Do you think you know everything about hospitals?
Шрифт:
***
– Ну, непутевая самоубийца, как тебе третья по счету жизнь? – проговорила Стефани, сидя рядом с Питером. Даже приятель соседки хотел быть в курсе самочувствия девушки. Тиффани и Питер засмеялись. Эрик шикнул, сказав, что это неэтичный вопрос.
Вайолет перевели из интенсивной в ее старую общую палату. Все словно заиграло новыми красками: пока она отсутствовала, помещение преобразилось: стены и двери украсили предхэллоуиновскими вырезками, оранжевыми клейкими тыквами и листьями клена. Вайолет тоже посмеялась.
– Не знаю. Странно.
Как только Вайолет приходила в себя,
– Могу я попросить всех выйти? Мне нужно переговорить с Вайолет. – произнесла Инес, войдя в палату.
Четверо присутствующих, включая медбрата, поднялись с места, шепчась у выхода. Вайолет присела, обхватывая колени, покрытые больничным пледом.
– Ты помнишь, что произошло?
Вайолет кивнула.
– Хочешь об этом поговорить?
Девушка помотала головой. Инес положила свою руку на руку Вайолет. Та отстранилась.
– Вайолет… - начала Инес, немного замешкавшись.
– … когда я вошла к тебе в интенсивной, ты так испугалась Тейта, что я подумала, что ты потеряла память и не узнаешь его, но…
– Я помню его. – перебила девушка. – Все в порядке. Можно я задам вопрос?
Инес улыбнулась, откинув свои темные локоны.
– Конечно. Я предполагаю, что он связан с моей дальнейшей речью.
Вайолет закусила краешек губ, пожевывая его.
– Я помню, что я вздрагивала… или… в общем, будто меня током ударяло. Что это было?
Инес сжала губы.
– Когда ты приняла дозу таблеток, тебя нашли пациенты психиатрии. Если бы не они, то еще чуть-чуть и был бы летальный исход. Во время дезинтоксикационной терапии твое сердце… оно… оно остановилось. Ты умерла, Вайолет, не надолго конечно, но…
Девушка расширила глаза, открыв рот. Немой вопрос повис в воздухе.
– Но не бойся, работоспособность сердца восстановили, теперь все в порядке. Твое тело на удивление быстро восстанавливается. – поспешила утешить Инес, видя выступившие слезы. – Прошу, не плачь, все хорошо. Мне нужно сообщить твои родителям, я… - Инес поднялась с кровати.
– … не надо. – перебила Вайолет, шокировано утирая глаза. – Стефани уже позвонила. Отец не может приехать, но он просил тебя и Доктора Гловера позаботиться обо мне до его возвращения. – врала, как дышала девушка. А дышала она превосходно.
После ухода Инес, девушке и самой казался странным такой ответ. Логичнее всего было бы попросить у медсестры купить справочник, поднять на уши весь город и достать наконец этот чертов правильный номер телефона. Но Вайолет вдруг поняла одну вещь. Ей дали еще одну жизнь, а это значит, что все проблемы, что сейчас стояли перед ней, словно указательный столб, должны были разрешиться только ею. Только она могла делать выбор. Лишь Вайолет, и никто больше не поможет себе самой, если она хочет счастливый конец.
Где-то в глубине души, где таились инстинкты, Вайолет настораживала Инес. Медсестра казалась на редкость доброй, такой, какой Вайолет увидела ее в первый день пребывания в клинике. Когда Инес спрашивала про Тейта, то девушка не слышала в голосе той ни намека на притворство. Может она действительно ничего не знает и не имеет ни малейшего отношения ко всему происходящему? А может это просто точно
выстроенная тактика прирожденной лгуньи? Вайолет уже не знала, что и думать. Враги казались союзниками. Может все же стоит поговорить с Тейтом?***
На следующий день все было также спокойно. Но девушке казалось, что это лишь пока ее организм промывают, пока она еще не может передвигаться не волоча за собой тонну аппаратуры. Ей думалось, что стоит лишь отключить все приборы, выдернуть шнуры и трубки, и все снова продолжится на том, на чем прервалось.
***
Стефани скакала по палате с переливающейся гирляндой, изображая гимнастку. Тиффани и Вайолет смеялись. Как только девушка проснулась, Гвен вышла из палаты. Вайолет не говорила с ней, и шатенка сомневалась в том, помнит ли та что-нибудь о ее собственной роли в неудачном суициде.
– Скоро Хэллоуин! – пропела Стефани, хватая с тумбочки скотч.
– Да, Вай, полагаю, это твой первый осенний праздник в больнице? – воскликнула Тиффани, сидя за столом у окна и вырезая летучих мышей из бумаги. После случившегося, та была невероятно мила, словно проникнувшись ситуацией.
Вайолет улыбнулась.
– Да. Что тут обычно делают?
– Зои готовит тыквенные пироги, а в Канун Дня Всех Святых все собираются в большом зале для просмотра кино. – ответил вошедший со стопкой распечаток Эрик.
– Зачем столько бумаги? – спросила Вайолет, неодобрительно косясь на содержимое рук медбрата.
– Оу, девушки добровольно согласились помочь украсить коридоры и вестибюль первого этажа. – мужчина обвел глазами присутствующих.
– Но ты конечно не относишься к их числу. – ласково добавил тот.
– Но я хочу! Я что, недееспособна? – возмутилась девушка.
Все засмеялись.
– Завтра все аппараты отключат. С момента несчастного случая прошло трое суток, твой организм полностью очистился. Вот с завтрашнего дня ты и будешь официально дееспособной. – ответил мужчина, передавая листы Стефани.
Вайолет отстраненно глянула на постель. Оказывается прошло три дня. Целых три. За это время девушка словно и забыла обо всех опасностях за пределами палаты. Перед глазами всплыли картинки, как кадры фильма: Тейт, сонный, заплаканный, интенсивная, ее постель, страх, ужас, Инес…
Вайолет медленно моргнула. Ей хотелось узнать правду, но она боялась разговора с Тейтом. Она боялась подтверждения слов Стефани.
– Он пытался навестить тебя здесь, пока ты была без сознания. – совсем шепотом проговорила Стефани, коснувшись руки девушки. – Я не пустила. Мне кажется, ты еще не окрепла для разговоров.
Вайолет выдавила улыбку. Стефани хоть и заботилась, предугадывала желания, а может даже и мысли читала, - черт знает что теперь правда, а что ложь - но даже сейчас Вайолет видела в ее глазах лишь вину, Стефани не понимала, что именно Вайолет чувствует по отношению к Тейту, насколько ей тяжело принять всю ту жуткую информацию, которая свалилась на нее вместе с остальными проблемами, когда она только начала проявлять такую сильную симпатию к юноше.
Быть может, а скорее так оно и есть, легкие успокоительные притупляли инстинкты, Вайолет не думала о том, что будет завтра, послезавтра, еще через день…