Дочь моего врага. Цвет горечавки

— А друзья твои чего не пришли? — спросила с интересом.

Темптон замялся:

— Они… Им… По-моему, им понравилось… Они всю ночь в комнате Свинея такое вытворяли, такое! Я, в общем, захожу, а там Свиней Борису вставляет…

— Ш-ш-ш! — я прижала палец к губам. — Избавь меня, пожалуйста, от подробностей!

— Вообще-то, я, если честно, давно замечал, что они не прочь друг с другом, но думал, мне кажется… — признался Ллойд, заглатывая красную пастилку и с тревогой прислушиваясь к своим штанам, но они были немы. — Ф-у-у-ух! Я теперь к этим извращенцам и на пушечный выстрел не подойду!

— Подойдешь! — оборвала я и вложила ему в ладонь оставшиеся две красные пастилки. — Отдай им это, а там уж пусть сами решают, пить или не пить…

Счастливый Темптон убежал, а я достала все подарки, полученные от Делла Делмари, стала перебирать их и размышлять.

Теперь я уверена в том, что мой отец не при чем, и Юталию Ланфорд совратил преподаватель по зельям. Странно только, почему она указала в предсмертной записке имя Брандона, а не Делла…

А вдруг старуха обманула меня, рассказала какую-то байку?

Вдруг тут что-то не так?

Я должна узнать точно, должна убедиться… В таких делах нужно идти до конца! А значит, я своими глазами должна увидеть алую комнату, в которой Господин делал из девушек покорных рабынь.

Сама удача была на моей стороне: сегодня Делл Делмари уезжал на какую-то конференцию зельеваров и приехать должен был только к вечеру следующего дня. Мне предоставлялась прекраснейшая возможность обыскать его покои, благо с тем, чтобы их открыть, проблем не было никаких: я не раз там убиралась и знала где у управляющего лежит второй ключ. Первый, соответственно, был у самого Делла.

Но, к сожалению, обыск обиталища преподавателя зелий отличие от обыска бывшей комнаты Юталии, не дал ровным счетом ничего. Как я не простукивала стены, какие поисковики не запускала, надеясь обнаружить дверь в тайную комнату, все было напрасно.

А вдруг никакой алой комнаты тут нет? Вдруг Делл Делмари невиновен, а я собираюсь обвинить его в таком страшном преступлении. Я не спала всю ночь, кусая ногти и пытаясь решить, что же мне делать дальше? Конечно, можно было написать Аеску и рассказать обо всем, что я узнала. Он приедет, и мы вместе с ним докопаемся до истины. Но я сама была так близка к этому, мне оставался всего один шаг…

И лишь под утро меня осенило. Это было так просто, что я даже по лбу себя стукнула — как же раньше не догадалась?

Сегодня ночью Делл Делмари сам откроет мне алую комнату. Если она у него, конечно, есть…

Он приехал с конференции под вечер, усталый и, по-моему, не особо довольный. Я наблюдала из окна, как он стремительно идет к академии в запылённом дорожном костюме. На мгновении Делмари поднял голову и наши взгляды встретились. Его глаза блеснули за стеклами очков, а я засомневалась.

Он не выглядел жестоким и властным тираном, находящим утонченное удовольствие в том, чтобы совращать невинных девушек…

А ты вспомни, подсказал внутренний голос, как он рьяно взялся за тебя!

Я опустила занавеску и поднесла костяшки пальцев к губам.

То, что я задумала, претит всей моей натуре. Мне противно даже думать об этом. Но сегодня я пойду к нему! И выясню все наверняка!

И, наверное, даже лучше, что он не в духе. Раз конференция была для него не особо удачной, Делмари захочет расслабиться, сбросить негативные эмоции… Тут-то я его и подловлю.

Этим вечером я собиралась с особой тщательностью. В простом, скромном, но очень коротком платье, с двумя заплетёнными косами и потупленным взором я выглядела года на три моложе. Что ж, прекрасно!

Он открыл, крайне недовольный, что кто-то побеспокоил его в столь поздний час. Но при виде меня выражение лица Делла Делмари смягчилось.

— Маргери? Какой приятный сюрприз! Проходи…

Я вошла в его комнату (которую вчера облазила буквально вдоль и поперёк), смущенно теребя край своего платья. Софа была завалена ворохом бумаг, которых до этого тут не было.

— Как ваш доклад на конференции, профессор Делмари? — спросила.

По его лицу пробежала тень:

— Честно говоря, не особо удачно, — вздохнул Делл. — Я думал, мой доклад о новом веществе, которое я открыл и намеревался назвать энибиумом, произведет фурор, а оказалось, что профессор Элефтерийского института Дональд Мишмел не только вывел его формулу, но и открыл у него очень интересное свойство. И даже уже придумал ему название! Стормодий — в честь его жены. Ничего более идиотского я в жизни не слышал!

— И какое же свойство он открыл? — я подняла на мужчину откровенный взгляд.

— Энибиум усиливает боль, — сказал Делл, отвечая мне таким же откровенным взглядом.

— Какое глупое свойство… Кому бы могло понадобиться это вещество?

— Мало ли кому… — усмехнулся моей наивности Делмари и сделал несколько шагов по направлению ко мне. — Например, палачу, который пытает опасного преступника… Или кому-то, кто любит, когда ему больно…

— Кто же может любить, когда ему делают больно? — удивилась я.

Преподаватель подошел уже очень близко, а я не предпринимала никаких попыток отстраниться, делая вид, что заворожена его словами.

— Таким маленьким девочкам не обязательно это знать, — проговорил Делл и вдруг отступил назад. — Зачем ты пришла, Маргери?

— Поблагодарить вас за подарки, — с готовностью ответила я. — Мне никто никогда не дарил такой красоты!

— Мне это приятно, — сказал Делмари и уселся в кресло. — Но неприятно, что ты выражаешь свою благодарность тогда, когда уже и не рассчитывал ее получить.

Ах, ты сукин сын!

ГЛАВА 19.1. Алая комната

— Простите, профессор, — молитвенно сложила я руки на груди. — Я действительно очень благодарна за все, что вы для меня сделали! Я хочу сказать вам спасибо, но не знаю как.

Я присела на краешек дивана, постаравшись, чтоб подол платья задрался как можно выше, и усилия мои увенчались успехом. Даже стала видна кружевная полосочка чулка. Но я будто бы этого не заметила. Зато заметил Делмари.

— Ты носишь чулки, Маргери? — вдруг спросил он, а я мысленно поздравила себя с прорывом.