До Бейкер-стрит и обратно
Шрифт:
– И что?- в ужасе спросила Уна Владимировна.
– И я написала всюду. Во все магазины, которые показались подходящими.
– А они что?
– Восемь из них ответило: «высылайте», еще два, в Москве, не ответили ничего, и я намерена побеседовать с администрацией лично. Завтра. Уна Владимировна молча встала и ушла в комнату. Спустя некоторое время графиня держала в руках еще теплую обложку своего романа, величиной с карманный календарик, напечатанную на хорошей фотобумаге.
Утром, в день отъезда, лента друзей принесла новость: некая Катюша
– А вы кто? – спросила Катюша.
Она выложила картинки случайно.
– Писатель, – стыдливо ответила графиня.
– Хороший? – строго спросила Катюша.
– Да! – нагло ответила графиня.
И в оправдание отправила обложку почтою.
Когда я сегодня, сейчас вспоминаю текст в его тогдашнем виде, мне делается плохо. С того времени книга прошла двенадцать или тринадцать редакций, и это только начало. Тогда было другое «сегодня».
Я, повторю, не помню, что мы с Катюшей сказали друг другу дальше. Но скоро я записала номер, по которому следовало позвонить по прибытию в Москву. До автобуса оставалось еще несколько часов, мне нужно было успеть взять у мужа деньги и потерять свой мобильный.
Так вот, октябрь 2008 года, Москва. Минуту, еще не Москва. Рига. Да, да, Рига, автовокзал. По этому вокзалу стремительно движется графиня, а за ней граф. С саквояжем. До отбытия автобуса ровно двадцать минут и эти двое буквально только что, по дороге, совершили поездку на противоположный конец города, чтобы получить из рук доброжелателя потерянный графинин телефон. В таких случаях обыкновенно делают две вещи: либо бегут к телефонному оператору и наскоро приобретают какой-нибудь аппарат, либо одалживают какой-нибудь у знакомых. Но это – когда речь идет о вещах обыкновенных. Волшебные же аппараты – а у графини именно такой, не ищут. Они находятся сами. Графиня знала это прекрасно, но, будучи натурой скептической, собиралась все же задействовать план B., то есть, предпринять то, что предпринимают все нормальные люди. Делать это она собиралась по дороге в офис супруга, но, едва поднявшись по ступенькам, обнаружила: работает. Уже не украли, уже позвонили, и, более того, позвонили собственные соседи, которые как-то ловко забежали домой пообедать, подобрали потерю у подъезда и, руководствуясь контактом «Ego Sijateljstvo» сейчас же дали о себе знать. Так оно действует, понимаете? Стемнело. Графиня мечтательно смотрела в окно автобуса: в темноте мерцали звезды и ехали фуры. Фуры ехали медленно, по освещенному фарами ночному шоссе. «Сантиметры… – думала графиня, глядя на фуры. – Сантиметры на сантиметры, получаются латы, из латов получаются рубли, из рублей доллары и из них опять латы… Стоп, а сколько же это будет ящиков?»
– Простите, – спросила она соседа, – вы не помните формулу площади? Лицо соседа было смуглым, с выступающими скулами, хищным мясистым носом с торчащими из ноздрей волосами и антрацитовым блеском в глазах. От этого вопроса антрацитовый блеск сделался испуганным. Лицо же осталось невозмутимым.
Графиня вздохнула и набрала графу сообщение: « Есть а – ширина, b – высота, c – толщина. Есть расценки склада. Есть стоимость перевозки. Что получается?» «Получается, – ответил граф, – очень дорогая стоимость перевозки и хранения. Постараюсь помочь». Графиня открыла папку.
– Ой, кошмар! – сказала она, и поскорее закрыла папку.
«Вылетаю послезавтра, – писала тем временем Настя .
– Встречаемся под Пушкиным».
До этого «послезавтра» оставалось много времени, и графиня отправилась к офис к своему другу Максу , где для приготовления кофе вместо ручной мельницы и аппарата Нейпера 1894 года использовался аппарат пассатижи. С большим, надо сказать, успехом.
Вечером позвонила Катюша, оказавшаяся маленькой брюнеткой с низким голосом, аристократическим манерами и хрупкой талией, и мы пошли гулять пешком. Звонил граф. Он волновался, что поздно и темно. Но прервать прогулку было никак не возможно: Катюша относится к тем людям, которых трудно перестать слушать.
– Елена, – спросила она, – а чем Вы, собственно говоря, занимаетесь?
– Ну, я… – смутилась графиня.
История, как вы понимаете, получилась долгой. За это время закрылось метро и стало ясно, что возвращаться придется на такси.
– Лена, – сказала Катюша и отпила из фляжки, согревавшей нас весь вечер, – я могу поделиться с Вами адресом одной типографии. Она недалеко от Москвы, Вам очень пригодится.
– Да, знаете, Катя, – с некоторой неловкостью ответила графиня, – вообще-то у меня все схвачено.
– Ну, а Вы все же запишите номер.
– Да я как-то…
– Ну, а Вы запишите, запишите.
Пришлось номер записать. Мы отправились дальше, передавая друг другу фляжку и обсуждая множество важных вещей.
– Как и договаривались – журнал «Огонек», – я передала условный знак Райской Фурии. Райская Фурия тоже оказалась невысокой брюнеткой – со жгучим взглядом и пиратской улыбкой. Мы огляделись по сторонам, поправили прически и отправились в книжный магазин.
– Хотите посмотреть что-нибудь определенное? – спросили нас там.
– Да, – сказали мы, – мы хотим увидеть менеджера по продажам.
Девушка испугалась.
– Не бойтесь, – успокоили мы, – у нас предложение.
Спустя две минуты, когда нас проводили через длинные и запутанные коридоры и привезли на лифте, менеджер по продажам рассматривала обложку. Ту, величиной с карманный календарик. Потом долго читала текст на обороте.
– Сколько, вы говорите, позиций?- поинтересовалась она.
– Пять, – сказали мы.
В конце концов, это было враньем только наполовину.
– ООО? – спросила менеджер.
– Да, – сказала Настя.
Это была беспощадная ложь.
– ****(непонятная аббревиатура).
– Да.
– ****?
– Конечно.
– ****?
– ****
– Хорошо. Счет в банке?
– Не проблема.