Доблесть русских людей

Алексей Орлов снова спрашивает:

– Ну, признаешь теперь государыню Екатерину?

Сквозь слезы и плачь, Домка прокричала:

– Наш царь Петр Федорович и нет царя иного!

Алексей нетерпеливо крикнул:

– Жарьте, как положено, и неторопливо, а сейчас огольцов допросим!

Мальчишки были босые, в одних штанишках. Их уже подготовили к пытке. Вели по снегу, от чего ноги покраснели и стали словного лапки у гуся. Палачи сразу же приступили к работе. Следовало выяснить, кто их послал, где еще находятся в Питере лазутчики, и об планах Емельяна Пугачева.

Свистят плети, мальчиков лупят, а думный дьяк задает вопросы, которые записывают на протокол. Мальчишки тоже, как и крестьянские дети пороты не раз, и обычной плетью их не возьмешь. Отрицательно трясут головами и ругаются. Тогда палач выхватил из камина раскаленный ломик и стал прикладывать его к телам.

Это больнее, чем порка, когда тебя жгут раскаленным. Мальчишки воют от боли, и начинают, что-то бессвязное лопотать. С одной стороны им хочется избавиться от нечеловеческих истязаний, и от жестокой дыбы. С другой, не выдать своих товарищей. Так что мальчики несут всякую чушь и заливаются слезами. А раскаленное железо то тычет в грудь, то его прикладывают к босой пятке. К ход идут и раскаленные до красна клещи. Палач выискивает наиболее чувствительные места в подошве, творя лютый допрос.

Алексей Орлов хихикает, глядя как обрабатывают мальчиков-лазутчиков. Затем обращается внимание, что на босых подошвах Домки, волдыри набухли и стали лопаться. А это значит, что вот-вот спалится кожа на ступнях, и потеряет чувствительность!

– Оставь её в покое палач!
– Приказал граф.
– Пусть отойдет немного.

Домка баба крепкая оказалась, богатырь. Стерпела пытку не потеряв сознание, и не отрекшись от свое царя батюшки.

Мальчишек же пытали жестоко, они несколько раз теряли сознание. То, что они еще безусые не слишком волнует истязателей - главное добыть информацию. А подростки часто под пыткой бывают куда более упорными, и стойкими, чем взрослые.

Кое-что они, разумеется, рассказали, но в их показаниях много глупостей, и неопределенностей. Но ясно одно: Емельян Пугачев подходит к городу и его армия огромна.

Но и Екатерины силы немалые. В том числе и пятнадцать тысяч гвардейцев, пятнадцать тысяч солдат с прочих гарнизонов, и еще тридцать тысяч бойцов дворянского ополчения. Шестьдесят тысяч войска, что для хорошо укрепленного города и недурно. Плюс еще Балтийский флот и Кронштадт. А держать осаду под Питером, зимой и в болотах крайне тяжело. Так, что Емелькой еще можно посчитаться.

Но на стороне Пугачева сам Александр Васильевич Суворов. И вот уже крестьянские орды готовят к штурму. Суворов дал себе месяц сроку, чтобы овладеть северной Пальмирой. Войскам Пугачева, обложив град, готовятся.

Атаман Чика тем временем подошел к Нарве. Город был взят достаточно быстро, так большая часть гарнизона перешла на сторону восставших. Лишь немецкие наемники оказали сопротивление.

Без боя сдалась, приняв царя Петра Федоровича Рига, и много других городов. Только Ревель пришлось осаждать. Карела и другие северные города, также открыли пугачевцам ворота. Таким образом, Петербург оказывался во все большей и большей изоляции. Его блокировали. Во флоте также раскол. Взбунтовали матросы, и на трех четвертях Балтийской эскадры победили пугачевцы: вывесив красные, царские флаги.

А Суворов готовил решительный штурм Петербурга. Построил стены, и тренировал крестьян. Приучал противника к возможным атакам ракетами, готовил артиллерию.

Петя Рыбаченко тоже усиленно натаскивал малолетнюю свою шпору. Мальчишка бегал по снежному полю голоногим, и почти не чувствовал холода, как и многие прочие огольцы его пионерского корпуса.

Пацаны учились стрелять из луков и плевалок. Вообще учитывая насколько тяжело, и неточно современное ружье, лук вполне эффективное оружие, особенно если делать наконечник многослойным, тетиву двойной или тройной, да еще и обмакивать ядом.

И тогда ребятня повоюет!

Штурм намечен на ночь, а ночи в Санкт-Петербурге длинные, и темные. Так, что это все облегчало дело.

Противник сделал небольшую вылазку, в атаку пошлел гвардейский Преображенский полк, но сразу попал под обстрел многочисленной пугачевской артиллерии, и понеся большой урон отбыл восвояси. Гусарский кавалерийский полк выскочила противоположной стороны, и его встретили бойцы пионерского корпуса Петра Рыбаченко.

Мальчишки применили новое орудие: усовершенствованные пращи с осколочными гранатами в качестве начинки, и осыпали противника тучей стрел. Петя даже сам оседлал коня, и руководил боем. Двое-трое наездников все же прорвались через огонь, и мальчишка-пионер ловко срубил первого, нанеся отвлекающий удар саблей справа, и тут же добавил клинком слева. Затем мальчишка, очень даже ловко, подсек другого гусара, что тот, перелетев, пробил пикой своего же напарника. Затем последовал добивающий удар клинком сверху.

Петр Рыбаченко воскликнул:

– Сила и ловкость, как муж и жена: вместе - успех, порознь - смех!

Еще несколько прорвавшихся наездников оказались приконченными выстрелами из рогаток.

Петя срубил еще одного майора и заметил:

– У кого только звание, а у кого война призвание!

Потеря половину состава, гусарский полк, повернул назад. Ребята смеялись и свистели вдогонку.

Приближалась дата штурма... Но Петя узнал, от перебежчиков, что в Петропавловской крепости пытают разведчицу Домку и нескольких мальчиков-разведчиков. И ему захотелось освободить их. Но как это сделать, если у этой крепости толщина стен двадцать метров, и она неприступна? Тут попробуй, устрой побег?

Мальчишек и в самом деле истязают жестоко - раскаленным железом жгут, плетками порю. Поднимают на дыбу и встряхивают. Петя же решил любой ценой проникнуть в крепость и организовать побег. И ему пришла в голову вполне Голливудская идея - оказаться в тюрьме в качестве заключенного.