Дочь адмирала

— Виктория? — спросила она.

Я кивнула. Мне понравился ее голос.

— Тетя Зоя?

И вдруг ее укутанные в меха руки обняли меня, и я испугалась, что она меня раздавит. Я почувствовала, как мне на лицо капают ее слезы, и даже сквозь шубку ощутила, что она вся дрожит.

Она опустилась передо мной на колени, заглядывая мне в лицо и стряхивая с ресниц слезы, чтобы лучше видеть.

— Да, — сказала она. — Да.

Я не поняла, о чем она, мне было стыдно, что она стоит на коленях и плачет. Мимо шли люди, оглядывались на нас, но она, казалось, не замечала их. Стояла на коленях и смотрела на меня. Потом прижала к себе и осыпала поцелуями лицо. И вдруг пошатнулась и стала падать — прямо на меня. Я едва-едва успела подхватить ее, чтобы она не ударилась лицом о платформу.

— Тетя Зоя! — крикнула я. Я испугалась, что она умерла.

— Все в порядке. Все в порядке. — Тетя Зоя приложила платок к глазам, из которых катились слезы. Она улыбнулась. — Прости, Вика, но для меня это такой момент, что и не рассказать. Ты ведь даже не знаешь, что все это значит и кто я такая.

Обращается со мной, как с малым ребенком, подумала я.

— Но я же знаю, кто вы. Вы моя тетя, тетя Зоя, мамина сестра.

Казалось, от моих слов слезы потекли еще сильнее. Покачав головой, тетя печально улыбнулась.

— Я больше, чем сестра твоей мамы. Ладно, пойдем.

Я не позволила ей нести мой чемоданчик, но последовала за нею. Всю дорогу я безуспешно пыталась понять смысл сказанных ею слов.

Все это очень странно. И почему она плачет? Мама плакала, когда я садилась в поезд, и вот теперь тетя Зоя тоже плачет, только еще сильнее.

А по мне, так плакать вовсе и не о чем.

КНИГА ПЯТАЯ

ВИКТОРИЯ

Должно быть, мамино письмо, которое я привезла, было не очень приятно тете Зое, но она вынуждена была с ним согласиться. И я, естественно, узнала его содержание лишь значительно позже.

Тебе следует с большой осторожностью выбрать время, когда открыть ей правду, кем ты ей приходишься. Она ребенок крайне ранимый и нервный, и мне кажется, не сразу смирится с тем, что у нее есть еще одна мама, кроме меня. Постарайся подготовить ее к этому психологически и эмоционально, чтобы не травмировать ее на всю жизнь.

Тетя Зоя ограничилась тем, что попросила меня называть ее просто Зоей, без «тети». Мне это показалось странным, но я согласилась.

Все, что происходило дальше, тоже казалось мне странным, хотя я никак не могла уяснить, что вызывает мое беспокойство. Часто при одном взгляде на меня у Зои из глаз начинали катиться слезы. А уж любила она меня так, как — по моему мнению — ни одной тете не снилось. Стоило мне проснуться утром, она кидалась ко мне и начинала обнимать и целовать, а у самой в глазах снова стояли слезы. А иногда вдруг ни с того ни с сего принималась целовать меня и днем. Если ей случалось на час-другой отлучиться по делам из дома, она с неохотой и тревогой оставляла меня в квартире Руслановой одну, хотя за мной всегда могла присмотреть домработница. От всего этого голова шла кругом. Уж если она так сильно меня любит, почему ни разу не приехала повидаться в Петропавловск?

Я подозревала, что за всем этим что-то кроется, но что именно — очень долго и представить себе не могла. Пока однажды не вспомнила слов тети Зои на вокзале: «Я больше, чем сестра твоей мамы», и в голову сразу же полезли разные мысли.

Первое время мы жили у Крюковых, и, хотя они были очень добры и гостеприимны, это был не самый удачный вариант. Я отличалась весьма необузданным нравом, у них же вся квартира была заставлена красивыми, хрупкими безделушками. Я еще не понимала ценности хрусталя и картин великих мастеров. Если мне хотелось поиграть в мяч, подаренный тетей Зоей, остановить меня было почти невозможно. А когда от всего этого непонятного великолепия становилось совсем невтерпеж, я залезала под стол, категорически отказываясь покинуть свое убежище.

Спустя несколько недель Зое пришлось, как это ни было для нее тяжко, отправить меня жить и учиться к тете Клаве и дяде Ване.

Но она почти каждый день навещала меня, частенько приносила подарки — то платье, то куклу. Она баловала меня, а мне это, конечно, нравилось. К тому же мало-помалу я начинала любить ее. Так уж сложилась моя жизнь, что мне всегда не хватало любви, а тут вдруг объявилась тетя, которая предлагала ее в избытке.

Кроме того, мне очень недоставало мамы, Юры и Нины. Когда они приедут в Москву? Где будут жить, если я до сих пор не подыскала им жилья? Но в ответ на все мои вопросы Зоя лишь целовала меня и просила ни о чем не беспокоиться.

— Придет время, и все образуется. Правительство обязательно даст им квартиру. Я не думаю, что они приедут раньше лета, ведь Юра и Нина учатся, а у Александры работа.

Я безоговорочно верила ей, хотя что, собственно, я о ней знала? Только то, что она мамина сестра. Она говорила, что раньше была актрисой, а потом какое-то время не работала, но надеется, что, как только получит необходимые документы, снова будет сниматься в кино.

Беда, что на это требуется время, уж очень много людей оказались сейчас в таком же положении и ждут, как и я, документов.

Как правило, Зоя приходила около четырех, после моего возвращения из школы. Уже два месяца, как я жила в Москве. И вот однажды Зоя не пришла. Меня это ничуть не обеспокоило. Наверно, что-то задержало ее.

А тут еще тетя Клава велела отложить учебники и подойти к ней. Я подошла.

— Мне надо поговорить с тобой. Тебя никогда ничего не удивляло в тете Зое? Совсем ничего?

Я осторожно ответила:

— Нет, — не очень понимая, куда она клонит. Если я поделюсь с ней своими мыслями о тете Зое, она либо рассердится, либо сочтет меня сумасшедшей.

Тетя Клава взяла меня за руку.

— Не стану посвящать тебя во все подробности, на мой взгляд, ты еще не доросла до них. Но одно ты должна знать: все эти годы, что ты не виделась с тетей Зоей, она вовсе не жила в маленьком городке. Она провела их в тюрьме. Куда попала по ошибке.

Я ждала. По тому, как она сжала мою руку, я поняла, что это еще не все.

— Ты была совсем крошкой, а она сидела в тюрьме и не могла сама растить тебя, потому тебя и взяла к себе Александра. На самом деле Александра не твоя мама. Она твоя тетя. Твоя мама — Зоя.

Я молчала. Тетя Клава внимательно смотрела на меня.

— С тобой все в порядке? Ты все поняла?

Я кивнула.

— Да, в порядке. Мне кажется, я уже давно догадывалась об этом.

— Каким образом?

— Сама не знаю. Наверно, почувствовала.

Я все еще сидела рядом с тетей Клавой, когда раздался стук в дверь. Тетя Клава пошла открывать. На пороге стояла Зоя, нервно переводя обеспокоенный взгляд с меня на тетю Клаву.

Я поднялась:

— Мама.

Она бросилась ко мне, обняла, и мы обе разревелись. А когда чуть-чуть пришли в себя, она спросила, заглядывая мне в глаза: