Дочь артефактора

Шун как раз вернулась, но Саня не стала волноваться, что оставляет их с Гариком наедине. В конце концов, оба — взрослые люди. И кто она такая, чтобы вмешиваться в их отношения? У самой-то полный швах на личном фронте, пусть хоть кто-то в её окружении будет счастлив.

На завтрак они трое явились вовремя, народ только подтягивался. Тут и там слышались вопросы «что случилось?» и «почему всех собирают с утра пораньше?». Но в ответ все лишь плечами пожимали. Сане самой стало любопытно, что им объявят.

Не сговариваясь, они с Шун заняли один столик со своим потоком целителей. Даже маги к ним присоединились. А лисичка и медведь первыми позвали к себе ведьмочек.

Оглядевшись, Саня поняла, что многие поступили также. Разделились по маленьким группам своих курсов и потоков.

— Что-то мне это не нравится, — высказался Касьян Трубецкой. — Кстати, рад тебя видеть, Рязанцева!

— Погляди список учеников на главном стенде, — меланхолично посоветовала ему лисичка Наталья Клочкова. — Аксана нынче Марьянова, и нет, замуж не вышла, но нашёлся отец.

— И кто у нас папа? — уставился Трубецкой на Саню.

А медвежонок Максим Суворов наклонился к лисичке, шёпотом что-то спросив, а после ответа последней, уставился на Аксану расширенными в удивлении глазами.

— Игнат Марьянов? — холодно спросила Милена Овчинникова, девочка-маг явно услышала ответ лисички. — Да ладно!

— Игнат Ильич, — подтвердила Саня спокойно. Понимала, что такую информацию уже не спрятать. — Я гостила в его доме эту неделю.

— И что? — загорелись любопытством глаза мага. — Его замок правда полуразрушен? И там гуляют ветра и не живёт ни одна живая душа, кроме него?

— Людей там действительно нет, — пожала плечами Саня, выдав абсолютную правду. Гномы, мураны и эльфы — ведь не совсем люди. А повар Тагир вообще неизвестно какой расы. — Но от одиночества отец не страдает — он им наслаждается. Ветра не ветра, а замок жутко старый.

— Жесть, — высказался медвежонок Макс.

Девочки веды поглядели на Саню с наигранным сочувствием, а Шун философски пожала плечами.

Некоторое время все переваривали услышанное, занявшись, собственно, завтраком.

— Всем внимание! — раздалось от дверей, где Саня сразу заметила декана боевых магов, Романа Рязанцева, своего бывшего опекуна. Сердце защемило от сожалений. Они ведь к ней с Андреем со всей душой, а их так легко отстранили. — После завтрака все проходят в большой лекционный зал. Там ректор сделает объявление. Прошу заканчивать с приёмом пищи и не толпиться на выходе. У вас полчаса на всё-про-всё.

— Точно какая-то гадость, — высказался Трубецкой. — Доедайте быстрее, дамы, пойдём в первых рядах.

Первыми выйти не получилось, у выхода уже образовалась очередь. Но толпиться никто и не думал при виде мрачного Романа Рязанцева, оставшегося у дверей.

Проходя мимо бывшего опекуна, Саня невольно притормозила, заметив на себе его взгляд. И совершенно не ожидала, что Роман Романович шагнёт к ней и вложит в её руку записку.

— С возращением, малая, — услышала она у самого уха.

А в записке, которую открыла, когда они с целителями первого курса заняли места в лекционном зале — почти на самом верху в правом крайнем ряду, было всего несколько слов:

«После третьей пары зайди в мой кабинет. Р.Р.Р.»

Саня тут же скомкала записку, ощущая внутри тепло. Значит, удастся поговорить с ним по-хорошему. Не зря она захватила подарки для опекунов тоже. Отец, конечно, поглядел на это скептически, но возражать не стал.

Ребята собрались со всех курсов, и лекционный зал оказался полон. Гарик и Сова Холиндер, прорвались к ним, и устроились на местах рядом с Саней и Шун. А Тимур Бекетов потеснил девочек-вед на ряду ниже. Шум в зале казалось ничем не успокоить. Все строили предположения, пребывая в неведении.

Саня тут же полезла в сумку за очередным мешочком, ведь для Совы Аланы Холиндер у неё тоже припасён был подарок. Пусть совсем не оригинальный, но она совершенно не представляла вкусов и увлечений дочери Тессы.

— Передай Алане! — сунула она мешочек севшему рядом с ней Гарику.

— Давай меняться! — тут же нагло предложил куратор. — Передвигайся к Сове, а я сяду между вами, девочки.

И не успела Саня возразить, как Зотов тут же втиснулся между ней и Шун, совсем прижав орчанку к стене.

Аксана поспешила отодвинуться к Алане Холиндер, освобождая место для Гарика.

— Зотов! — покачала головой Сова, но Сане улыбнулась тепло. — Что малышка Марьянова? Ты хотела что-то сказать. В жизни бы не догадалась, что он твой отец, но теперь вижу — что-то есть, хоть и скрыто.

— Дело в том, — Саня мучительно подбирала слова. Ведь по большому счёту она не могла назвать Сову Холиндер своей подругой. Скорее, она была подругой Гарика. — Я всем друзьям привезла небольшие презенты из дома. Отец снабдил. Им я уже отдала. Остался твой. Если не возьмёшь, я пойму, потому что…

— Отчего же? — подняла бровь Алана. — Мне крайне любопытно, что ты выбрала для меня. Гаррик, паразит, уже хвастался. Не бойся, только мне показал.

Саня смутилась, заранее волнуясь, что Сова будет разочарована. Протянула ей серый мешочек.

Алана взяла и тонкими длинными пальцами с ярко накрашенными ногтями всех цветов радуги аккуратно потянула завязки. Первыми она вытянула два браслета, таких же как у Зотова. А затем и смартфон, по словам отца — самой последней модели в магической индустрии. У девочек оборотней смартфоны всё же были чуть попроще. А в этом Саню привлекло несколько сов, изображённых на задней блестящей крышке. И она сразу подумала о дочери Тессы.

— Не знаю, бываешь ли ты в обычном мире, — пробормотала Саня, переживая неловкость, потому что Алана рассматривала подарки молча с серьёзным лицом. — И лучше рядом с ведами его не включать.

— Ты, наверное, не представляешь, Аксана, сколько стоят эти игрушки? — негромко спросила Сова. Она без суеты надела браслеты на свои запястья. На одном уже был браслет, вдове меньше и разноцветный.

— Честно говоря, нет, — ещё больше смутилась Саня. — Отец сказал, что это пока опытные образцы, и цены не установлены. И у всех подарки такие.