Дочь моего врага. Цвет горечавки

Птичка невесомо вспорхнула с моей руки и была такова, а я порадовалась тому, что мне удалось ее освободить.

Решив передислоцироваться с тонких веток на более толстые, а, значит, и надежные, я, было, поползла назад, но замерла, потому что увидела кое-что, до невозможности интересное!

Жрец Джерт и тот самый некрасивый мужчина, которого я так неосмотрительно поймала при игре в жмурки, прогулочным шагом шли по травяному ковру. Несмотря на то, что они вели беседу, мне показалось, что эти двое друг друга недолюбливают.

Как назло, они остановились прямо под моим деревом так, что я ясно слышала каждое слово их разговора. Только бы голов не подняли!

— Хорошие вы новости привезли, лорд-маг, ничего не скажешь, — губы Джерта кривила недовольная усмешка.

— Вы же понимаете, жрец, это решение не мое, а Комитета всех богов и вы должны ему подчиниться, — невозмутимо отозвался гость.

— Да кто же не знает того, что слово лорда-мага Аеска Ланфорда в Комитете является решающим? — Джерт явно был недоволен и не хотел этого скрывать. — Почему я должен принимать в своем храме Верховного Жреца из Арриксакского простиля?

— Хорошо принимать, Джерт, я это подчёркиваю, — заметил Аеск Ланфорд. — Вам надо оказать арриксакскому жрецу уважение.

— Скажите ещё и послушницами моими его угостить? — жрец кинул на лорд-мага злой взгляд.

— Это уже по вашему желанию. Вы же тут царь и бог, — холодно ответил Ланфорд. — С запада идут плохие вести, Джерт. Элефтэрия хочет объявить нам войну, и в этих условиях нам как никогда нужен такой сильный союзник, как Арриксакс. Самым лучшим и разумным будет наладить с ним дипломатические связи, и в том числе религиозные. Арриксакский Верховный жрец очень интересуется жизнью и укладом Лигейского храма Хеб, потому вы должны принять его хорошо.

— Элефтэрия, говорите? — Джерт на миг задумался, как будто вспомнил что-то свое. — Хорошо, лорд-маг. Я приму арриксакского жреца со всем почтением и даже устрою в его честь праздник. Но вы должны будете на этом празднике присутствовать.

— Не вижу в этом ничего предосудительного, — пожал плечами Аеск.

Дальше разговор пошел о каких-то совсем незначительных вещах, и в частности о торговле абрикосовым вином. Я уж было подумала, что пропала, ведь жрец сейчас обязательно захочет сорвать плоды и показать их гостю. Или сам Ланфорд поднимет голову, чтобы посмотреть на абрикосы.

Я буду раскрыта, и как следствие, наказана. Ведь разговор у мужчин, судя по всему, был важный и секретный.

Но Хеб и на этот раз благоволила мне! С абрикосов жрец и лорд-маг вдруг как-то резко перескочили на предполагаемую постройку молельни Хеб в одном из отдалённых районов Лигейи. При этом они — о счастье! — направились обратно к храму.

Спасибо, Хеб, что не дала меня обнаружить!

ГЛАВА 7

[В купальне]

Одной из традиций Лигейского храма Хеб было еженедельное посещение девушками специальных одиночных купален, в которых они осуществляли различные процедуры по уходу за собой и, в частности, сбривание волос на нежелательных участках тела. При помощи очень сложного магического ритуала жрицы Хеб удаляли себе волосы раз и навсегда, а вот для послушниц это считалось слишком большой роскошью.

Впрочем, и послушницам жилось неплохо: маги изобрели специальную пенку, которую нужно было просто нанести на проблемные участки и подождать. Волосы на ногах, подмышках и интимной зоне исчезали через пару минут прямо с этой пенкой, и целую неделю кожа оставалась идеально гладкой и ровной.

Ну, разумеется, я бы не была я, если у меня все было так просто. Дело в том, что на меня вообще никак не действовали магические косметические средства, которые могли сделать меня хоть немного красивее.

Не было толку ни от волшебного шампуня, от которого волосы росли прямо на глазах, ни от маски для придания моим жидким коротким волосам пышности… Да что там говорить, даже их невзрачный русый цвет у меня не получилось оттенить, хоть краска была колдовская и, по заверениям митеры Хтонии, сто процентов должна была сделать меня ярче. Благо у меня под рукой всегда были обычные шампуни и маски из трав и целебных растений. Они, конечно, действовали не так убойно, как магические, но действовали же!

Так что волшебная пенка была, увы, мне недоступна, потому для удаления волос я пользовалась кремом с экстрактом зелёного чая и самым обычным лезвием. Мне кстати, тоже хватало на неделю.

Пока расслаблялась, лежа в обжигающе-горячей воде, мне пришла смелая мысль все-таки в следующий раз попробовать волшебную пенку и шампунь для пышных волос. Ведь во мне проснулась магия, может колдовская косметика, наконец, подействует?

Купальня представляла собой небольшое помещение, практически целиком занятое водой. У входа был небольшой портик, где стояли полки с различными косметическими средствами и лавка, чтобы положить одежду. Ступени с портика вели прямо в воду, дно которой мерцало загадочным синим цветом. Из всех стен, не считая той, в которой находился дверной проём, били упругие струи воды, диаметр которых увеличивался по мере ухождения в перспективу. Самым красивым в купальне был расписанный водными сюжетами потолок в форме полусферы, по которому танцевали таинственные блики воды, заставляя изображения как бы двигаться.

Если источники Хеб были в первую очередь духовным местом, и мне в страшном сне не могло присниться, чтобы, скажем, сесть там и начать бить подмышки, то купальни предназначены для ухода за телом.

Я уже вымыла голову шампунем из горчичного порошка и нанесла на волосы бальзам с персиковым маслом, чтобы приятно пахли.

Теперь предстояло самое неприятное — бритьё интимной зоны. Я легла в специально для этих целей предназначенную нишу, и широко раздвинула ноги, не опасаясь, что меня кто-то может увидеть. Заглядывать в купальни, когда послушницы занимаются своим туалетом, было строго запрещено.

Я взяла тюбик с кремом для депиляции и выдавила его себе на холмик Хеб. Громко хлюпнув, он хлынул толстой струёй и был приятно прохладным, с очень нежной текстурой.

Я была обнажена, распарена, расслаблена. Я лежала с раздвинутыми ногами… И тут крем на моём лобке вызвал ассоциацию, что это никакой не крем, а сперма Джерта, хлынувшая после нашего с ним соития.

От одной этой мысли меня бросило в жар. Бесстыдные картинки совокупления Джерта и послушниц замелькали перед глазами, раскрываясь в самых ярких подробностях и вызывая внизу живота чувство блаженной тяжести.

Я облизала губы и ласкающими движениями легонько притронулась к своей груди. Это было так сладко и необычно, и эхом отдалось в кончиках моих напрягшихся, затвердевших сосков. Груди у меня некрасивые — слишком маленькие, да и торчат в разные стороны, и соски тоже маленькие и похожи на горошинки. Но и плевать, раз они настолько чувствительны!

Я мяла и перекатывала пальцами соски, и каждое движение доставляло наслаждение. Я представляла, будто это Джерт трогает мою грудь и это заводило еще больше.