Дочь лесника

После краткого обсуждения, во время которого господин капитан-советник с некоторым любопытством прислушивался к незнакомой ему русской речи, мы решили пока что ограничиться получением вида на жительство. Как-то оно спокойнее так выходило, по общему мнению. Серега, опять же, с ходу заявил, что в армии он уже послужил и на второй заход его никак не тянет.

С этим решили, но Стеннерт говорил о двух обстоятельствах, поэтому сразу же озвучил и второе.

– Видите ли, - вкрадчиво начал он, - среди подданных его величества много самых разных народов, но ваши имена все-таки очень сильно выделяются. Вам же будет проще и легче, если ваши имена станут звучать похоже на привычные в Империи.

Спорить с такой постановкой вопроса было трудно, да не особо мы и пытались. Надо отдать Стеннерту должное, он на нас не давил, предлагал разные варианты, вообще очень живо и активно участвовал в подборе наших новых имен, проявив при этом не только завидное здравомыслие, но и неожиданную изобретательность. С его подачи я стал Феотром Миллером (ну да, перевел свою фамилию на английский, опять же, звучит для местных нормально), Николаю предстояло привыкнуть к имени Никлат Скантс (объяснить Стеннерту, что такое сечка для капусты, мы так и не смогли, но он все же понял, что это что-то режущее, потому и предложил слово 'нож' на имперском), наших молодых отныне звали Сейарк и Линни Демитт (главное - похоже).

Переведя дух после такого мозгового штурма, Стеннерт вызвал все того же персонажа в красном сюртуке, вручил ему бумагу, на которой были написаны наши новые имена, и велел сей же час оформить виды на жительство для дамы и господ. Да, нам еще придумали года рождения, просто отсчитав возраст каждого от текущего года по имперскому календарю.

– Что ж, - вернулся к делам Стеннерт, когда все немного отдохнули, - теперь о самом приятном. Для облегчения устройства вашей жизни на первых порах финансовый департамент министерства внутренних дел предоставляет каждому из вас ссуду в одну тысячу семьсот лассов сроком на два года под четыре процента годовых. Ссуда налогами и сборами не облагается.

Оценить щедрость Империи нам из-за незнания цен сразу оказалось невозможно, но 'одна тысяча семьсот' - это впечатляло. Как и четыре процента годовых - у нас и по валютным-то кредитам таких ставок нет, про рублевые я уж не говорю.

– Погасить ссуду вы можете единовременно либо долевыми платежами любого размера и любой периодичности в течение срока ее действия, - продолжал изливать на нас имперские щедроты господин капитан-советник, - проценты рассчитываются при последнем платеже.

– А в случае невозвращения ссуды или, скажем, ее неполного возвращения в указанный срок?
– я решил уточнить, что идет кнутом в дополнение к этакому большому и вкусному прянику.

– Очень хорошо, что вы сами спросили, господин Мельников, простите, Миллер, - поощрительно кивнул Стеннерт.
– В таком случае имперские власти принудительно определят место вашей дальнейшей работы и будут вычитать погашение ссуды из вашей заработной платы. При этом за просрочку более двух лет начисляются пени по пять процентов годовых за каждый полный либо неполный год просрочки.

А нехило так... Империя в наших глазах уже выглядела не только богатой покровительницей, но и зубастой финансовой щукой. Впрочем, они тут в своем праве. В любом случае другого способа вписаться в местную действительность у нас нет.

– У нас не благотворительность, - веско добавил господин Стеннерт. Ага, мы и сами уже заметили.
– Если вы обладаете необходимыми Империи знаниями и способностями, ссуда станет для вас просто успешным началом вашей новой жизни и погашение этой ссуды труда вам не составит. Поверьте опытному человеку.

А что нам оставалось делать? Только поверить. Ну, пока что поверить, по крайней мере.

– И я вам советую привести свой облик в соответствие с принятыми у нас правилами и обычаями, - мягко, но внушительно добавил Стеннерт.
– Одежду и все необходимое настоятельно рекомендую приобрести в универсальном магазине Народного экономического общества. Лучших цен при хорошем качестве вы все равно нигде не найдете. Да и там вы сможете купить все сразу в одном месте.

Господин Стеннерт передал нам небольшую карточку вроде визитки с адресом и расписанием работы универмага. Интересно, он сам там в доле за направление покупателей или все официально и долю имеет Империя?

