Добравшись до горы

– Вы же чародей, Рудгер, – напомнил главнокомандующий. – Вот и колдуйте!

– Чародейство никогда не победить чародейством, уж поверьте мне.

– Чем же его победить, если ни меч, ни чары здесь не годятся?

– Мужеством, душевной чистотой, верностью…

– Хорошо! – нетерпеливо перебил его Брендан. – Вы меня убедили. Я только не пойму, при чем здесь наша будущая повелительница?

– При том, что она полностью обладает этими качествами.

– Не сомневаюсь. Но как вы могли отправить ее одну?!

– Вы, верно, запамятовали, мой друг, что однажды мы уже снаряжали ТУДА целый отряд.

– Ах да! Помнится, эта вылазка позорно провалилась…

– Вот поэтому туда нельзя идти скопом. Один, много – двое. И каждый должен пойти по зову собственного сердца.

– Двое?! – воодушевился вояка. – Это все-таки лучше, чем одна маленькая девочка. Кто же второй? Надеюсь, он надежный парень?

– Прости, старый друг, но ни имени, ни рода его занятий я тебе не назову, – откликнулся волшебник, перейдя на «ты». – Ради безопасности одной маленькой девочки. Что касается его надежности… В ней я не сомневаюсь. Я не уверен в другом… В том, что они поладят.

– Ну, в этом я тебе не помощник, – вздохнул главнокомандующий. – А, кстати, зачем ты мне все это рассказал? Чем я могу помочь?

«Он спрашивает меня об этом совсем как старина Бернар», – мельком подумал Рудгер, а вслух сказал:

– А вот чем… Необходимо погасить панику и прекратить распространение нежелательных слухов.

– Согласен, – кивнул Брендан. – Однако на чужой роток не накинешь платок.

– Этого от тебя и не требуется, – проговорил верховный старейшина. – Если слухи нельзя пресечь, надо распустить другие…

– Найми для этого посудомоек на дворцовой кухне, – с иронией посоветовал главнокомандующий. – Руки у них заняты, а языки свободны. Вот они и чешут ими почем зря.

– Само собой, – не принял его тона волшебник. – И посудомоек, и прачек, и горничных, и фрейлин… И все они будут день-деньской судачить об одном…

– О чем же?

– О том, что этот старый дурак Брендан потащил бедную девочку на маневры вместе со своими отборными головорезами.

– Как?! – вспыхнул, словно красна девица, старый вояка. – Кто посмеет меня, героя Аскольского сражения, называть старым дураком?!

– Они, – с иронией ответил Рудгер. – Посудомойки, прачки, горничные, фрейлины… А ты, мой старый и преданный друг, и в самом деле срочно отправишь на маневры своих отборных головорезов. И отправишься с ними сам. И будешь проводить эти маневры, покуда я не пришлю герольда с известием, что можно возвращаться.

Главнокомандующий тяжело поднялся и поклонился.

– Я немедленно займусь этим, мудрейший!

Чеканя шаг, хотя – после бризандийского – и не слишком твердо, седой ветеран давно отгремевших войн удалился. «Обиделся, – подумал Рудгер, оставшись один. – Не понимает старый вояка, что вот уже который день я чувствую себя словно подвешенный на дыбе злодей. Никто из них не понимает, какая тяжесть лежит на мне столько лет, а теперь она удвоилась, если не утроилась. И если девочка не вернется, эта тяжесть раздавит меня. Видят Светлые Силы, я бы сам побежал на дыбу, если бы это могло спасти ее». Верховный старейшина резко поднялся. Жалость к себе могут позволить только старые вдовы, а он – фактический глава государства – не имеет на нее права. Нужно действовать, и самым решительным образом. Запахнув темную мантию, волшебник покинул свои покои. Первым делом он отыскал Грезу – старшую служанку. Завидев самого могущественного человека в королевстве, пожилая женщина присела в глубоком поклоне и с трудом выпрямилась. Рудгер поманил ее пальцем.

– Чем могу услужить, мудрейший? – пролепетала Греза.

– Твоя госпожа отправляется на маневры!

– Моя госпожа? – изумилась старуха. – Но ведь она…

– Чистая принцесса лишь слегка прихворнула, – с нажимом произнес Рудгер. – Теперь с нею все в порядке. Исполни свой долг, женщина, помоги ей собраться в дорогу.

