Дочь мадам Бовари

Берта ухватилась за эту мысль и снарядила целую экспедицию в Осло.

Весь процесс подготовки к строительству, выбор проекта, обсуждение деталей – все это ей так нравилось, что она уже было подумывала открыть свое архитектурное бюро и потом по своим проектам строить дома. Еще подробнее они обсуждали то, каким должен быть ландшафт вокруг дома.

– На уровне властей будем решать. Для этого надо еще раз проехать посмотреть округу. Какой смысл строить такую красоту, а из окна лицезреть помойку.

Молодой архитектор с уважением посмотрел на Берту. Он, пожалуй, впервые встречал заказчика, который вдруг подумал не только о собственной выгоде, но и об окружающей среде. Берта составила список растений, которыми бы хотела засадить внутренний двор и палисадники у входа в каждый дом.

– Вы с ума сошли. Зачем вам это? Они, владельцы, потом все поменяют, сделают по-своему. Я это знаю, проходил.

– Ничего, а мы попробуем.

Вечерами Берта просматривала документы, эскизы, проверяла сметы, ведь проект должен был стать ее самым главным делом.

Однажды она поделилась своими планами с отцом. Поделилась подробно, разложив фотографии, наброски, чертежи и эскизы. Она долго показывала английские дома, рассказывала о том впечатлении, которое на нее произвел Королевский полумесяц. Отец слушал ее внимательно, не перебивал и не отвлекался, по обыкновению, на посторонние предметы.

– Знаешь, я уже очень много денег потратила, а потрачу еще больше. Хочется верить, что и заработаю неплохо. Но, поверь, пап, в данном случае для меня это не главное. Поначалу – да, казалось, что этот проект золотой и только поэтому надо за него хвататься. Но сейчас мне так нравится, что я делаю, и я так хочу сделать что-то существенное. Мне уже все равно, во сколько этот проект мне станет. С голоду мы с тобой не помрем.

Отец подождал, пока она закончит, а потом молча встал, оделся и повел ее на улицу. Они шли по бульварам, и отец ее все расспрашивал и расспрашивал. Берта, удивленная таким его поведением, сначала насторожилась, а потом оттаяла и уже говорила весело, совсем как раньше, когда они могли болтать о чем угодно часами. Берта даже не заметила, что отец шел быстрым шагом, не шаркая ногами, что он как-то молодцевато держал ее под руку, гордо посматривая на прохожих.

Так эта ее идея вернула им доверительные отношения. Гордость за дочь совершила обновление в душе отца, и у него появился интерес к жизни.

А тем временем шла подготовка к аукциону. Опубликовано официальное сообщение в печати, собраны и отосланы все необходимые документы, переведен аукционный задаток. Осталось только дождаться того самого дня, когда решится судьба всех семи участников, подавших заявки. Берта понемногу интриговала, разъезжая с визитами по разным инстанциям, собирала информацию, но в глубине души она была спокойна. Она уже сделала все, что только можно было сделать в этой ситуации. Во-первых, она стала обладательницей земли, на которой находилась старая больница. Договор аренды был подписан на пятьдесят лет с правом дальнейшей пролонгации. Прочитав этот пункт, Берта улыбнулась. Она-то отлично знала, что в бизнесе позволительно загадывать максимум на пять лет вперед. Саму больницу еще не снесли, но в новом здании, возведенном ближе к проезду Соломенной Сторожки, уже велись отделочные работы. Что касается дач старых большевиков, то Берта купила практически все дома и земли на первой линии, не тронув только тот самый дом, в котором у нее случилось внезапное свидание. Этот дом стоял немного в стороне и уже не мог помешать ей. Кленовый парк она умудрилась тоже купить. Правда, эта история оказалась весьма дорогостоящей: местные власти заставили ее не только разбить на пустыре новый сквер, но и построить три детские площадки, небольшое здание для спортивной школы и отремонтировать дорогу к детской поликлинике. Эскалация требований продолжалась, если бы она не пожаловалась Волкову. Тот покачал головой, но вмешался, и ее оставили в покое. Теперь Берта мысленно потирала руки – ей осталось только выиграть аукцион, и огромная площадка под строительство у нее в руках.