– Что же касается вашего жилья, то вот адрес, - еще одна карточка перекочевала из рук Стеннерта в мои вместе с небольшим запечатанным конвертом.
– Домовладелица госпожа Коррис - доверенное лицо нашего департамента, лишних вопросов задавать не станет и другим не даст. Конверт прошу передать ей в руки. Она сама отметит ваши виды на жительство в полиции, и их действие начнется с этого момента. Если у вас будут какие-либо вопросы, обращайтесь к госпоже Коррис в любое время. На этом, - капитан-советник поднялся из-за стола, - не смею более вас задерживать. От лица Империи желаю вам успехов во всех начинаниях!

Потом была недолгая ходьба по кабинетам в сопровождении не то секретаря, не то порученца. В одном кабинете нам выдали виды на жительство - не привычные нам книжки, а просто листы бумаги, заполненные каллиграфическим почерком, без фотографий, зато с перечислением примет. Ого, это где же и когда их успели записать?! В другом кабинете мы продолжили тихо обалдевать от имперских ништяков, получив ту самую ссуду, частью наличными, частью чековыми книжками имперского казначейства.

До дома госпожи Коррис добрались мы довольно быстро. Стало быть, жить будем где-то если и не в центре города, но близко к нему. Тоже приятно, чего уж тут. Домовладелица, строгая немногословная дама примерно моих лет, сразу же вскрыла поданный ей конверт и после прочтения коротенькой записки без лишних слов повела нас в квартиру. М-да, честно говоря, даже мне было сложно сдержать восторг от доставшихся апартаментов, а уж Алинка вообще чуть не подпрыгнула от радости. Квартира, должно быть, предназначалась для небольшой семьи. Три маленьких спальни (одна Сереге с Алинкой, по одной персональной мне и Николаю), кабинет с полками под библиотеку, большая гостиная, столовая, курительная комната, ванная и ватерклозет - мы о таком даже не мечтали! И все это за семь с половиной лассов в месяц с человека, включая ежедневный завтрак и плату горничной и прачке. То есть чуть больше десяти процентов от ссуды.

...Вдоволь наплескавшись по очереди в ванне, мы какое-то время лениво обсуждали сегодняшние удивительные события, а потом просто расползлись (другого слова не подберешь) по спальням.

С наслаждением вытянув ноги на кровати, я вдруг сообразил, что после ночи, проведенной под открытым небом на неудобной колючей подстилке из лапника, пяти месяцев на тюфяке, набитом сушеной травой, и трех ночей на диване в поезде это у меня первая на Эрассе ночь в цивилизованных условиях. Так что засыпал я с полным осознанием того, что жизнь-то, похоже, налаживается.

Глава 13

Эх, отвык я от столичной жизни, отвык. Всего пять месяцев на лесном хуторе - и в имперской столице чувствую себя классическим провинциалом. Это я о чем? Это я о походе в универсальный магазин Народного экономического общества. Что оно за общество такое, я еще разберусь, но магазин... Гигантское пятиэтажное здание универмага, четыре этажа которого были отданы под торговые площади, а пятый, надо полагать, вмещал в себя все начальство, бухгалтерию и что там еще необходимо, занимало аж целый квартал. Здесь было все. Все, что можно унести в руках или увезти на тележке мощностью в одну человеческую силу. И здесь были все. Я бы сказал, на фоне некоторых покупателей наш облик смотрелся тут еще не самым экзотическим образом. Да что я об этом! Главным в магазине было его убранство. Именно так, высоким штилем и с восторженным придыханием. Широкие лестницы с ковровыми дорожками, обилие зеркал, зрительно расширяющих и без того широкие галереи, роскошь полированного дерева дверей, стенных панелей и прилавков, обилие весьма недурных на мой вкус статуй - это и вправду убранство, а не какой-то там декор, или, прости Господи, дизайн. Алинка вообще в окружении всего этого великолепия начала о чем-то сама с собой шептаться, должно быть, обсуждая со своим вторым 'я' стилевые особенности безудержного разгула имперской художественно-оформительской мысли. Впрочем, умная собеседница, то есть сама же она, подсказала Алинке здравую идею.

– Вот вам, мужикам, конечно, все равно что носить, - заявила нам она, - а я пойду-ка посмотрю местные модные журналы. Вроде видела тут что-то такое. А сами вещи буду выбирать уже потом.

Признав разумность такого подхода (а что нам еще оставалось?), мы терпеливо ждали, пока наша дама не познакомится со здешними модами, а потом подберет себе все нужное. Подождать, ясное дело, пришлось немало, но после внимательного изучения журналов и осмотра покупательниц Алина с выбором шмоток определилась неожиданно быстро.