Добыча золотого орла

«Безусловно, – подумал он, – если и есть что-то ужаснее проигранной битвы, то это битва выигранная».

– Командующий примет тебя сейчас, командир.

Веспасиан повернулся к писцу, торопливо отгоняя мысли о смерти, окутывавшей, как черное покрывало, окружающий мир за пределами шатра, и нырнул в проем, открывшийся, когда писец услужливо отдернул перед ним льняную завесу. В следующем отсеке он обнаружил еще нескольких писцов, усердно трудившихся за столами, несмотря на позднюю ночь. Они даже не подняли глаз, когда сопровождающий провел Веспасиана к следующему отсеку в дальней части шатра, и легату подумалось, что эти всеведущие чиновники знают, какая участь ему уготована. Правда, он сам тут же внутренне посмеялся над подобными беспочвенными фантазиями: эти люди просто по горло заняты, вот и все. Дежурный писец отдернул еще одну занавеску, и Веспасиан ступил в очередную, меньшую по размеру секцию шатра. В дальнем, тускло освещенном углу была видна походная кровать и несколько сундуков. В центре стоял большой стол с изукрашенной лампой посередине: ее желтое пламя трепетало и колебалось, огромный нубийский раб мерно обмахивал опахалом двоих сидевших за столом мужчин.

– Веспасиан! – промолвил Нарцисс с приветливой улыбкой. – Рад видеть тебя снова, мой дорогой легат.

Правда, в том, как прозвучало в устах грека последнее слово, Веспасиану послышалось нечто пренебрежительное – привычная попытка Нарцисса утвердить свое превосходство. Веспасиан, легат по должности, происходил из сенаторской фамилии, в то время как Нарцисс, простой вольноотпущенник, имел более низкий социальный статус, чем любой захудалый бедняк, родившийся римским гражданином. Однако этот вольноотпущенник являлся правой рукой самого императора Клавдия и обладал реальной властью, с которой, несмотря на всю их заносчивость и высокомерие, приходилось считаться представителям сенаторского сословия.

– Привет, Нарцисс, – промолвил Веспасиан с вежливым кивком, как приветствуют равных, после чего повернулся к Плавту и отдал ему честь по-военному. – Ты звал меня, командир?

– Вызывал. Присаживайся. Я уже послал за вином.

– Спасибо, командир.

Веспасиан опустился на стул напротив остальных собеседников и испытал приятное облегчение от легкого ветерка, навеянного опахалом.

После непродолжительного молчания снова заговорил Нарцисс:

– Насколько простому чиновнику вообще дано понять военные реалии, проблема состоит в том, что кампания отнюдь не завершена. – Грек повернулся к командующему. – Полагаю, я имею право на такое суждение. Теперь, когда Каратак ускользнул из западни… в очередной раз.

Командующий Плавт кивнул.

– Насколько нам известно, это именно так. Несколько тысяч человек успели переправиться через реку, прежде чем мы успели навязать Каратаку сражение.

Брови Веспасиана на миг удивленно приподнялись: там имело место не сражение, а безжалостная резня. Но потом он понял, что комментарии командующего предназначены для императорского секретаря, который по прибытии в Рим наверняка представит соответствующий доклад самому императору. И, безусловно, лучше доложить о победоносном сражении, чем о простой бойне.

– И конечно, – продолжил Плавт, – Каратак вполне мог оказаться среди тех, кто успел преодолеть брод. Правда, это не имеет особого значения. Что он сможет сделать, имея под рукой всего лишь горстку людей?

Нарцисс нахмурился.

– Терпеть не могу казуистики, командующий, но, по моему скромному разумению, «горстка людей» – это все же малость поменьше, чем несколько тысяч.

– Может быть, – согласился Плавт, пожав плечами, – но при масштабах наших операций это не доставит нам особых забот.

– Значит, я могу доложить императору, что кампания завершена?

Плавт не ответил и бросил на легата быстрый, предостерегающий взгляд. Прежде чем беседа возобновилась, появился посланный за вином раб. Он аккуратно поставил на стол бронзовый поднос, разлил медового цвета жидкость из изящного графина в три серебряных кубка, поставил его на место, повернулся и вышел.

Веспасиан подождал, пока собеседники возьмут кубки, и потянулся за оставшимся. Серебро было прохладным на ощупь, а когда он поднес кубок к губам, его ноздри наполнил насыщенный аромат.

– Вино было охлаждено, – пояснил Плавт. – В реке. Я подумал, что, уж коли выдалась такая жаркая битва, мы заслужили право освежиться. Ну, а теперь тост, – он поднял кубок. – За победу!

– За победу! – повторил Веспасиан.

– За победу… когда она настанет.

Командующий и легат воззрились на императорского секретаря, неторопливо пригубившего вино и аккуратно поставившего кубок обратно на стол.

– Да, действительно превосходно освежает. Перед возвращением в Рим обязательно возьму рецепт.

– А когда ты возвращаешься? – напрямик спросил Плавт.

– Сразу же по окончании кампании. Как только смогу доложить императору, что с организованным сопротивлением Риму на основной территории острова покончено. Когда этот результат будет достигнут, император сможет заткнуть рты всем своим недоброжелателям в сенате. Мы не можем допустить, чтобы повсюду болтали о том, будто война в Британии далека от завершения. Свои шпионы здесь, в легионах, есть не только у меня, но и у противников императора. И ваша задача – сделать так, чтобы они не могли доложить своим хозяевам ничего, что можно было бы использовать во вред Клавдию.

Нарцисс произнес все это, глядя прямо на командующего, который кивнул и сказал:

– Понимаю.

– Вот и хорошо. Давай на сей раз будем честны друг с другом. Скажи мне, как на самом деле обстоят дела после нынешней… битвы? Если принять как данность, что Каратак жив.

– Если он спасся, ему потребуется восстановить силы и зализать раны. Думаю, он укроется в тайной крепости, о которой мы пока не знаем. Даст своим людям восстановить силы, подлечит раненых бойцов и перевооружит войско. Кроме того, Каратак попытается пополнить свое войско и разошлет посланников по всем племенам, чтобы обзавестись новыми союзниками.

– Понятно.

На донышке кубка Нарцисса выступили капли конденсата, и он задумчиво водил кончиком пальца, словно рисуя узор.

– И насколько вероятно, что он найдет себе новых союзников?

– Я в этом сомневаюсь. Спору нет, Каратак большой мастер договариваться и находить друзей, но обстоятельства складываются не в его пользу. Мы бьем его раз за разом, и всем это известно. Туземные воины нам не соперники.

– Ну и что же он будет делать сейчас?

– Каратаку придется приспосабливать свою стратегию к реальным обстоятельствам. Он будет вынужден ограничиться мелкими стычками, нападениями на маленькие гарнизоны, фуражные отряды, патрули и тому подобное.

– И все это, я полагаю, будет постоянно держать в напряжении твои силы, а кампания в таком виде может затянуться до бесконечности?

– Такая возможность существует.

– Это не радует, дорогой командующий.

– Не радует.

Плавт потянулся за графином и долил вина в кубок Нарцисса.

– Вопрос в том, как вы вообще дали ему уйти? Не ты ли убеждал меня в том, что эта битва положит всему конец? Что к концу дня Каратак будет или покойником, или пленником. Но, похоже, вместо этого он продолжит портить нам жизнь. Ничего не изменилось. Император будет недоволен – и это еще мягко сказано. У вас ведь обоих в Риме семьи?