В день аукциона она поехала навестить отца. Она решила, что самое лучшее, что можно сделать сейчас, так это побыть с близким человеком. Тем более в последнее время их отношения очень поменялись. Берта корила себя за то, что не растормошила отца раньше День прошел спокойно – они пообедали, прошлись по набережной, зашли в старый «Букинист» – Берта теперь прислушивалась к отцу и покупала старые книги по его совету. Вернувшись домой и усевшись пить чай, они почти не говорили об аукционе. Но Берта видела, что отец переживает не меньше ее.

Звонок раздался около семи вечера. Берта вздрогнула – как всегда бывает в таких случаях, мобильный вдруг куда-то делся. Она с трудом отыскала его на дне сумки:

– Алло, да! Ну, что?

– Мы не выиграли аукцион, – голос коммерческого директора на том конце был еле слышен.

Берта дала «отбой», посмотрела на отца и со всей силы швырнула телефон об стену. Тот пискнул и разлетелся вдребезги.

Советчиков было много.

– Надо инициировать разбирательство! Пусть признают результаты торгов недействительными, – горячился начальник юридического департамента.

– Думаю, что все было предрешено, результаты куплены. Дали на лапу. Надо наехать, – вспоминал 90-е коммерческий директор.

– Надо прикинуть, во что нам это стало, – бубнил финансовый директор.

И только Берта ничего не говорила. Сейчас она сохраняла спокойствие. Она понимала, что победа на аукционе была «сделанной», причем в самый последний момент. Берта была реалисткой. Она предпочитала идти вперед, а потому сразу же после аукциона навела справки о компании-победителе. К ее удивлению, никто из осведомленных людей этой фирмы не знал. Поговаривали, что она строила в Западной Сибири, что у нее есть представительство на Украине, но это все были догадки. Выждав для приличия две недели, Берта отправилась к Волкову.

Александр Иннокентьевич встретил ее самой душевной улыбкой. Даже толком не поздоровавшись, он протянул руку к телефону, чтобы известить секретаря о своем непродолжительном отсутствии.

– Нет, нет, простите ради бога, отобедаем в следующий раз – мне срочно к отцу надо, – замахала Берта руками. – Александр Иннокентьевич, миленький, сделайте одолжение, раскройте мне тайну, кто все-таки победил в этом злополучном аукционе?! Надо сказать, вы были так правы, отговаривая меня от участия. Надо было вас слушаться, – Берта почти запричитала. Она не хотела, чтобы Волков понял цель ее визита. Но тот расцвел от комплимента.

– Я вам говорил, вы не послушались. Ну, ничего, я вам дам знать, когда будут в городе хорошие площадки выставляться. Не переживайте. Я понимаю, что женщине тяжело все учесть и просчитать, – Волков чуть было не полез за носовым платком, чтобы утереть Берте слезы, которые она усиленно пыталась вызвать. Слез не получилось, но покраснеть, она покраснела. – Это вовсе не загадка, это фирма Михайличенкова. Ну, правда, на подставные лица оформлена. Об этом никто не знал. Банальный прием, но ведь сработал?!

– Да, сработал, – согласилась Берта, – вот теперь уродов понаставят.

Берта ловко свернула в нужное русло. Александр Иннокентьевич Волков позиционировал себя как чиновника-патриота, неустанно борющегося с посягательством на историческое, культурное и экологическое богатство города.

– Да, да, именно так и будет. Но я проект не подпишу, обещаю. – Волков по-отечески, ласково посмотрел на нее: – А я вам говорил, не ввязывайтесь в это дело!

– Вы были сто раз правы! Признаю. Но с такими, как эти, так просто не справиться. Если они аукцион выиграли, как вы их заставите строить то, что надо?! Ведь участки были выставлены на аукцион для продажи без предварительного согласования мест размещения объектов?