Дочь кукушки

Они вели себя совершенно обычно – как и прежде. Лорена вышагивала по дорожке горделиво, стараясь не запачкать свои новенькие сапожки. Сильвия много и громко смеялась. Эмма пыталась всех поучать. Селин любовалась деревьями и птицами и на спутниц никакого внимания не обращала. Камилла была задумчива – я знала, что она любит сочинять стихи и делает это при каждом удобном случае.

Фонтан был таким же красивым и величественным, как вчера и позавчера, но смотрела я на него уже по-другому. Я понимала, что честь коснуться его струй впервые за несколько сотен лет выпадет уже не мне.

Нет, я не злилась. Какой смысл сетовать на то, что ты лишилась того, что тебе никогда не принадлежало? Было чуточку грустно осознавать, что довольно скоро правду узнают все, и всеобщее обожание и преклонение сменятся насмешками и пересудами. Я порадовалась, что мне эта правда открылась чуть раньше, чем остальным – было бы гораздо хуже, если бы я успела привыкнуть ко дворцу – к роскошным нарядам, драгоценностям, балам. А так…

Я вернусь в Аранак и постараюсь забыть обо всём, что случилось в Лиме. А может быть, его величество будет так добр, что подарит мне маленький домик в красивой деревушке где-нибудь в горах? Там я жила бы уединенно и спокойно, не завися от прихотей герцогини.

Замечтавшись, я едва не прошла мимо герцога де Клари, не поздоровавшись. Он низко поклонился, и я остановилась.

– Рада видеть вас, ваша светлость!

Первый министр еще не был стариком, но плечи его всегда были низко опущены, а взгляд печален.

– Весьма признателен вам за такие слова, ваше высочество! – улыбка его тоже была грустна. – Они согревают мое сердце.

И тихонько пошел дальше.

Фрейлины захихикали, и я шикнула на них:

– Как вам не стыдно? Вы насмехаетесь над одним из первых сановников Линарии. Над человеком, который так много сделал для ее процветания.

– Именно так, ваше высочество! – с жаром подтвердила баронесса Ла-Тремуй и тоже строго взглянула на подруг. – Нужно иметь хоть немного почтения!

Графиня де Пюже дернула плечами:

– Ах, но он всегда такой грустный и молчаливый – как привидение!

– Как вам не стыдно, ваше сиятельство! – попеняла ей Эмма. – Этот человек пожертвовал ради Линарии своей семьей. Он потерял свою дочь, когда она только родилась, и воспоминания об этом гложут его до сих пор.

– Какой ужас! – воскликнула виконтесса Робер. – Когда же это случилось?

– Много лет назад, - Ла-Тремуй преисполнилась важности – она любила рассказывать то, что было неизвестно остальным. – Как раз тогда, когда вы родились, ваше высочество, - и она отвесила мне церемонный поклон. – Как все теперь уже знают, было решено спрятать принцессу от посторонних глаз и увезти ее из Лимы. Это было поручено как раз герцогу де Клари, и он самоотверженно взялся за это и на какое-то время вынужден был оставить собственную семью, в которой тоже только-только родился ребенок. Герцогиня тогда еще не оправилась от родов и не могла присматривать за малышкой. Девочка была вверена заботам няни. А в местности, где находится поместье де Клари, в то время свирепствовала эпидемия. Няня не уберегла малышку и не убереглась сама. Они обе заразились и умерли. Если бы герцог был рядом, он, быть может, сумел бы что-нибудь предпринять. По крайней мере, как только стало известно об эпидемии, он увез бы дочь в столицу. Но он был далеко. Думаю, именно чувство вины перед своей семьей и мучает его столько лет. Но зная герцога, я не сомневаюсь, что, если бы он снова встал перед выбором, он снова пожертвовал бы своими интересами ради интересов государства.

Возможно, кому-то ее речь показалась бы слишком высокопарной, но мы были впечатлены. Даже хохотушка Сильвия притихла, и мы возвратились во дворец в торжественном молчании, отдавая должное самоотверженности герцога де Клари.

А в моих апартаментах меня ждал сюрприз. Я переступила порог гостиной и изумленно охнула – в кресле у окна дремал Артур!

42. Амулет

Он вскочил, услышав мой возглас. Поскольку за моей спиной стояла Сильвия, он низко поклонился, приветствуя не Алэйну из Аранака, а принцессу.

– Рада видеть вас, ваша светлость, - вежливо сказала я, хотя вся затрепетала от волнения.
– Чем вызван ваш визит? Надеюсь, герцог и герцогиня в добром здравии?

– О да, ваше высочество, не беспокойтесь, - он снова поклонился, а когда выпрямился, то выразительно посмотрел на графиню де Пюже.

Я и сама понимала, что для откровенного разговора должна остаться с ним наедине. Но как устроить это, не нарушив приличий?

Сильвия предложила сама:

– Быть может, ваша светлость желает лимонаду? Наверно, вы проделали долгий путь? Я сама схожу за ним на кухню.

– Да, благодарю вас, - улыбнулся ей Артур. – Буду вам очень признателен.

Сильвия послала ему ответную улыбку и выскользнула из комнаты.

– У нас мало времени для разговора, Лэйни, - Артур не стал терять ни секунды. – Мы и без того нарушаем приличия, разговаривая наедине. Но в данном случае приличиями можно пренебречь – ведь речь идет о твоей безопасности.

Сейчас в нём не было того подчеркнутого почтения, что он выказывал на первом балу. Я поняла – он уже знает, что никакая я не принцесса.

– Не знаю, Лэйни, зачем ты согласилась на эту авантюру?
– он неодобрительно покачал головой.

А я возмутилась:

– Но ты же сам всегда говорил, что интересы Линарии должны стоять выше наших личных интересов. Разве не так? Разве ты сам не провел несколько лет вдали от дома, защищая линарийские границы? Ты тоже рисковал своей жизнью.

Но он протестующе вскинул руку:

– Лэйни, я – офицер, воин, мужчина! А ты – слабая девушка, которая не сможет себя защитить. Ты понимаешь разницу? У его величества достаточно солдат и магов, чтобы защитить настоящую принцессу. Но станут ли они защищать тебя?

Он говорил то, что я понимала и сама, но я всё-таки запротестовала:

– Ты не доверяешь слову его величества?

Он усмехнулся:

– Ну, что ты! Как можно? Но подумай сама – как проще всего поймать врага во дворце? Правильно – позволить ему совершить покушение. Конечно, стража попытается не допустить, чтобы он причинил тебе вред, но это не главное. Главное – задержать преступника и помешать ему добраться до настоящей принцессы. А если он уничтожит тебя, они скажут – ну, что же, бедная девочка пострадала ради своей страны.

Мне стало страшно. Я никак не думала услышать такие слова именно от него. Артур всегда был настолько храбрым, правильным и преданным Линарии, что я была уверена – он одобрит мой поступок и будет гордиться мной.

– Хочешь, я увезу тебя в Аранак? Не сомневаюсь, если ты передумаешь, его величество не станет тебя принуждать.

Это предложение было таким восхитительным, что я на мгновение поверила, что так оно и может быть. Я оставлю дворец, и мы отправимся в Аранак вместе – он и я. И неважно, в каком качестве я туда поеду. Главное – быть рядом с ним.