Добро пожаловать домой

— Уверен, — кивнул он с привычной ухмылкой, которая. — Я же клялся, что не причиню тебе зла.

И почему же мне все равно кажется, будто все похоже на какую-то фееричную подставу?

Но он же действительно клялся мне… И он не может нарушить своей клятвы.

Заставив себя не обращать внимание на истеричные вопли интуиции, я вошла внутрь, следом за мной вошел и пес.

Дом внутри был обставлен наподобие «Розы». Сплошной антиквариат. Разве что картин почему-то на стенах не было. Стены были совершенно голые. Но следы на них заставляли предполагать, что что-то на них висело, причем еще совсем недавно.

В голове прозвучал тревожный звоночек.

— А почему шторы раскрыты? — настороженно спросила я. — Разве вампиры не должны бояться солнца? Ну, или хотя бы не любить его…

На этот вопрос Кройц улыбнулся.

А… Он же говорил мне, что Гранд-мастеру солнечный свет не страшен. Но… Он что, один тут живет? А как же свита или еще кто-то в это роде?

— Разумеется, боятся. Как минимум первую сотню лет — точно боятся. А самые сильные и могущественные днем чувствуют себя настолько же хорошо, как и ночью. Хотя спать предпочитают все же днем. И там, где темно и спокойно. Так что нам в подвал. Будем будить самого могущественного кровососа этого города.

В подвал? Черт. Черт! Черт! Черт! Идея мне совершенно не нравилась. Да и будить вампира мне не хотелось. А что, если первое, в чем он будет нуждаться после пробуждения — это ужин?

Я не хотела спускаться. Мне чертовски не нравились темные закрытые места, да еще и под землей.

— Ну же, ты ведь хотела узнать правду, — подтолкнул меня вперед Кройц. — Твоя правда ждет тебя внизу. Если ты не струсишь и не повернешь назад.

Не поверну.

Я сжала зубы и начала спускаться вниз. Шаг за шагом. Сердце так стучало, будто собиралось проломить ребра и вырваться наружу.

В подвале освещение имелось. Да и на лестнице… Но одна мысль о том, что там, внутри, меня ожидал вампир… Самый старый вампир Нового Орлеана. Это бы могло напугать кого угодно, а не только меня, семнадцатилетнюю девушку без каких бы то ни было способностей.

Когда оказалась в подвале, то поняла, что правду, быть может, я и узнаю. Но только она не имеет ничего общего в Гранд-мастером.

Теперь понятно было, и где я оказалась, и что же висело раньше на стенах в доме.

Фотографии моей матери.

Это не был дом Гранд-мастера. Это был дом Андре Арно. Именно про него дядя Рене говорил, что это словно бы храм, посвященный моей матери, Анаис Прекрасной.

Перед глазами потемнело… И последнее, что я видела, было лицо моей матери. Счастливое лицо моей матери.

А пришла в себя я, уже лежа на каком-то то ли столе, то ли алтаре, связанная по рукам и ногам. А слева лежало что-то, издающее отвратительный гнилостный запах. Я уже знала, что там увижу… Но повернуться и посмотреть оказалось выше моих сил.

К тому же и так было на что посмотреть.

Пес получил за свою ложь, и сполна. От Андре Арно. Кройц лежал на полу, к которому он был буквально прибит пронзившим его насквозь мечом. Парень стонал, дергался, но не умирал. Хотя человек бы уже должен был. Псы и правда не люди…

— Ты… Ты же мне обещал… Обещал, что девчонка умрет… если я приведу ее к тебе… — прохрипел Кройц, беспомощно хватаясь за лезвие пригвоздившего его к полу меча. — Ты клялся…

Стоило, наверное, позлорадствовать. Но не получалось. Мне было жаль его… Так нелепо погибнуть… К тому же плохо выходило радоваться чужим мучениям, когда сама вот-вот погибнешь.

Андре Арно рассмеялся. Так счастливо и радостно, что я бы, пожалуй, присоединилась к его веселью. Но как-то не получалось это сделать, лежа на… похоже, жертвеннике… Не выдержав, я все-таки посмотрела на то, что лежало рядом со мной, и едва не заорала в голос. Я не просто лежала на жертвеннике. Я лежала на жертвеннике рядом с сильно разложившимся трупом. И даже не сомневалась, что это и есть моя пропавшая из могилы мать. Но вот только родственных чувств она во мне теперь совершенно не вызывала.

— Да, глупый щенок. Эта девочка действительно умрет. И довольно быстро. Я тебя ни в чем не обманул. А Анаис Дюпон, Анаис Прекрасная, займет ее место и будет жить. Для таких ритуалов лучше всего подходят именно родственники. А ты не волнуйся, милая. Я сделаю все как следует. Твоя жертва не пропадет зря.

О да. Вот именно после этого я точно успокоилась. Я так успокоилась, что во все горло начала звать на помощь.

Чем чертовски сильно удивила Андре Арно.

— Ну что ты, милая? — спросил меня недоуменно мужчина. — Разве ты не любишь свою маму? Разве ты не хочешь, чтобы она снова жила? Она была так… восхитительна. Самое прекрасное создание на всей земле. Она не должна была умирать.

Маму я в тот момент не любила. Это точно. И этого ненормального — тоже не любила.

— Никто даже не заметит твоей пропажи. Тесса. Никого не заботит, жива ты или мертва.

Бред. Бред! Мое отсутствие заметят! Меня любят! Мне нельзя умирать! Мне рано умирать!

— Отпустите меня! Еще можно все отменить! Пожалуйста! Отпустите меня!

Я просила его, но уже понимала, что никто меня не отпустит. Об этом говорил взгляд моей матери.

Подвал весь был увешан ее огромными фотографиями. Анаис Дюпон улыбалась. Анаис Дюпон смеялась. Анаис Дюпон хмурилась. Вот только в глазах всегда оставалось одно и то же выражение: холодное любопытство.

Я оказалась в храме, дядя Рене очень точно описал жилище своего брата. В храме жуткого божества, которое требовало кровавые жертвы. И Андре Арно собирался принести их.

Я лежала на жертвеннике со связанными руками и тихо плакала от злости и бессилия.

Рядом лежали останки моей матери. Брат дяди Рене разглядывал их с такой любовью… Как будто бы не видел, что это просто сгнившее тело. Красоты труп уже не сохранил. Сперва об этом позаботилась авария, потом — могила. Но мужчина смотрел на останки с такой нежностью, с такой любовью, что казалось, будто он готов запечатлеть на разложившихся губах поцелуй.

В тот момент я пожалела, что папа не решил кремировать мою мать. Думаю, в таком случае с воскрешением Анаис Прекрасной возникло бы куда больше проблем.

— Она была монстром… — тихо произнесла я, чувствуя как слезы текут по щекам. — Моя мать была монстром! Зачем воскрешать чудовище?!

Андре Арно ласково провел рукой по моей щеке. В этот момент он был похож на ангела со старинной иконы. И от этого становилось гораздо, гораздо страшнее.

— Ну что ты, Тесса. Родственники просто лгали тебе. Анаис была прекрасным ангелом. Самым прекрасным на земле.