Дочь моего друга

Для него я такая и есть. Дочка его друга. Которая повисла на его шее как балласт. А Демид слишком порядочный, чтобы меня при этом еще и трахать.

У нас с ним негласный договор — мы оба не вспоминаем то, что между нами было. Даже те два раза, что мы с ним просто спали вместе в нашем доме, кажутся чем-то нереально далеким.

А в ту ванную комнату на первом этаже я так ни разу больше и не вошла.

Телефон вибрирует, на экране загорается имя Демида.

— Малыш, ты звонила?

То, что у меня от его голоса все еще по телу идет дрожь, это лишь отголоски прошлого. Как при виде нашего с папой дома у меня все еще по телу идут мурашки.

Это пока не проходит, но я знаю, что пройдет.

— Хотела спросить, тебя ждать к ужину?

— Да, я приеду. Что заказать?

— Я хотела приготовить. Или... ты не хочешь?

Пауза практически незаметна, или это я слишком внимательно вслушиваюсь.

— Хорошо, Арина, я буду в семь.

Остаток дня провожу на подъеме. Продукты в холодильнике есть, решаю не экспериментировать, а запечь курицу, приготовить рис с овощами и нарезать салат.

Демид приезжает ровно в семь, я залипаю возле окна, глядя, как он паркует машину.

У меня все готово, но я все равно несколько раз перекладываю приборы, пока он моет руки.

— Как вкусно пахнет. Привет, — привычно тычется носом в макушку и садится за стол.

Затаив дыхание, слежу, как он отрезает кусочек курицы и отправляет в рот. Застывает с блаженной миной.

— Ммм... Дас ист фантастиш! Очень вкусно, малыш.

Не могу сдержать довольную улыбку и сама принимаюсь за еду. Действительно вкусно.

— Может, вина?

— Можно...

Демид идет за бутылкой, я достаю бокалы. Он разливает вино и улыбается, наверное, впервые с того дня как не стало отца. И мне тоже хоть на минуту становится немного легче.

К концу ужина я сама расслабляюсь. Мелкими глотками пью свое вино, пока Демид варит кофе. Он сам вызвался после такого по его словам божественного ужина.

Конечно, мне приятно. Я заказала капучино.

— Кстати, малыш, найди свой паспорт, — говорит он, ставя передо мной дымящуюся чашку с молочной пенкой.

— Зачем? — отставляю бокал и двигаю чашку ближе.

— Завтра поедем подадим заявление в ЗАГС, — говорит он расслабленным будничным тоном, и я проливаю на стол белую молочную пенку.

Глава 22

Демид

— Зачем? Зачем нам туда идти? — Арина съеживается и смотрит на меня так, словно я не про ЗАГС сказал, а про клетку с тиграми. Или с Маркеловым...

Опускаю голову и потираю переносицу. Заебался я с этим Маркеловым. Не зря всегда держался подальше от таких. Интуитивно чувствовал, что нельзя с ними связываться, что с ним, что с Ямпольским.

Но если Ямпольский хотя бы видимость цивилизованного бизнесмена соблюдает, то Ринат бандитом был, бандитом и подохнет.

Глеб всегда сторонился таких и по своей воле старался с ними дел не иметь. Как это его сейчас угораздило?

Я один шаг сделал, а уже увяз по самые яйца. Сам не заметил, как фактически начал на него работать.

Как начал, так и кончу. С такими как Ринат нельзя молчать, надо все озвучивать «на берегу», как они любят выражаться. И стоит ему потерять эти самые берега, вежливо на это указать.

Я начал с того, что принес деньги. Выложил перед Маркеловым на стол пачки стопкой и подвинул к нему.

— Это что? — поднял глаза Ринат.

— Деньги, — ответил я, глядя в упор.

— Вижу, что деньги, не слепой. За что, спрашиваю?

— За «Порше». Глеб его дочери на девятнадцать лет подарил. Здесь полная стоимость, как из салона.

Что-то видимо дрогнуло в этой заскорузлой, темной душе. Маркелов сдвинул брови и глянул из-под них свирепо.

— Это кем ты меня считаешь, Демид Александрович? Каким уебком?

Я молча выдержал взгляд.

Таким. Нехуй строить из себя оскорбленную невинность. То грохнуть девочку собирался, теперь вдруг благородным сделался.

Выдержал нужную паузу и ответил:

— Никем не считаю, Ринат Каримович. Просто играю по правилам. И хочу, чтобы у девушки остался подарок ее отца.

И Маркелов не выдержал, купился. Отодвинул деньги и сверкнул глазами.

— Забери их, Демид Александрович. Не совсем же я скот у ребенка подарок отца отбирать.

Здесь оставалось только громко поржать. Но я лишь кивнул, бросил «Как скажете» и сложил деньги обратно.

Больше не сказал ничего. На языке вертелось «Пусть Бог благословит вас на добрые дела», но это лишь в качестве сарказма. А упражняться в сарказме перед Маркеловым может прийти в голову только смертнику.

Маркелов наблюдал за мной с недовольным видом. Наверняка по его мнению я должен был обоссаться от счастья и рассыпаться в благодарностях. Но только не перед этим скотом.

— Надеюсь, она была хорошей дочерью. Дети в целом неблагодарные, — Ринату захотелось поговорить. Я как раз собирался отваливать, теперь пришлось остановиться и слушать с вежливым видом. — Я знаю, о чем говорю, Демид. У меня сын есть, Тагир. Он не со мной рос. Вот и вырос редкой сволочью.

Значит не совсем пропащий. Это если бы с папашей рос, стал бы наглухо отбитым, а так у парня есть надежда.

— У тебя дети есть? — никак не мог отъебаться от меня Маркелов.

— Нет, — мотнул я головой.

— И жены нет?

— И жены.

— Плохо, — удовлетворенно кивнул Ринат. — Дети нужны. Только чтоб рядом были. И жена.

Да блядь. Я отсюда когда-нибудь уйду?

— Прошу прощения, у меня встреча на два, — сделал я шаг к двери. — Если так пойдет и дальше, то получится закрыть ваш вопрос в течение этого месяца.

Ну давай, продолжать ебать мне мозги, пока там по твоему баблу подгорает.

— Иди уже, — проворчал Маркелов, откидываясь в кресле. И забубнил себе под нос: — Совсем эта молодежь берега потеряла. Никакого уважения...

После этого разговоров о жене и детях он со мной не заводил, я заходил к нему только чтобы донести, как продвигается его дело. И дать понять, что больше ничего на меня повесить не получится.

Хорошо, что Арина сегодня на ужин позвала, совсем я ее из-за этого бандитского кодла забросил. Сама все приготовила, вышло вкусно. Моя девочка хорошая... Может и получится из нас что-то.