До последнего

— Мне кажется, что ты все время на меня злишься.

— Я злюсь не на тебя — на весь мир. Жизнь не должна быть такой — наша жизнь не должна быть такой. Эта война… Я... — Тиннстра глубоко вздохнула, как будто сказала достаточно. — Нам лучше вернуться к остальным. Они будут волноваться. — Теплота исчезла из ее голоса. Какой бы момент между ними ни был, он закончился.

Зорика сформировал вокруг них щит и подняла их в воздух. Когда они летели обратно к своей армии, Зорика взглянула на Тиннстру. Та стояла в стороне, глядя прямо перед собой, и все ее барьеры были на месте. Расстояние между ними составляло миллион миль.

56

Рааку

Кейджестан

Рааку стоял на берегу Красного озера, закрыв глаза. Утренняя молитва закончилась. Более сотни пленных джиан были принесены в жертву его отцу, их кровь пропитала воздух и запятнала воду. На другой стороне озера верующие все еще повторяли его имя, снова и снова.

— Рааку! Рааку! Рааку!

В этот момент он почувствовал, как тяжесть судьбы свалилась с его плеч и присутствие отца наполнило его сердце. Конец был близок, его долг был почти выполнен.

— Рааку! Рааку! Рааку!

Он вспомнил мальчика, которым был когда-то, движимого тщеславными амбициями, пока Кейдж не открыл ему глаза и не указал путь. Ему захотелось показать тому мальчику чего он достигнет, какую славу он обретет.

— Рааку! Рааку! Рааку!

Путь к Секановари занял больше столетия, но Последняя Война была здесь и сейчас, и скоро его отец, благодаря сыну, одержит победу.

Он открыл глаза. Многое еще предстояло сделать. Кивнув своим жрецам, он вернулся в замок. Его стражи последовали за ним, когда он направился вниз, в пещеры.

В воде росло все меньше яиц — знак его рассеянности. Тем не менее, уровень был все еще приемлемым, и, как только война была выиграна, он достаточно быстро пополнит запасы. В конце концов, ему еще предстояло завоевать другие страны, во имя своего отца. Следующим будет Мейгор, а затем дальше на запад, через неизведанные земли.

Он прошел мимо векстеров, не обращая внимания на их поклоны, направляясь к камере заключенного. Рааку не планировал посещать Лаафиена, но теперь его тянуло туда — его вела воля отца.

Когда Рааку вошел в камеру, заключенный сидел на полу, скрестив ноги, лицом к нему, и на его лице играла странная улыбка.

— Ты ждал меня? — спросил Император.

— Я действительно вижу будущее.

Рааку сел на табурет:

— Вот почему ты все еще жив.

— Когда ты поедешь в Айсаир?

— Не играй со мной в игры. Мы слишком давно знаем друг друга для этого. Ты знаешь, когда.

Мужчина кивнул:

— Да, знаю.

— Прошло много времени с тех пор, как ты в последний раз был таким... спокойным. Ты напоминаешь того, каким был при нашей первой встрече. Каким ты был раньше.

— Я всегда был таким.

— Не с тех пор, как я запер тебя от мира.

— О, да, я был проводником, который никогда не путешествует, — сказал Лаафиен. — Я видел будущее, но никогда не жил в нем.

— Однажды мой отец вознаградит тебя в Великой Тьме за услугу, которую ты ему оказал. Однажды, в следующей жизни, мы сможем поговорить, как когда-то у степных костров.

— Когда я думал, что ты мой друг?

— Да.

— Раньше мне нравилось разговаривать с тобой. Ты всегда так стремился учиться.

— Тебе было чему научить.

— Ты скучаешь по тем временам?

Рааку промолчал. Это была жизнь другого человека.

Лаафиен улыбнулся:

— Я не могу себе представить, что сейчас ты много разговариваешь, особенно с кем-то равным тебе.

— Мне нет равных.

— Пока. Четверо защитников Богов встретятся с тобой достаточно скоро.

— Их всего трое, и они слабеют с каждым днем.

— Нет, их четверо. И в ближайшие дни ты сам в этом убедишься.

Рааку встал:

— Ты прав. Я действительно скучаю по нашим разговорам. В то время я был невинным и еще не видел мир таким, каким он должен был стать.

Лаафиен улыбнулся:

— Помни, что я тебе говорил. Ты должен остановить смерть, если хочешь победить в Секановари.

— Если это то, что я должен сделать, я это сделаю, — сказал Рааку.

Он вышел из камеры, а смех заключенного следовал за ним по пятам.

Он направился к следующей маленькой пещере. Шар стоял в центре воды. Он значительно вырос с тех пор, как он видел его в последний раз, несмотря на то, что внутри него не было ничего живого.

В нем была только смерть.

Раку вошел в святую воду и обхватил оболочку шара руками:

— Кровь, которую я дам тебе, О Великий. Души, которые я пошлю тебе. Мое тело — твое оружие. Моя жизнь — твой дар.

Часть I

V

Потерянные и Найденные

57

Тиннстра

Северная дорога

Вода Чикара обжигала вены Тиннстры. Она больше не давала ей порыв новой энергии. Она просто поддерживала ее в движении. Бодрствующей. Настороженной. Опасной.

Она сунула пустой флакон обратно в сумочку и переменила позу. Тень среди теней. Она и шестеро выживших из ее команды находились в миле от лагеря, спрятавшись среди скал, наблюдая, ожидая, отчаянно надеясь, что эгрилы появятся. С момента последней атаки прошло семь ночей. Не слишком много времени. Совсем немного, если враги планировали атаку.

Где же они?

Джиане были уже близко к Айсаиру, и только гора Олиисиус и три дня марша отделяли союзников от их цели. Достаточно близко, чтобы эгрилам даже не понадобился Тонин для начала атаки, и все же ублюдков по-прежнему не было видно.

Достаточно близко, чтобы Тиннстра постоянно думала о том, что ей делать дальше. Ее план. Ее безумный план. Есть надежда, что Венна сумела раздобыть информацию, которая была нужна Тиннстре. Тогда у нее не будет оправдания — ей будет нужно довести дело до конца.