Дочь артефактора
Шрифт:
Засыпала она всё же с улыбкой.
Эпилог
Ночью Сане приснилась мама, стоящая у окна в какой-то комнате, похожей на комнату в круглой башне, судя по стрельчатому окну. Золотистые волосы спадали на спину красивой волной, почти достигая коленей. Тонкие руки лежали на узком подоконнике. Одетая в белоснежное простое платье, она казалась героиней какой-то сказки.
Саня стояла немного сбоку и позади этой красавицы, могла видеть лишь нежный овал щеки, но не сомневалась в красоте то ли видения, то ли реального человека.
И
Но ни подойти, ни окликнуть её у Сани не получалось, она замерла, впитывая каждый звук, каждое слово. А когда песня закончилась, не удержалась и позвала:
— Мама! Мамочка! Я здесь! Посмотри на меня.
Но тут же поняла, что рот у неё не открывался и губы не шевелились, словно звала Саня мысленно, а мама её просто не слышала и стала вдруг удаляться, всё дальше и дальше, становясь совсем крошечной.
Проснулась Саня в слезах, и лежала в постели, судорожно цепляясь за ускользающий сон. Пока он полностью не ускользнул, возвращая её в реальность.
На часах ещё не было пяти утра, и можно было спать ещё почти два часа, но Саня вскочила, вытирая щёки от слёз, тихо выскользнула из комнаты, направляясь в душевую.
Не понимала она, что это было — вещий сон или отклик на её болезненные фантазии о родителях, идущие из детства. И лица мамы не разглядела, как ни обидно. Тёплые струи душа сменились ледяными, после чего снова стали тёплыми и даже обжигающе-горячими. Она не вопила, как бывало под контрастным душем, только судорожно вздыхала, сопела обиженная на судьбу. И как понять, где мама, как её найти? Жива ли она или это лишь жалкий обман?
Это только казалось, что отца ей вполне достаточно. Но сон поразил, воскресив все её несбыточные надежды.
Шун безмятежно спала на своей лежанке, забыв закрыть полог, поэтому Саня очень тихо оделась, взяла в руки сапожки и покинула комнату, осторожно прикрыв дверь. Её путь лежал на крышу. На ступеньках она надела обувь и застегнула свой полушубок, поглубже натянув шапку.
Мороз сразу начал кусать её щёки, едва вышла на крышу. Предрассветный туман окутывал башню, делая всё вокруг призрачным, как во сне. Даже домик грифонов с трудом угадывался в отдалении справа.
Но у Сани не было сейчас желания летать, она замыслила совершенно другое, безумное дело, которое могло ничего не дать ей, а могло дать всё. В мыслях проносилась вереница лиц — насмешливо улыбающийся отец, неодобрительно смотрящий Данила Горский, задумчивый и серьёзный альфа Арсен, ласково улыбающаяся Алёна Степановна Разина, братья Рязанцевы с весёлыми улыбками, Гарик Зотов со шкодной усмешкой…
Саня встряхнулась и подняла руки. Сон почти стёрся, но она до мельчайших подробностей запомнила то стрельчатое окно, паркетный пол, серую стену.
— Прости, папа, — прошептала Аксана и растопырила пальцы, создавая портал.
Могла и без жестов, но так получалось проще. Затянутый плёнкой прямоугольник возник перед ней почти мгновенно. И у неё даже получилось — именно это окно и пол, и стену она видела в мыслях. Только было одно отличие, мамы
здесь уже не было. Ушла или портал она открыла неправильно?— Мама! — крикнула Саня, сунув в портал голову, не решаясь пройти неизвестно куда. — Мария Степановна!
Это она подумала, что отчество у мамы такое же как у сестры. А вдруг нет? Вдруг они от разных отцов? Отчаявшись, она шагнула внутрь портала. Резко обернулась, услышав позади хлопок. Это схлопнулся её портал. Она действительно оказалось в круглой комнате башни со стрельчатыми окнами, но больше здесь никого не было.
И не было ни двери, ни люка, словно люди сюда попадали лишь порталами, или снаружи через окна. Странное место — ни паутины, ни пыли, окна все прозрачные, как слеза. За окнами горы с одной стороны, с другой — бескрайний лес, с третьей — какое-то море или вообще океан — противоположного берега не видно, с четвёртой — опять горы. И пойди пойми, где находится эта башня.
— Мама? — уже совсем растерянно позвала Аксана, поворачиваясь по окружности снова и снова. — Я Аксана, твоя дочь. Где ты?
Её стало жарко в шубе и шапке, сняла их, бросив на пол. В комнате было тепло, хотя никаких батарей не видно. Свет падал лишь из восьми окон, рождая тени тут и там.
Она вздрогнула, услышав какой-то непонятный звук. А следом женский голос произнёс откуда-то от правой стены:
— Аксана? Какая Аксана?
Саня живо развернулась в ту сторону, но никого не увидела.
— Мама! — всё же произнесла вслух. — Я не вижу тебя.
Послышался короткий всхлип, но сразу оборвался.
— Стой на месте, — попросил голос как-то растерянно. — Сейчас я подойду.
Это было ужасно странно и жутковато, но Аксана кивнула, замирая на месте. Она не слышала шагов, не слышала чужого дыхания, ничего вообще.
— Красивая девочка, — спокойно произнёс голос совсем близко. — Сколько тебе лет? Зачем ты пришла?
Повинуясь интуиции, Саня протянула руку и сумела коснуться чего-то живого, отчего перед ней тут же проявилась красивая женщина в белом платье с длинными золотистыми волосами. Она поглядела вниз и охнула удивлённо, заполошно и с упрёком взглянув на Аксану.
— Ты сняла невидимость! — произнесла укоризненно и на шаг отступила, подняв руки в защитном жесте. — Кто ты? Нельзя снимать чары невидимости, если кто-то появится.
— Аксана Марьянова, — представилась Саня как можно спокойнее, с горечью понимая, что даже, если это действительно её мама, то она словно не в себе. А с сумасшедшими нужно говорить спокойно. — Я дочь Игната Марьянова, артефактора. Моя тётя — Алёна Степановна Разина, преподаёт целительство в Академии Магии. Мою маму зовут Мария. Я пытаюсь её найти.
Она оказалось очень красивой, но совсем-совсем отстранённой. И явно мало что поняла из её объяснений.
— Аксана Марьянова… — повторила она и облизнула губы, словно они пересохли. — Не понимаю. Не помню тебя. Это зелье уже действует, тебе лучше уйти, девочка.
— Что за зелье? — испугалась Аксана.
— Не помню, — нахмурилась красивая веда. — Синий флакон… вроде бы. Зелье… забвения. Точно!
— Где мы находимся? — сглотнув, спросила Саня. — Где выход отсюда? Постарайся вспомнить.