До новых снов с тобой...

Стоя на пристани, девушка ждала, пока Сальваторе переговаривал с Зальцман по какому-то очень личному вопросу. Гилберт не знала чего ожидать дальше. Он мог сказать, что не хочет быть с ней из-за разницы в возрасте, мог снова сказать, что она – его проект, а мог вообще промолчать и уйти. Навсегда.

Но девушка продолжала его ждать, пытаясь разобраться в странности этих отношений.

Он пожал Рику руку и направился к машине. Елена несмело подошла к автомобилю. Деймон усмехнулся, но, ничего не сказав, открыл дверь перед девушкой. Шатенка села внутрь автомобиля.

– Почему не было Розали? – спросила она, когда они уже ехали по дорогам Майами.

– Она уехала на ферму… Взяла отпуск.

На самом деле, Хейл уехала в наркодиспансер. Ей захотелось вылечиться; к тому же, блондинка нашла именно ту клинику, которая гарантирует анонимность. Однако об этом не стоило говорить.

– Я отвезу тебя домой.

– А ты?

– А мне надо…

Оправдание не подыскалось. К счастью, зазвонил телефон, и Деймон взял трубку. Он говорил сдержанно и спокойно, но Елене заметила, что разговор был мало приятным.

– На работу, – произнес он, когда закончил говорить. – Я прошу тебя один единственный раз! Исполни мою просьбу и не ходи следом!

– Ты придешь потом? Что-то серьезное?

– Да, я приду.

Сальваторе довез цыганку до ее дома, а сам стремительно направился в свою клинику.

====== Глава 18. Если я когда-нибудь тебя прощу... ======

Деймон сидел в своем кабинете вот уже несколько часов. Его ожидала налоговая проверка, а в бухгалтерии у него были сплошные махинации, как и у любого предпринимателя. Секретарша его была глупа и не разбиралась во всех тонкостях, а значит, надо было искать какого-то хорошего бухгалтера, который бы смог все наладить в короткий срок. Или дать крупную взятку, чтобы не досаждали.

За окном послышались раскаты грома. Небо помрачнело, и в кабинете стало темно. Деймон усмехнулся. А ведь обещали хорошую погоду! Вовремя же они вернулись. Поднявшись, Сальваторе открыл окна. Свежесть тут же заполонила пространство. Сальваторе посмотрел вниз, где маленькие люди пытались укрыться от небесной воды. А Деймону вновь хотелось какого-то душевного настроения. Он налил себе бурбон, вспоминая тот бар и официантку по имени Кэролайн. Давненько он про нее не думал. Елена заполонила все мысли.

А та легенда? Сказка. Для взрослых. Сказка, в которой рассказчик хочет верить, что любовь бессмертна. Это глупо. Даже ненависть не вечна, а любовь тем более. Он усмехнулся и, выдохнув, осушил бокал до дна.

Наверное, и любовь – это тоже алкоголь. Пьянеешь, становишься хмельным, ведешь себя нелепо, но искренне. И боль притупляется...

Сальваторе придвинул стул к окну и, усевшись, стал любоваться красотой сердитого, мрачного неба. Снова раскат грома, а потом тихий шум капель дождя.

В дверь постучали и, не дождавшись ответа, вошли. Деймон выдохнул.

– Эйприл, я сам решу все проблемы, можешь идти домой, – на автомате проговорил он, не оборачиваясь. – Не волнуйся, я не стану тебя увольнять.

Он услышал как закрылась дверь, он услышал стук каблуков. Эйприл приблизилась и смело положила руки на плечи мужчины. Он закатил глаза. Меньше всего ему сейчас хотелось выяснения отношений.

– Я же сказал…

Он обернулся и увидел Елену. Девушка присела и возле самого уха прошептала ему:

– Я волновалась… Тебя так долго не было.

Он вскочил, взял девушку за руку и поднял Елену с места. По волосам цыганки стекали капельки дождя, и все это придавало ее образу некую мечтательность. Деймон обошел и, встав сзади, помог снять пальто. Сальваторе повесил его на вешалку, а когда обернулся, замер.

Она стояла спиной к нему. Волосы были собраны в красивую прическу, выбившееся пряди придавали дерзости и в то же время – робости. Елена была в коротеньком платье черного цвета. Оголенная спина приковывала взгляд. Елена пошла вопреки своим стандартам и сейчас чувствовала себя неловко, она стеснялась своей женственности. Теперь Деймон видел не озорную, маленькую цыганку, а статную, шикарную девушку.

Сальваторе обошел ее. Гилберт опустила взгляд.

– Я чувствую себя как последняя…

– Ты шикарно выглядишь, – перебил Деймон. – Честно. Не замерзла?

– Нет. Сегодня мне тепло. Я хочу поговорить.

– Хорошо.

Они сели на диванчик. В кабинет врывался поток свежего, холодного воздуха, воцарялся запах свежести и дождя. Мрак, который сопровождался вспышками молнии создавал великолепный фон. А раскаты грома стали саундтреком их единения.

Елена сидела на самом краю дивана с прямой, идеальной осанкой. Девушка пальцами вцепилась в складки платья и смотрела в пустоту. Она робела. Деймон еще никогда ее такой не видел.

– Можно тебя спросить? Ты... Ты сильно любил мою мать?

Он выдохнул, видимо, эта тема не была ему приятна.

– Пожалуйста, – девушка обернулась и смело взглянула в его глаза. – Ответь.

Приблизившись к шатенке, он взял ее за руку, не испытывая при этом какой-то сумасшедший шквал эмоций. Это было нечто иное. Соединение душ сопровождается спокойствием, тишиной и трепетом.

– Да, я любил.

– А сейчас? – она встрепенулась и придвинулась еще больше. – Ты сейчас со мной потому что…

– Нет, Елена! – Он поднялся и отошел к окну. – Нет, просто ты мне нравишься и все. Это не потому, что я был влюблен в твою мать.

Девушка сняла туфли и подошла к нему. Она стояла позади, но он ощущал ее присутствие. Раскат грома. Деймон закрыл окно на всякий случай. Шум приглушался, а звук капель дождя сделался еще более мелодичным.

– Пока тебя не было, я думала о Тайлере.

Реакция была моментальной. Деймон обернулся и, приблизившись, схватил девушку за талию. Он прижал ее к столу. Елена схватилась за столешницу, но не желала, чтобы он отпускал ее.

– И о чем ты думала?

– Я думала… Он солгал мне. Сказал, что хочет знать правду о своих родителях. Эту правду скажет ему один военачальник, если Тайлер согласится послужить у него. В тот вечер мне так хотелось узнать, что же случилось, почему он солгал… А сегодня, – шатенка взглянула в его глаза. Он внимал каждому слову цыганки. Он будто ожидал своего приговора. – А сегодня я поняла, что мне все равно. Просто переболела. Не хочу больше вспоминать и думать о нем. Не хочу.

– А чего хочешь?