Дочь кучера. Мезальянс

– Мы похоже читали одни и те же книги.

Пока она смеялась, опираясь на подставку для ног, Эверт отодвинул в сторону все чайные принадлежности и, придвинувшись ближе, привлек ее к себе. Поза вышла неудобной, но ровно до тех пор, пока он не посадил ее к себе на колени, заняв ее удобное место.

– Я же сказал, что то был последний раз.

Лира смотрела в его ставшее таким близким лицо, решаясь на еще одну авантюру.

– Это был последний, но ведь до следующего еще далеко.

– Пошути еще раз, – предложил Эверт, наградив ее ленивой улыбкой, – а потом поцелуй меня.

Стоило ему сказать это, как внутри Лиры что-то перевернулось разлив такое мягкое и немного щекочущее тепло. Она помнила его поцелуи. Все. До последнего. Одно время они снились ей, даже во сне заставляя изнемогать от их нежности и бережности, а потом она узнала каким он может быть, когда забывает обо всем.

– Меня злит не то, что я не могу вытворить что-то, – произнесла она тихо, стараясь отвлечься от этой внезапной близости и всего, что она принесла ей, – а тот факт, что ты не доверяешь мне.

Лира провела по его щеке, думая, что она как та самая принцесса на горошине, чувствует абсолютно каждое изменение и движение даже через пышные юбки платья. Чувство верности не дало ей насладиться ласками других мужчин и заставляло желать его так сильно, словно это был ее первый опыт в подобном времяпрепровождении.

– Ведешь себя и обращаешься со мной так словно я неразумный ребенок.

Вообще, он был дьявольски хорош в эти минуты, ни разу не походя на себя прежнего. Кажется, что сэгхарт Дельвиг готовился к этому вечеру, выбирая подходящий, подчеркивающий фигуру наряд и тренировался в принятии расслабленных, таких сексуальных поз. Вот только Лира умела различить напускное и самолюбование. В этом человеке этого не было. Он был естественен и этим всегда притягивал ее к себе.

– Даже сейчас?

– Нет.

Лира качала головой, решая для себя что-то. Она либо поддастся сиюминутным желаниям, а потом сбежит, воспользовавшись его слабостью и дремотой или же, воспользуется тем, что он не ждет ничего плохого от нее. Тело требовало первого варианта, вспыхивая подобным углям при каждом дуновении ветра, подбрасывая в сознание увещевательные доводы, что все у нее получится даже так.

– Куда он делся? – поинтересовалась она, имея в виду шрам.

– Это пустяк, – откликнулся волшебник, потушив свой яркий взгляд, затопившим его темным зрачком. – У магов остаются не все повреждения.

Вот только ветром был Эверт, так неспешно и дразняще расстегивающий пуговички ее жилетки. Его мимолетные прикосновения к телу заставляли вздрагивать, покрываться мурашками и черт бы его побрал, торопить его пальцы.

– Я доверяю тебе, моя кудряшка, – Эверт вместо того, чтобы продолжить раздевать ее, скользнул под верхнюю одежду ладонью, обвил ее талию одной рукой, а другой, выправил и убрал скрепляющую волосы заколку. – Особенно после всего, что ты сделала для меня и моей семьи.

Лира прикрыла глаза, наслаждаясь незамысловатой лаской. Эверт освобождал легкие пряди и щекотал пальцами, проводя ими по затылку. Волосы всегда были ее слабостью и в зависимости от ситуации могла привести к нескольким совершенно противоположным друг другу состояниям.

– Ты не сбежала, не отменила брак, воспользовавшись моим отсутствием, – он прикоснулся к ее подбородку губами, слегка прикусив его, – а заботилась и любила тех, кто так дорог мне.

– Тогда в чем же дело?

Проговорила она ему в губы, высвободившись из расслабляющего дурмана, потерлась о них своими, а потом и вовсе прихватила в легком поцелуе. Напрасно. Этого оказалось до безумия мало.

– Все просто, – ответил маг, глядя ей в глаза. – Я беспокоюсь и боюсь потерять тебя, потому веду себя как идиот.

Хорошее признание и не лишено самоиронии, если не сказать, что самобичевания.

– Мне нужно делать это, – выдала она протестующе.

Лира повторила его движение: запустила пальцы в короткие волосы и оттянула их назад, поцеловав уголки его губ, а потом линию подбородка и скул, подумала и коснулась мочки уха., прихватив ее в последнем прикосновении.

– Ты исчезаешь и оставляешь меня тогда, когда так нужен мне.

Этот парень как-то по-особому влияет на нее и начисто отключает мозг. Она уже и забыла зачем пришла сюда. Газеты жечь кажется.

– Лира!.. – простонал Эверт, под ее рукой. – Моя волшебная Лира!

Потянувшись, он поцеловал ее сперва со знакомой ей нежностью, погладив щеку и скользнув пальцами сначала к уху, а затем к затылку и только потом так, что остатки разума окончательно покинули ее. Мужчина прижимал ее к себе одной рукой поглаживая спину и плечи, а другой, продолжая зарываться в волосы и прижимать к своему лицу, горячему рту, врываться и встречаться своим языком с ее, а там и вовсе застонал, скользнув пальцами по разгоряченной коже груди.

– Эверт! – воскликнула Лира, неизвестно каким образом найдя в себе силы, отказаться от обжигающих прикосновений и отстраниться от него. – Если все будет как в прошлый раз, то лучше пей чай и уходи.

Он быстро-быстро покачал головой, приподнял ее, но вместо того, чтобы отсадить прикоснулся губами к ее груди, облизнув нежную кожу, так что Лира задохнулась в этих ощущениях, не узнав свой стон, стоило его губам сжать ее, а потом втянуть в себя.

– Эв!..

Эверт вернул ее обратно, но притянул к себе еще ближе, умудрившись скользнуть под юбки, сжать ее бедра и откинуться на спинку, глядя на нее совершенно безумным взглядом с бьющей в нем искрой «электрона» и обжигая таким приятным горячим дыханием.

– Я хочу от тебя ребенка! – выдал он, севшим голосом.

Неожиданное признание и какое-то совсем не мужское немного охладило пыл Лиры, чтобы через минуты разлить в ней совсем другое чувство – злость, а за ним растерянность и нежность.

– Эверт!.. Почему сейчас?

Эверт говорил серьезные вещи, но его руки продолжали гладить ее ягодицы, пробираясь под тонкую ткань белья. Она видела, как по нему проносятся волны озноба, радуясь и сердясь на его способность держать себя в руках.

– Не уверен, что смогу и захочу сдержаться.

– Не надо!..

Каким-то невероятным образом ему удалось расстегнуть пуговицы юбки и потянуть ее наверх, стягивая и зашвыривая ворох ткани куда-то в сторону. Эверт Дельвиг хотел ее, но нашел силы для серьезных слов.

– Но уверен, что все получится, – он облизнул губы, приподняв край ее рубашки. – Я хочу от тебя ребенка с такими же совершенно нереальными глазами.

– Ты смотришь не на глаза!..

Она прикрыла грудь, оказавшись обнаженной под его горящим взглядом.