До смерти здоров. Результат исследования основных идей о здоровом образе жизни

Когда я плаваю в бассейне Центра еврейской общины, мое тело перекатывается из стороны в сторону. Моя рука погружается в воду, как в рукав пальто, а не шлепает по поверхности воды, как раньше. Я и плаваю как триатлет.

Когда я бегаю, я практикую изнурительный интервальный тренинг, который очень эффективен, но все же требует времени.

Тренировки съедают значительную часть моего времени. В это воскресенье я вернулся с пробежки. Красное лицо, мокрый полумесяц на козырьке бейсболки.

– Добро пожаловать домой, – встретила меня Джули. – Ты пропустил великолепное зрелище.

Время от времени близнецы устраивают для нас с Джули спектакли. Обычно это импровизация на сюжет сказки, например «Три козленка». Но сам спектакль, как правило, начинается неожиданно. Важная часть постановки – объявления перед спектаклем, которые создают особую атмосферу.

Лукас встает перед диваном и торжественно объявляет:

– Дамы и господа! Пожалуйста, отключите мобильные телефоны.

Зейн добавляет:

– И пожалуйста, не снимайте со вспышкой. Это мешает актерам.

По окончании они поздравляют друг друга с успешным представлением, захваченные блеском театральной жизни.

Но сегодня я не успел ни на объявления перед спектаклем, ни на сам спектакль.

– Будет ли повторное представление? – спрашиваю я.

Близнецы качают головами. Они не в настроении.

Я так не люблю пропускать важные моменты. Да, жизнь продолжается. Я, вне всякого сомнения, увижу какой-нибудь другой спектакль. Но я лишний раз убедился в том, что становится все очевиднее: проект отнимает время у моей семьи. Что вряд ли полезно для моего здоровья.

Недавно я прочитал статью «Тренировки разрушили мой брак» в The Wall Street Journal. Она о тех, кто потерял супруга, увлекшегося спортом. Это интервью психотерапевтов, консультирующих пары, супругов, отдалившихся друг от друга, когда один из них пристрастился к физическим нагрузкам. Мужчины пропускают завтрак с семьей ради утренней тренировки в спортзале. Женщины не приходят на свидания, чтобы пойти в бассейн. Вывод: одержимость здоровым образом жизни может превратить вас в эгоистичного мерзавца.

Компромиссы существуют. При каждом удобном случае я стараюсь совмещать физические нагрузки и общение с близкими. Я бегаю по делам с Зейном на плечах или бегу за Лукасом, который мчится впереди на самокате.

И в этом есть смысл: я занимаюсь спортом, чтобы быть рядом со своими детьми, когда они вырастут. Может быть, альтруизм требует от нас определенного эгоизма.

Глава 21 Половые железы

Цель: большие яйца

Я собираюсь к урологу со времен неудачной попытки совершить сексуальный прорыв. Судьба – и работа в журнале Esquire – привела меня к доктору медицины Гарри Фишу.

Я знакомлюсь с Фишем на конференции Esquire, где он читает лекцию о мужском здоровье. Выдающийся уролог – постоянный гость программы Dr. Oz и автор книги The Male Biological Clock [191] – может похвастаться немалым ростом, хорошей осанкой, отличными костюмами и заразительным смехом. Он буквально источает свой любимый гормон тестостерон.

191

Fisch H. The Male Biological Clock: The Startling News About Aging, Sexuality, and Fertility in Men. New York: Free Press, 2004.

После лекции я подхожу к нему, чтобы договориться о встрече. Фиш произносит следующее:

– Осмотр предстательной железы – дело простое. Для этого нужен всего один палец. Или два, если вам понадобится альтернативное мнение, – и громко хохочет. – Мне нравится эта шутка. Услышал ее от таксиста.

Через неделю я сижу в его стильном офисе на Парк-авеню.

– Половой член – индикатор вашего здоровья, – рассказывает Фиш. – Что хорошо для сердца, хорошо для члена. То же с кровеносными сосудами. Хотите, чтобы я вас осмотрел? Пойдемте.

Мы идем в смотровую. Пока Фиш натягивает перчатку, я спускаю джинсы. Когда он осматривает меня, я поднимаю голову и смотрю вдаль, как Обама на плакате Шепарда Фейри. Я пытаюсь сохранить хоть каплю достоинства.

Фиш встает. Он не собирается ничего приукрашивать.

– У вас яички старика, мой друг. Обвисшая мошонка.

Это, объясняет он, не только эстетическая проблема. Это может свидетельствовать о низком уровне тестостерона.

– Вы пришли сюда, думая, что здоровы, – продолжает он. – Это не так. Я имею в виду, что вы в прекрасной форме. Но могли бы быть намного здоровее – важно для профилактики. Еще двадцать лет, и вы превратитесь… – Фиш сутулится и, шаркая, делает несколько шагов.

Фиш говорит, что, прежде чем приступать к дальнейшему, нужно сделать анализ спермы.

– Хорошо. Куда нужно позвонить, чтобы назначить время?

– Можно прямо сейчас.

Оказывается, лаборатория скрывается за соседней дверью и они работают. Я не был готов, но Фишу трудно сказать «нет».

Лаборант дает мне стаканчик и ведет в маленькую комнатку. Может, дело в моем низком тестостероне, но это помещение кажется мне самым несексуальным местом в мире. Боюсь, вся мака Перу была бы здесь бессильна.

Я закрываю дверь и с тревогой обнаруживаю, что стены далеко не звуконепроницаемые. Возможно, мне только кажется, но стены вроде усиливают звук, словно в них встроены микрофоны и динамики. Я слышу разговоры персонала о сроках и переносе приемов. Я замечаю столик, заваленный журналами Playboy, что, по-моему, очень предусмотрительно. Но эти журналы, выцветшие и мятые, лежат здесь как напоминание о той эпохе, когда Хью Хефнеру [192] еще не нужен был Pfizer, чтобы заниматься сексом.

192

Хефнер, Хью Марстон (р. 1926) – американский издатель, основатель и глава журнала Playboy, а также компании Playboy Enterprises.

Мне понадобилось время. Детали опущу, но я оставался внутри так долго, что, когда вышел, парень из лаборатории сказал: «Поздравляю».

Через несколько дней позвонил Гарри.

– У вас низкий тестостерон! – сообщил он.

Он произнес это таким уверенным, почти радостным тоном, что я не знал, как реагировать. Мой результат – 245 нг/дл, норма для мужчины моего возраста – 300–1100 нг/дл.

«Низкий тестостерон» звучит неважно. Я даже смущен. Но, с другой стороны, и что? Что плохого в некотором, скажем так, артистическом уклоне? Я не собираюсь играть в новозеландской сборной по регби.