Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Наверное!
– Что случилось?!
– Я отлучился в кусты, вернулся, а Нур исчез.
– Что это значит?
Свет дневного дня тут же померк. Дверь захлопнулась, оставив надежду за плотно сбитыми досками. Лира осталась на полу, пользуясь Дианой, как щитом, чтобы достать волшебную палочку. Из разговора вернувшихся мужчин стало понятно, что Траубе получил все дубликаты ее писем и мальчишки отработали врученные им деньги. Они должны были доставить их ему за полночь.
– У всех у нас случилось нечто подобное.
– Кроме Айбета.
– Камень! Живо!
Воргас подошел к одному из них, протянув руку в просящем жесте.
–
– Мы подождем!
– Чего? Когда сцапают и нас?
Ждать, когда вернутся остальные сообщники было нельзя, иначе ее уволокут в портал и даже Эверт с его могуществом не сможет найти ее. То, что камни нужны были именно для этого, она поняла в тот момент, когда двое мужчин ушли за своими товарищами, а маг вместо того, чтобы скрыться остался на месте.
Вот только момент с его появлением в погребе портил эту маленькую, но все же отличную теорию-догадку.
В доказательство ее предположений Воргас положил камень на середину комнаты, прямо туда, где сходились начерченные мелом линии. Пространство избушки осветилось голубоватым светом, исходившим от появившегося в ней матового овала, за которым как будто различались едва различимые силуэты и раздавались голоса.
– Теперь ты!
Маг повернулся к ней, но в него уперлось острие изобретения Джонатана. Он только приподнял брови в ответ на это, на лице его расцвета усмешка, раздался первый «слог» смешка.
– Бомбарда! – выкрикнула она, метя в него и в образовавшуюся толпу «выходцев Владикавказа».
Маг схватился за лицо, отпрянул, завыл… Лира, приподнявшись на коленях, перевернула стол, мигом подтянув его к себе, отползла за него, решив использовать его как своеобразную защиту. Больше прятаться было попросту не за что.
– Бомбарда максима!
– Ах ты ж!
Один из мужчин упал, другой под волной щепок бросился вправо, маг успел закрыться рукой. В дом вломилось еще трое, сначала испуганно заозиравшись по сторонам, а потом бросившись к ней.
– Бомбарда! Бомбарда! Бомбарда!
Палочка выплевывала невидимые заряды, крошила стены рыбацкого домика и не подпускала их к ней. Лира вертелась на месте, стоя на коленях и выбрасывая руку, то в одну, то в другую сторону, и никак не могла вспомнить дурацкое заклинание «заморозки».
– Не дай ей прорваться к двери!
В целом это была плохая идея пользоваться чуждыми для этого мира заклинаниями и не принадлежащей ей силой. Палочка не слушалась ее: вибрировала и рвалась из рук, усилия ее выходили то слабыми, то излишне сильными. Вот и сейчас труха и щепки летели в ее сторону, метя в глаза, где-то впились в кожу и застряли в волосах.
– Она слабеет!
Лира закусила губу в ответ на это, продолжая дирижировать из своего убежища. Она и сама почувствовала это – холодный камень ее нагрелся, но перестал биться в руках, как это было в самом начале. Поэтому она вложила в свои последние слова всю силу и страсть которыми только обладала и направила ее прямо в мага. Тот успел отпрыгнуть в сторону, печь за его спиной лишилась нескольких кирпичей, да выплюнула облачко сажи.
– Держи ее! Держи!
На нее навалились, прыгнули со всех сторон и скорее всего связали бы по рукам и ногам. Лира «задохнулась» от их веса, пыталась отодвинуть их от себя, оцарапала кого-то, получила локтем в висок, мотнула головой, пытаясь прогнать темноту и посыпавшиеся в них искры…
– Подлые твари! – выдохнула она приглушенно
и тут же с облегчением выдохнула. – Мерзкие крысы!Дальше Лира завизжала. Позорно так, по-девичьи, но ведь было с чего! В одно мгновение из-за двух произнесенных слов она оказалась покрытой змеями, а потом и вовсе – копошащимися на ней крысами. Она вскочила сначала на ноги, а потом и на стол, не переставая отряхиваться и ругаться при этом. В бедной, давно заброшенной комнате, с где-то прорывающимися стеблями травы творилась самая настоящая Гоморра. Атаковавшие ее люди превратились в змей, потом в крыс, затем в огромных червей, вновь в крыс, а Лира сама не своя от охватившего ее страха перед этими тварями не могла придумать ничего кроме этого, продолжая чередовать мерзкие прозвища.
– Сношающиеся хомяки! – проговорила она и чуть было не упала со стола.
То не было обмороком или простой неловкостью. Что-то налетело на дом, сотрясло его стены, смахнуло крышу и внесло доски с заколоченных окон, засыпав ее травой, щепками, досками и землей.
– Лиррра!
Вместо осыпавшейся в прах двери стоял Эверт, но Лира с трудом узнала в нем своего мужа. Обычно такой безупречный, во всех этих расшитых серебром и золотом шмотках, сейчас он выглядел так словно вышел из пекла. Кажется, что покрытый сажей, в окружающем его облаке черного дыма и искр, во всех тех же брюках и распахнутой на груди рубашке он был похож на… Демона?
– Эверт! – выдохнула она, наконец отпустив руку и выронив уже бесполезную палочку.
Оружие Джонатана растеряло весь свой заряд, ударилось о деревяшки, переломившись на двое.
***
– Ты! – выдохнул Эверт, ощутив укол в районе сердца. – Цела!
Дальше он просто пошел к ней, желая лишь одного… Лира выставила вперед руки.
– Цела?!
– Да-да-да! Стой на месте!
– Нет!
Простой ответ заставил ее отступить, чуть было не оступиться и ни рухнуть вниз прямо на кучу несколько великоватых, но все еще продолжающих спариваться животных.
– Пожалуйста! Стой там! Я умоляю тебя!
Эверт шел к ней. Всем своим видом показывая, что ее не ждет совершенно ничего хорошего.
– Ну хотя бы раз! Сделай так, как я прошу тебя!
Последние ее слова и взгляд полный мольбы смогли достучаться до его «затемненного» сознания.
– Осторожнее! Не наступи на них!
Честно говоря, ему было плевать на этих несчастных. Он был зол, очень зол на нее и где-то в самой глубине рад, что все закончилось благополучным образом. Виконтесса дэ Фуа, почти что графиня Дельвиг заставила его доверять себе, очаровала, опоила и бросила, перед этим уверив, что никакая она не идиотка. Последние часы его жизни, не смотря на глубокий сон, что она подарила ему нельзя было назвать исполненными спокойствия и неги. Сколько она проспал на самом деле? Мало. Но за эти часы она сумела сделать то, чего он так боялся все это время.
– Это не хомяки, а люди!
Следом за Эвертом в разрушенную хибару ворвалось еще несколько человек. Кто-то толкнул окружавшее его облако, выматерился, получив разряд молнии, откатился в сторону, раздался возмущенный писк, а потом вошел как всегда невозмутимый Траубе и на ее очередное «Стойте!» замер. Это добавила к злости Эверта еще несколько баллов.
– Люди?
Траубе не поверил ей, а вот Эверт полыхнул, высвобождая заклинание трансформации, выхватил им первых попавшихся грызунов, тут же превратив их в мужиков в разорванных одеждах.