Добро пожаловать на Пангею!

— Ты в Алтаре Храма Великого, дитя. Твой отец ждёт тебя, пойдём!

Мартин подал ей руку, и девушка неловко поднялась на ноги, второй рукой она тщетно пыталась прикрыть себя плащом. Архиприору вновь пришлось бороться с неподобающим желанием. И снова он усмирил себя и отвернулся, позволив Корнелии одеть плащ. Затем он отвел её к отцу.

Увидев барона, девушка рванулась к нему с громким криком:

— Отец! — через мгновение он уже баюкал её в своих руках.

— Великий Растус явил свою волю! Это дитя живёт во славу его! Восславим великого Растуса! — закричал Мартин, все тут же бухнулись на колени, вознося хвалу богу-покровителю их королевства….

***

Сенатор Растус был в единении с сознанием Мартина, он полулежал на своём мнемоническом пьедестале и наслаждался тем, как его славят жители Пангеи. Внезапно, сзади, он услышал голос жены:

— Дорогой, я вижу, ты наслаждаешься поклонением твоих миньонов?

— Всё верно, наслаждаюсь.

— Никогда не могла понять это увлечения нашего Сената. Зачем вы играете в богов на этой планете?

— Это потому, что тебе не доступно Слияние. Я не могу объяснить, это надо почувствовать. Твоя сестра или мать, никогда бы не задали подобного вопроса.

— И снова ты указываешь на мою неполноценность, ну что ж, я привыкла. Лучше скажи, когда ты отправишься на, эту свою, Пангею?

— Она не моя, она наша, — со значением сказал Растус, — скоро, думаю дней через десять.

— Хорошо, — ответила его жена и вышла.

***

Вскоре, барон с дочерью были дома. То ли от всего произошедшего, то ли от целой фляги вина, которую заставил её выпить отец, девушка крепко уснула и Керон на руках отнёс дочь в её покои. Затем он вошёл в обеденный зал, крикнул своих рыцарей, жену, мастера лекаря, управителя и всех прочих.

Когда все собрались, барон поднялся со своего места, во главе стола и, подняв большой серебряный кубок, полный вина, сказал:

— Восславим защитника нашего королевства, Растуса Великого!

— Славься, Растус Великий. Славься!

Барон стоя осушил кубок и кинул его в руки своему виночерпию. Затем он сел и подал знак музыкантам, те тут же начали играть подходящую для этого момента музыку.

Начался первый день хвалебной недели. В эти дни, вся Пангея славила своих божеств покровителей. Войны в эту неделю, обычно затихали, прощались долги, выходили из тюрем заключённые, игрались свадьбы. В общем, это была неделя мира на Пангее.

Божества покровители тоже ничего не делали в это время. Все они были сенаторами Легиона, а верховными богами Пангеи были два консула Легиона. И все они сейчас прибывали в Слиянии с первосвященниками своих культов…

Сенатор Растус смотрел и слушал, как Архиприор Мартин торжественно читает благодарственную оду Растусу Великому. Так получилось, что на Пангее Растус был одним из богов, покровителей медицины. Это было не так плохо, как например, быть покровителем пастухов или земледельцев, но намного хуже, чем быть например, богом воинов или богом сладострастия. Храмы Растуса Великого были раскиданы по всей Пангее. У каждого приора были амулеты Растуса и в алтаре каждого храма могли спасти умирающего от смерти.

Но главный храм Растуса, был недалеко от замка Оксфолл, в королевстве Остейзия. Именно поэтому, Растус считался покровителем всей Остейзии.

Неожиданно Растус почувствовал, как его связь с Мартином слабеет. Через мгновенье сенатор понял, что он больше не в Слиянии. Это было безболезненно, а значит, он срочно понадобился одному из собратьев. И действительно, в его сознании возник образ. Это был Консул Гракх. Один из двух правителей Легиона. Magna Military Magister Легиона и Гракх Ужасный. Верховный бог Войны и Разрушений на Пангее.

— Консул Гракх, приветствую! Какая честь для меня, скромного генетика. Чем обязан?

— Приветствую, сенатор! Достопочтимый Растус, зачем вы притащили на Пангею эту женщину?

— Какую женщину? Я не понимаю, — Растус выругался про себя: "Чёртов протектор Кастус, неужели сложно было не докладывать? Чтоб его!"

— Всё вы понимаете. Я имею ввиду супероптимизированного мастер-пилота, которую вам доставил протектор Кастус.

— Ах, вы про это консул?! Нет ничего проще. Я хочу поставить над ней эксперимент.

— Какой?

— А вот это, прошу прощения, не в вашей компетенции, консул. Я Magna Magister Genetics Легиона. Если вам нужен отчёт о моих проектах, собирайте кворум Сената.

— Хорошо, Растус, — пошёл на попятную Гракх. — Я не собираюсь лезть в ваши дела. Просто имейте ввиду, что я считаю опасным то, что вы доставили на Пангею женщину, которая не подвержена Слиянию.

— Не переживайте консул, я всё контролирую.

— Хорошо, надеюсь на это. На этом всё. Но имейте ввиду. Отныне, любые нестандартные действия в отношении Пангеи, вы будете согласовывать со мной.

— Конечно, консул. Я понял.

Гракх кивнул и отключился. Растус, проклиная тупость всех вояк Легиона, восстановил Слияние с Мартином. Тот уже закончил ритуал и сейчас беседовал с Ромеро, вторым этого имени, герцогом Асторио. Это был очень скучный разговор о видах на урожай, пожертвованиях и податях. Поэтому Растус вышел из Слияния и отправился в покои жены.

***

В замке Оксфолл отгремел первый день празднования. Начался второй. Прослышав о чуде, которое явил Растус Великий, в гости к барону Керону собрались не только его соседи, но даже его сюзерен, граф Жером Амальфи и, что было не мысленно, герцог Ромеро. Столь знатные люди давно не посещади Оксфолл и Гертруда, жена барона, с ног сбилась, управляя челядью.

— Милка, да чтоб тебя! Я же сказала, оленина средней прожарки…. Горчик! А ну-ка, иди сюда. Ты что ты тут делаешь, маленький бездельник? Я же сказала тебе принести еще осиновой щепы!… Марта!!! Это что? Это что, я тебя спрашиваю?! Ты называешь это периной?…

И всё в таком духе. С самого утра и до момента, когда длинная вереница кортежа герцога не въехала в ворота Оксфолла…

— Керон, а это значит твоя дочь, Корнелия? — спросил герцог у хозяина дома, когда начался пир. Гостям: герцогу и графу с женами отвели почётные места в центре большого п-образного стола в большом пиршественном зале Оксфолла.

— Да, Ваша Светлость, — ответил барон. — Корнелия, подойди к Его Светлости.

Девушка тут же встала со своего места и, встав перед герцогом, поклонилась. Тот кивнул. Его масляные глазки прошлись по её безупречной фигуре и замерли на декольте её платья.

— Поздравляю Керон, твоя дочь красавица! Явно в мать, ты-то обезьяна обезьяной! — расхохотался герцог. Керон кивнул, но поморщился. Он терпеть не мог эту жирную жабу.

— Даже жалко это говорить, но всё-таки. Эй вы! Слушайте все! — герцог громко обратился ко всем, кто был в зале. Когда всё стихло, он продолжил: — Наш король, Его Величество Торстейн, четвертый этого имени, да живет он вечно, желает, чтобы в свите его дочери, прекрасной принцессы Бабетты, была еще одна фрейлина. При этом Его Величество, желает, чтобы этой фрейлиной была присутствующая здесь Корнелия, дочь барона Керона, владетеля Оксфолла!