдоль берега в направлении моста. Вестминстер высился в голубом небе, памятник Ричарду Львиное Сердце на своем коне бил копытом и суровел лицом, являя собою пример храбрости и мужества, два виконта и один граф возвышались над простыми смертными, глядя медными лицами в вечность. Мелькали сады и парки. Чугунные ограды, зеленая трава, потемневшие от времени и славы здания. За одной из парковых оград стояла тачка, полная черной воды, а в ней отражалось небо и плавали красные листья клена. Довольно скоро графиня оказалась рядом с кафе, на вывеске которого был изображен знакомый. Наш с вами хороший знакомый: хищный нос, пронзительный взгляд, кепка-двукозырка и трубка. Графиня поправила на носу очки и прочла табличку с названием улицы.

– Ой!
– вскричала она по-русски.
– Скотланд-ярд!

Скотланд-ярд был обойден с особой тщательностью со всех сторон, после чего графиня обнаружили себя на Бонд-стрит, заглянули в магазин подарков, огорчились и побрели к метро Чансери-лейн. Домой. Домой, как это ни странно, хотя ничего противоестественней, чем называть домом Рамсфорт я не знаю. Бермондси, лейдиз энд джентльмен. Направо, как выйдешь из метро, почтовый офис. Пост-офис был полон радостных людей, покупающих марки целыми листами, открытки и конверты. Послать письмо стоит килограмм картофеля, полкило моркови и три жетона на метро. Все, что я могу позволить себе за неделю.

Дома графиня яростно ворвалась на уродливую, погрязшую в безобразии, кухню и принялась наводить порядок.

– Ты чего?
– на порог выползло заспанное существо в сером заношенном«кенгуру» и с таким же лицом. – Что с тобой? Что-то случилось?

– Ничего не случилось, мою кухню.

– Зачем?

– Затем, что она грязная. Существо подумало и сказало.

– А.

Было понятно, что оно предпочитает не спорить с чокнутыми.

– Как тебя зовут?
– не очень весело спросила графиня.