До последнего

— Эгрилы — это что-то другое, так?

Это привлекло внимание Тиннстры:

— Что ты имеешь в виду?

— Я как раз думал о оборотне, — сказал Раласис. — Только Боги знают, как долго он влиял на короля, заставляя всех волноваться об опасности беженцев, настраивая нас против наших естественных союзников, и все это время готовя свою армию к удару, когда мы будем слабее всего.

— Эгрилы воюют очень хорошо. Слишком хорошо.

— Это заставляет меня задуматься, сможем ли мы их победить.

— Передумал насчет вторжения, командор?

Он покачал головой:

— Нет, не передумал — просто те же мысли, что и обычно. Я буду нести ответственность за сорок тысяч жизней. Я знаю, что некоторые умрут, но я хочу, чтобы как можно больше людей вернулись домой вместе со мной. Для этого я хочу понять своего врага как можно лучше.

— Мудро.

— Не многие сказали бы такое обо мне. Особенно не мой отец. Возможно, я просто разумный. Или трус.

— Поверь мне, я знаю, что ты не трус.

— Ты встречала нескольких, так?

— Только одну. Этого было достаточно.

Карета остановилась прежде, чем Раласис успел что-либо сказать.

— Переулок Торенан, — крикнул кучер.

— О, ты будешь в восторге, — сказал Раласис, открывая дверцу кареты. — После тебя.

— Не поможешь мне спуститься? Я думала, ты притворяешься джентльменом. — Тиннстра одарила его собственной улыбкой.

— Не думаю, что тебе нужна чья-либо помощь — и меньше всего моя.

— Ты мудр. — Она смеялась, вылезая из кареты.

Раласис последовал за ним, довольный тем, что его оскорбили.

— Подожди нас здесь, — сказал он кучеру, прежде чем присоединиться к Тиннстре у входа в переулок. Было странно, что Друз и Дирес его не приветствовали, но ни того, ни другого никто не видел с момента нападения. — Сюда.

Узкий переулок вел к вымощенному булыжником двору, с обеих сторон которого возвышались городские дома. Заведение Мэг было открыто для посетителей, и несколько ее дам окликнули их с балкона, увидев Раласиса.

— Твои подружки? — спросила Тиннстра, изогнув бровь.

— Ты мне поверишь, если я скажу, что никогда раньше их не видел?

— Нет.

— Раласис! Ты к нам? — спросила одна из девушек Мэг, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще. Он старался не смотреть, но решил, что это Серанина. У нее всегда было жестокое чувство юмора.

— Не обращай на них внимания, — сказал он. — Им нравится дразнить таких мужчин, как я, которые не одобряют то, что они делают.

— Представляю себе, как тебя, должно быть, ужасают такие вещи, — сказала Тиннстра. Прежняя жесткость, слава Богам, прошла, и она наслаждалась — даже если это было за его счет. Не то чтобы его это хоть в малейшей степени волновало. Он просто хотел, чтобы она была счастлива.

Он повел ее на другую сторону улицы, ступая по булыжникам, почерневшим от его самодельных бомб, к занавеске из бисера наверху лестницы, ведущей вниз, в таверну:

— Сюда.

Ничего не изменилось со времени его последнего визита, как не изменялось за те двадцать лет, что он сюда ходил. Все это было так знакомо — жужжание голосов, о-о-очень знакомый стук игральных костей и шуршание плитки, запах ... ну, он не знал точно, что вызывало этот особый запах. Наверное, к лучшему.

— Добро пожаловать в лучшую таверну Лейсо, — сказал Раласис.

Тиннстра отмахнулась от дыма, который валил им в лицо, и закашлялась:

— Очень мило.

Ирнус стоял за стойкой и выглядел более кислым, чем обычно.

— Тебе здесь не рады, капитан, — крикнул он. — Иди своей дорогой.

— Ирнус, старый ты пес, — ответил Раласис, широко улыбаясь и раскидывая руки, как будто хотел обнять весь бар. — Я скучал по твоим шуткам.

— Я не шучу. Я только что закончил разбирать бардак после твоего последнего визита, — крикнул бармен. — От тебя одни неприятности, а я не хочу неприятностей.

— Время поиграть в героя войны? — прошептала Тиннстра.

— Ирнус, ты же не собираешься ставить меня в неловкое положение, правда? — Раласис махнул рукой в сторону Тиннстры. — У меня здесь героиня войны, на которую я пытаюсь произвести впечатление.

— Тогда не стоило приводить ее сюда, — проворчал Ирнус, но бросил на Тиннстру еще один взгляд.

— Посмотри на него свирепым взглядом, — прошептал Раласис. — Если он напугается, то определенно позволит нам выпить.

Тиннстра протиснулась мимо него.

— Я должна извиниться за своего друга, — сказала она бармену. — Он сам себя признал идиотом.

— Он нечто большее, — сказал Ирнус.

— Я просто проявляю вежливость, пытаюсь пощадить его хрупкое самолюбие, — сказал Тиннстра. — Даже если так, я была бы признательна, если бы ты позволил нам выпить кувшин вина. Возможно, капитан заплатит тебе и за часть причиненного им ущерба?

Ирнус бросил на него еще один свирепый взгляд, но Раласис знал, что Тиннстра расположила его к себе.

— Тогда оставайтесь, — сказал он. — Присаживайтесь.

— Спасибо, друг мой, — сказал Раласис. — И твое лучшее вино, а не ту кишечную гниль, которую ты мне обычно подаешь.

— Чудеса никогда не прекратятся, — пробормотал Ирнус. — Необычные женщины и необычный вкус?

Тиннстра направилась к столику в дальнем углу. Она взяла стул и, прежде чем сесть, поставила его так, чтобы он был спиной к стене.

— Не думаю, что какие-нибудь убийцы придут искать тебя здесь, — сказал Раласис, занимая место лицом к ней — единственный вид, который его интересовал.

— Это то, о чем ты думал, когда был здесь в последний раз?

— Ха. В этом ты права. — Раласис снова встал и придвинул свой стул к стулу Тиннстры, спиной к стене и лицом к комнате. Когда он сел, их локти соприкоснулись. — Береженого Боги берегут, а?

— Полностью согласна.

Ирнус принес кувшин и два бокала. Он поставил их на стол и зарычал на Раласиса:

— И где ты достал алкоголь для своих бомб, а? Хочешь, я добавлю те бутылки к твоему счету?

— Я не уверен. Та ночь прошла как в тумане. В конце концов, люди пытались нас убить, — сказал Раласис. — Но да, вставь в счет, если тебе от этого станет легче.