– Слушаюсь, мудрейший, – совсем уж еле слышно проговорила старшая служанка.

– И запомни: чистая принцесса не желает никого видеть, – продолжал он. – Она требует сократить все обычные ритуалы. Собирать ее в дорогу будешь только ты. Когда госпожа выйдет из дворца и сядет на коня, на ней будет мешковатая дорожная одежда и плотная вуаль. Все ли ты поняла, Греза?

– Все! – уже твердо произнесла старуха. – Когда я смогу начать ухаживать за моей госпожой?

Вопрос был с двойным дном, но опытный царедворец не попался на крючок.

– Скоро! – пообещал он. – А пока что подыщи всей своре своих помощниц какое-нибудь занятие, но в пределах дворца. Сама же запрись в покоях чистой принцессы и не выходи из них, покуда не проводишь госпожу на маневры.

– А если меня станут спрашивать?

– Говори всем, что чистая принцесса прихворнула и теперь выздоравливает. А также о том, что госпоже угодно отправиться с отважным Бренданом на военные учения, где она пробудет ровно столько, сколько это необходимо. Полагаю, ты помнишь, что наша будущая повелительница привыкла обходиться в походах без служанок, как обходятся рядовые воины без денщиков.

Старшая служанка лишь вздохнула и утвердительно поклонилась. Отослав ее, Рудгер почувствовал, как ничтожная часть неподъемной ноши свалилась с его плеч. Он корил себя за то, что не продумал все заранее и теперь был вынужден импровизировать. А вообще, он даже не предполагал, что будущая королева поймает его на недомолвках и вынудит рассказать обо всем. И когда она узнала всю правду, то мгновенно собралась в дорогу и тайком ночью покинула замок. У верховного старейшины просто не осталось времени на то, чтобы организовать операцию прикрытия, и теперь он вынужден был придумывать ее на ходу. В преданности и исполнительности старой Грезы Рудгер не сомневался. Он рассчитывал на ее способность распускать нужные слухи. Теперь осталось найти ту, кто возьмет на себя роль чистой принцессы. И волшебник знал, где ему найти такую девушку.

Приказ главнокомандующего все еще оставался в силе, но охрана дворца не посмела остановить верховного старейшину, когда тот пожелал покинуть замок. В повседневной мантии, без всяких знаков своего ремесла и положения, глубоко надвинув капюшон, Рудгер покинул замок и направился в Нижний город, где обычно ошивались бродячие жонглеры и комедианты. Это было самое веселое место в королевстве. Утром на базарной площади перед шатрами и подмостками толпились зеваки, глазея на ужимки и прыжки лицедеев, покатываясь со смеху над их топорными остротами, а по вечерам здесь сыпали жаркими искрами фейерверки, печальные, хохочущие, зловещие маски мелькали в толпе, гадалки пророчили удачное замужество и дальнюю дорогу, а девицы сомнительного поведения предлагали за умеренную плату мимолетную любовь.

Солнце перевалило за полдень. Утренние представления давно закончились, а для вечерних было еще слишком рано. Верховный старейшина сразу прошел в шатер старины Бруха – вожака труппы комедиантов, почтенного гнома, мастера самых изысканных фокусов, которые тот проделывал с помощью тончайших механизмов собственного изготовления. Рудгер, хотя и сам был волшебником, любил дивное искусство Бруха, ведь оно приносило людям радость, в отличие от настоящего чародейства, чаще всего только осложняющего жизнь. Однако сейчас волшебнику нужна была от фокусника не ловкость рук, а добрый совет. Старый гном хорошо знал артистов всех бродячих трупп и мог подсказать своему другу, где найти подходящую лицедейку.

– Входи-входи, дружище! – приветствовал он верховного старейшину, поднимаясь с походной кушетки, на которой любил после обеденной трапезы сделать затяжку-другую трубочного зелья. – Ты кстати, дорогой Рудгер! Моя Тианин как раз приготовила кафу – это напиток магрибских колдунов. Весьма бодрит.

– Спасибо, дружище! – искренне поблагодарил его волшебник. – Бодрость – это как раз то, чего мне не хватает.

– Понимаю, – качнул длинной седой бородой гном. – Груз государственных забот тяжек. Мне тем более приятно, что в столь нелегкое время ты выбрал минуточку, чтобы посетить шатер бродячего артиста. Вот кресло. Садись. Отдохни.