Добро пожаловать домой
Шрифт:
От этого дружелюбного оскала уже начало мышцы лица сводить.
— Вот и замечательно, — кивнула своим мыслям Натали Дюпон. — Пойдем наверх, дорогая. Тебе наверняка нужно отдохнуть.
В доме было темно, а моя бабушка и не подумала включить свет. Сама она прекрасно ориентировалась в этом могильном мраке, как будто могла видеть в темноте как кошка. А вот я то и дело спотыкалась. О ступеньки на лестнице, о пороги… «Белая роза» оказалась огромным двухэтажным домом, с высокими потолками, большими окнами… Настоящий южный дворец. Я как будто бы оказалась в каком-то романе наподобие «Унесенных ветром».
— «Белая роза» очень
Я не удержалась и насмешливо хмыкнула. На самом деле, я была не из пугливых. А темноты и вовсе никогда не боялась.
— Я смелая, бабушка, не волнуйтесь, — заверила я мадам Дюпон. Не то чтобы меня особо тянуло бродить ночью в темноте по незнакомому дому… Но мало ли?
— И все-таки, моя дорогая, пообещай мне, что эту ночь ты проведешь в своей постели и не будешь бродить по дому, — попросила меня Натали Дюпон. — Я не прощу себе, если ты, к примеру, споткнешься на лестнице и упадешь. А утром я или кто-то другой, покажем тебе особняк как следует. Ты познакомишься с «Белой розой» и наверняка полюбишь ее. В этом доме более полутора веков жили твои предки.
В этом доме жили предки Дюпонов. А я не была Дюпон. Я была Тессой Уайт. И моя семья осталась в Нью-Йорке. Я не чувствовала себя частью всей этой… истории. И мне неинтересна была родословная семьи, которая отказалась когда-то от моей матери.
— Хорошо, бабушка, я останусь ночью в комнате. Все равно я слишком устала.
— Вот и славно. Я попросила, чтобы для тебя подготовили комнату твоей мамы. Анаис провела в ней девятнадцать лет… Думаю, тебе понравится. Там мало что изменилось с того момента, как она покинула Новый Орлеан. Конечно, мы поменяли портьеры и ковер… Но это сущие мелочи.
Наверное, это должно было вызвать у меня умиление. Но не вызвало. Я просто поняла, что мне придется жить среди вещей, которые старше меня самой.
— Анаис… Моя младшая, самая красивая девочка… Я мать шестерых детей. И двоих я потеряла так рано…
Сжала зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Как можно изображать тут любящую мамочку, если даже не интересовалась дочерью, ни мной, внучкой, целых восемнадцать лет? И похороны… Я мало что помню из детства, но вот похороны будто кто-то в мозг впечатал. На похоронах мамы были только родственники со стороны отца. Хотя папа и сообщил родственникам в Новом Орлеане, что мамы не стало.
— Вы никогда не были у мамы на могиле? — не удержалась от вопроса я.
— Нет, ни разу, — честно ответила мне бабушка.
Кажется, ей вовсе не было совестно.
— Почему?
— Моей милой прекрасной девочке пришлось покинуть наш мир задолго до своей смерти. Я потеряла Анаис еще до твоего рождения, Тесса. Именно тогда я ее и оплакала. Когда же моя младшая дочь умерла, на самом деле для меня ничего не изменилось. Думаю, Анаис меня не осуждала за это. Она понимала, что мною двигало.
А вот я не понимала. Поэтому простить бабушку Натали не могла…
Комната мамы… она оказалась красивой. Пусть и не очень подходила мне. Кремовые стены. Золотистый тюль на окне. Туалетный столик с большим старинным зеркалом. Кровать под балдахином. Комната сказочной принцессы. Такой была моя мама, а не я. Я любила рок-музыку и детективы. Мне нравились темные цвета и удобство.
— Тут… красиво, — постаралась быть вежливой я. Все равно мне вряд ли позволят тут все переделать. «Белая роза».
Вряд ли я смогу даже постеры на стену повесить. Это же полностью уничтожит гармонию в этом старом доме…— Я рада, что тебе понравилось, моя дорогая, — милостиво улыбнулась бабушка. — Доброй ночи.
Я всегда плохо засыпала, в особенности в незнакомом месте. Каждый шорох привлекал внимание, каждый звук… «Белая роза» была старым домом, поэтому не удивительно, что постоянно здесь что-то скрипело, шуршало… Где-то в подвале могли водиться крысы. Почему бы и нет?
Я проворочалась до двух часов ночи. Точно до двух, потому что где-то в доме зазвучал бой часов, который эхо разнесло повсюду. Не думала, будто кто-то еще пользуется чем-то подобным, но в «Розе» даже часы оказались не как у нормальных людей.
Потом захотелось выпить воды. Не из под крана же было ее набирать, верно? И пусть бабушка говорила вроде бы о том, что в таком большом доме лучше не бродить по ночам, это же не повод умирать от жажды, верно?
Я нашарила в темноте тапки и встала с кровати с твердым намерением найти кухню.
Дом был совершенно тих и пуст. Наверняка все обитатели уже давно спят. Они же… такие благопристойные. Тот же дядя Рене вряд ли подозревает, что в городе может быть еще и ночная жизнь. Хотя в Новом Орлеане она есть, да еще какая… Именно поэтому папа делал мне внушения всю последнюю неделю перед отлетом, подробно рассказывая, что не должны делать хорошие девочки. Что бы он знал о том, чем на самом деле занимаются хорошие девочки… Как-то я застукала нашу школьную принцесску Мэдисон… Ну да ладно. Это ее дело.
В доме было прохладно, поэтому я в очередной раз порадовалась тому, что предпочитала теплые пижамы чему-то более… взрослому. Вот Дженнифер постоянно приходится полчаса халат искать, прежде чем выйти из спальни. Ну да, кто же ходит при детях в сорочках, которые настолько открытые, что честней уж сразу раздеться. Пусть даже детям и семнадцать лет.
То ли дело моя любимая пижамка с медведями. В ней можно было и по дому спокойно побродить. Даже если вдруг столкнусь с кем-то, то ничего страшного не произойдет. Надеюсь только, я в темноте не снесу какое-то особенно ценное семейное достояние. Думаю, этого моя новая семья мне точно не простит…
Лунный свет лился в окна, позволяя более-менее разглядеть комнаты. А они были… впечатляющими. Как будто экспозиция в музее. Но в музей приятно приходить на экскурсии, а жить в нем — совершенно другое дело.
— Мисс, что вы здесь делаете? — услышала я позади себя.
Странно, что шагов никаких, как мне кажется, не доносилось… Словом, я слегка перепугалась и едва не опрокинула какую-то старую вазу, поняв, что в коридоре не одна.
Как оказалось, ко мне обращалась какая-то горничная. Симпатичная молодая афроамериканка в форменном черном платье и белом переднике.
А вот местным работникам меня не представили…
Шофер. Теперь еще и горничная, которая постоянно тут живет, скорее всего, раз уж бродит посреди ночи по дому.
— Здравствуйте, я… — хотела было назваться я, но девушка только махнула рукой.
— Я знаю, кто вы. Хозяйка предупредила. Вы мисс Тесса, верно? Дочка мадемуазель Анаис.
Я кивнула. Я уже начинала привыкать, что меня знают исключительно как дочь Анаис, причем не Анаис Уайт, не добропорядочной жены успешного адвоката из Нью-Йорка, а дочери почему-то известной всему городу Натали Дюпон.