Дочь Хранителя

После трех вечеров занятий маг-наемник убедился, что первой половиной придется удовлетвориться - кроме грозного вида мне не удавалось ничего, и клинок в моих руках вряд ли сможет навредить кому-либо, кроме меня самой.

– Хорошо, - смирился с провалом очередного начинания мой учитель.
– Но совсем без оружия на Таре нельзя.

В следующем же поселке он купил мне коротенький кинжальчик в узорных ножнах, убедился, что я худо-бедно смогу его быстро вытащить, и показал несколько самых уязвимых на теле мест.

– Если нужно просто ранить и обездвижить, смотри, - бьешь сюда или сюда. Здесь, здесь и здесь проходят артерии - зацепишь любую - наверняка убьешь.

Ну, в принципе, если мой противник изволит пару минут постоять спокойно, дав мне возможность хорошенько прицелиться...

– В общем, кричи, если что, - оптимистично закончил свои уроки Лайс.

Но в целом путешествие наше продолжалось без особых проблем, сталоло забываться столкновение с разбойниками, и новый Мир нравился мне с каждым днем все больше и больше.

До пункта назначения оставалось уже совсем немного. Душа моя ни с того, ни с сего вдруг преисполнилась положенным юной наивной девушке оптимизмом и границу, разделявшую имперские земли и не очень независимое королевство Кармол я пересекла сияя жизнерадостной удыбкой.

На таможне с нас содрали целый золотой.

Потом, вчитавшись в подорожную и вглядевшись в наши физиономии, разительно отличавшиеся от лиц преимущественно темноволосых и темноглазых имперцев, стребовали еще и серебрушку.

После, узнав о цели путешествия ("Сестру вот в Школу везу, способности у нее..."), на всякий случай вернули серебрушку, схватились за обереги, трижды сплюнули и послали нас куда подальше угрюмым пожеланием доброго пути.

Независимое королевство Кармол - примерно одна двадцатая территории Империи, как я высчитала, сверившись с картой, - понравилось мне не меньше, чем и все остальное в этом прекрасном Мире, где у меня был старший брат (всю жизнь мечтала!), солидный банковский счет, десяток умопомрачительных платьев и десяток платьев попроще, две гигантские ящерицы, настоящие эльфийские духи и паспорт, по которому я именовалась очень красиво и загадочно Галлой Эн-Ферро, а не какой-то там Галкой Ивановой, как это было на Земле.

А что мне особенно понравилось в Кармоле, так это географические названия. Часть их была взята из древних языков Мира, и даже сами жители города Саел (Врата! Так и тянут, родненькие, так и зовут!) и деревушки Виларри навряд ли знали, что они означают. Но чаще наименования были простыми и, если забыть об их иноязычном звучании, родными: Озерки, Клёны, Дубки и Малые Овражки встречались нам ежедневно в огромных количествах. Там где дорога прижималась ближе к побережью, располагались пахнущие рыбой, затянутые в паутину сохнущих сетей Тихие Гавани, Старые Пристани и Синие Бухты. Чем ближе мы были к заливу Маро, конечной цели нашего путешествия, тем больше таких поселков попадалось нам на пути. Бывало, мы только выезжали за околицу очередного населенного пункта, а на горизонте уже виднелись дома следующего.

– Места тут хорошие, богатые, - объяснил мой спутник.

Люди здешние мне тоже нравились. Может быть в силу своего жительства в "местах хороших и богатых" были они доброжелательными и радушными, к нам, путникам, относились без особого подозрения. В садах и огородах убирался урожай - на Каэтаре начиналась осень - и сельские жители продавали нам за дешево, а то и вовсе давали даром лук, репу, картофель и непременные яблоки, при виде которых я привычно кривилась, но брала, так как кард их просто обожал и съедал за день не меньше десятка.

– Наверное, это тоже было одной из причин, по которым Рошан выбрал для тебя именно этот Мир.

– Халявные яблоки?

– Нет. Местность. Ничего не напоминает?

Я огляделась. Дорога снова убежала от побережья вглубь золотистых полей и зеленых лугов, но в свежем дыхании ветра явственно ощущалась близость моря. Изредка попадались небольшие лесочки и рощицы, местами вдоль тракта тянулись высаженные чьими-то заботливыми руками тополя, давая редкую тень.

Напоминает.

Такая же дорога, только асфальтированная, вела от моего города, через такие же поля, окруженные зелеными полосами посадок, мимо неглубоких поросших кустами и высоченными травами овражков к маленькому приморскому поселку, где мы с тетей проводили лето. И над той дорогой, в таком же пронзительно-синем небе тоже проплывали порой беззлобные, похожие на ласковых белоснежных овечек, облачка.

Что ж, шеф верно выбрал и планету и страну. Теперь-то стало понятно, отчего мне здесь так легко и все кажется таким близким и давно знакомым.

– Завтра к обеду будем на месте, - объявил Лайс.
– Переночуем в Па?ленке или, если хочешь, в лесочке станем - запасы есть, о разбойниках вроде не слышно, так что можно воспользоваться последними теплыми деньками и поспать на свежем воздухе. Ты как?

– Паленка? Та самая Паленка?

Мужчина кивнул. В нескольких парсо от этой деревушки были развалины какого-то храма. Здесь, по словам шефа, находились старые, давно уже не используемые Открывающими Тара Врата. Именно через них предполагалось связываться с Хранителем.

– Но с Рошаном говорить пока не о чем, - остудил мой пыл Эн-Ферро.
– Вот поступишь в школу...

– Лайс!
– ну не могу я больше ждать.
– А если я потом из этой школы не выберусь? Все-таки полдня пути. Давай поговорим с ним сегодня. Он же тоже переживает, наверное. Скажем, что дошли. Расскажем про кассаэл, который я, оказывается, знаю, про сон мой. Записи свои передашь.

Я уговаривала карда почти час. Поняв, что отделаться от меня ему не удастся он, в конце концов, согласился.

Фургон и керов оставили на постоялом дворе в поселке. Там же сняли себе комнаты, намереваясь по возвращении все-таки поспать.

Дорогой к старому храму не пользовались, наверное, лет сто - она поросла травой и кустарником, а кое-где прямо посреди тропы вставали молоденькие деревца. Я то и дело спотыкалась, а Лайс, весь день проведший на козлах, костерил меня на чем свет стоит, за то что не захотела подождать еще пару дней и не дала ему выспаться.

Была уже поздняя ночь, но и звезды, и луна светили достаточно ярко, чтоб через час пути мы явственно различили на горизонте полуразрушенные стены.