Дочь кукушки

– Утром. На шпагах, – Артур чеканил каждый слог. – Спокойной ночи, сударь! Идем, Алэйна!

Он проводил меня до дверей моей спальни.

– Ложись в постель и постарайся забыть обо всём. Я пришлю твою горничную. Она побудет с тобой до утра.

Мне невыносима была мысль, что он видел меня в объятиях барона. Я чувствовала себя так, будто испачкалась чем-то грязным.

– Он угрожал, что навредит отцу, – пролепетала я. – И я боюсь, что он так и сделает.

– Не волнуйся из–за этого. Попытайся уснуть.

Но слова барона так прочно врезались в мою память, что я не могла думать ни о чём другом.

– Но он…

На губах Артура мелькнула улыбка.

– Он не успеет навредить, Алэйна! Утром я его убью!

19. Разговор с герцогиней

Я проснулась от громкого стука в дверь. Дремавшая в кресле горничная Рита испуганно вскочила и кинулась открывать.

На пороге стояла ее светлость.

– Ступай прочь! – скомандовала она горничной, и Рита, виновато взглянув на меня, удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.

Я выскользнула из-под одеяла, набросила на плечи шелковый халат. Обычно матушка не баловала меня утренними визитами, но я догадывалась, чем это вызвано на сей раз.

– Думаю, ты понимаешь, Алэйна, почему я пришла, – герцогиня тоже решила обойтись без вступительной части и даже не поздоровалась со мной. – Мы обе знаем, что сегодня должна состояться дуэль Артура и барона Шарле, и наша задача – этого не допустить. Надеюсь, в этом ты со мной согласна?

Я торопливо кивнула. Мне страшно было при одной только мысли, что Артур может пострадать из-за меня.

– Я слышала о том, что произошло ночью. Барон вел себя недопустимо, но, уверена, это было вызвано чрезмерным количеством выпитого за ужином. Наверняка, он сожалеет об этом и готов принести всяческие извинения и тебе, и Артуру. Ты должна их принять! После этого, разумеется, он удалится из замка и больше никогда здесь не появится.

Я снова кивнула. Конечно, если бы Шарле оскорбил Вивьен, герцогиня вряд ли склонна была бы так скоро его простить. Но поскольку речь шла обо мне…

Впрочем, я и сама понимала, что моя уязвленная гордость не стоит здоровья, а то и жизни Артура.

– Хорошо, я сделаю всё, как вы скажете.

Она, кажется, была довольна моей уступчивостью.

– Я отправлю слугу к барону и попрошу его спуститься в гостиную. Там он принесет тебе извинения. После этого ты пойдешь к Артуру и уговоришь его отказаться от этой дуэли. Я сама пробовала поговорить с ним об этом, но ты же знаешь, какой он упрямец.

Внезапная мысль пришла мне в голову. Стало трудно дышать, и я снова опустилась на кровать.

– Матушка, ведь вы узнали о дуэли не от Артура? Вам рассказал о ней барон Шарле? – я едва видела герцогиню из-за застилавших глаза слёз. – Это вы вчера подослали его ко мне?

Ее светлость передернула плечами:

– Слово «подослала» здесь не уместно! Я всего лишь посоветовала ему поговорить с тобой. Откуда я могла знать, что он станет действовать столь неподобающим образом? Я искренне полагала, что брак с ним может быть выгоден для тебя, и надеялась, что если он откроет тебе, как сильно восхищается тобой, твое сердце смягчится. Не сомневаюсь, если бы он приступил к разговору в более подобающем виде, его итог был бы совсем другим. Ты – достаточно разумная девушка и смогла бы понять все преимущества такого замужества. Но что теперь об этом говорить?

Мне показалось, она сказала об этом с сожалением.

– Барон сказал, что донесет на его светлость королю, – я посчитала себя обязанной предупредить ее об этом, хотя и догадывалась, что информацию о моих уроках магии Шарле получил как раз от нее.

Герцогиня небрежно взмахнула рукой:

– Он не вхож в королевский дворец. И он никогда не решится поссориться с нами. Он доводится мне дальним родственником по линии тетушки Матильды. Весьма далеким, чтобы часто принимать его в Аранаке, но достаточно близким, чтобы не драться с ним на дуэли.

Герцогиня ушла, а вернувшаяся Рита уложила мои волосы и помогла мне одеться.

Я отправилась в гостиную, чтобы принять там извинения барона Шарле. Мне неприятно было даже думать о разговоре с ним, но я понимала, что по-другому эту дуэль не отменить.

Еще с коридора я услышала голоса. В гостиной кто-то был. Сначала я подумала, что там – барон и матушка, – и прислушалась. А услышав, кто разговаривал на самом деле, уже не могла заставить себя сдвинуться с места.

– Ее светлость сказала, что барон готов извиниться, и если Алэйна примет эти извинения, то повода для дуэли не будет!

Я не понимала, как могла Лорена так быстро узнать о произошедшем, но не было никаких сомнений в том, что именно ее голос я слышала сейчас.

– Вы полагаете, ваше сиятельство, – возразил ей Артур, – что оскорбление можно смыть несколькими словами сожалений? Поставьте себя на место Алэйны! Неужели вы так легко простили бы обидчика? Только подумайте, что могло произойти, если бы я случайно не проходил мимо? Он оскорбил дочь герцога, хозяина дома, и должен понести заслуженное наказание!

– Но Алэйна – не дочь герцога! – воскликнула графиня. – Она – всего лишь подкидыш!

Ее слова болью отозвались в моем сердце. Хотя она всего лишь сказала правду.

– Мой отец не делает различий между Вивьен и Алэйной, – холодно сказал Артур. – Вы намерены осудить его за это?

– Нет, конечно, нет, – Лорена начала торопливо оправдываться. – Но вы знаете, что король не одобряет дуэли. Да, они не запрещены законом, но зачем же вызывать неудовольствие его величества? Я всего лишь хочу сказать, что Алэйна не стоит того, чтобы…

– Остановитесь, ваше сиятельство! – прервал ее Артур. – Иначе, боюсь, я не сдержусь и скажу вам что-нибудь такое, после чего наши отношения с вами станут невозможны.

Я услышала шаги в дальней части коридора, и поняла, что обязана заявить о своем присутствии. Я подошла к дверям гостиной, намеренно громко цокая каблуками.

– Простите, надеюсь, я не помешала вам? – я чувствовала, что мое лицо залилось румянцем, но и Лорена выглядела не менее смущенной.

– Нет-нет, Алэйна, я уже ухожу, – пробормотала она и выскочила за дверь так поспешно, что подол ее платья уронил стоявшую у стены высокую вазу.