Дочь моего врага. Цвет горечавки

— Д-д-да, — пролепетала.

— Мне не нравится, когда девушки носят чулки, — резко оборвал мужчина. — Это делает их похожими на распущенных потаскух. Ты же не потаскуха, Маргери?

— Нет, — я покраснела, как будто еще больше смущаясь.

— Я хочу, чтобы ты сняла их и больше никогда не надевала, — приказал Делл, и в его голосе явственно зазвучали властные нотки, совершенно не вяжущиеся с его обликом мягкого интеллигента.

Вот оно! Я должна показать, что мне нравится все происходящее, что он может расслабиться и повелевать мной! Должна убедить в том, что меня можно завести в алую комнату и делать там со мной все, что угодно.

Поставила носочек на диван, я задрала платье и стала медленно снимать чулки, сначала один, а затем второй.

— Ты расстроила меня, Марго, — хрипло протянул Делл, не отводя взгляда от моих оголенных ног. — Я не думал, что ты можешь носить чулки, как самая последняя шлюха…

Я медленно встала на колени и опустила ресницы.

— Так накажите меня за это… Господин.

Краем глаза я увидела, как затрепетали его ноздри, как будто он был хищником, почуявшим добычу, и как расширились его зрачки. Я попала в самую точку. Это была его любимая игра, от которой он не в силах был отказаться. Быть может, какие-то мысли об осторожности у него и проскользнули, и все-таки ему в голову не могло прийти, что я намеренно провоцирую его.

— Попроси, как следует, — проронил Делмари негромко.

— Мой Господин, умоляю, накажите меня за то, что я носила чулки, как последняя шлюха! — прошептала я.

— А теперь сними с себя трусики и ползи, ползи за наказанием, как побитая собака! — велел Делмари.

Что делать — я стащила белую кружевную тряпочку и поползла. Делмари задрал мое платье на спину и плашмя ударил меня ладонью по попе. От боли, пронзившей нежную кожу, я закусила губу. Он шлепал меня со всего размаха, и я вскрикивала от каждого его удара.

— Поблагодари за наказание, — сказал Делмари, закончив терзать мою несчастную попу. — Целуй руку, которая тебя била.

Я приложилась к губами к его пальцам, и смиренно сказала, глядя на него снизу вверх:

— Спасибо, что наказали меня, Господин!

Случайно скользнув взглядом по его штанам, я увидела восставшую под ширинкой плоть. Он страшно возбудился, пока шлепал меня!

— А теперь мы с тобой заучим несколько простых правил, которые ты должна будешь рассказать мне в следующий раз, — сказал Делл Делмари. — Первое правило: оголение. Снимай с себя одежду. Всю.

Я повиновалась, оставшись перед ним обнажённой, и не могла не отметить, что, хотя Делмари и строил из себя властного господина, он окинул мою фигуру восхищённым и вожделеющим взглядом.

— Хорошо, — кивнул Делл, чуть ли не облизнувшись на мои обнаженные груди с розовыми ягодками сосков. — Следующее правило: подчинение. Встань на колени и поцелуй мои ботинки в знак того, что ты беспрекословно мне подчиняешься и исполнишь все, что я тебе скажу.

Делать было нечего — я чувствовала, что нахожусь буквально в миллиметрах от алой комнаты, и останавливаться было нельзя. Скрипнув зубами, сделала то, что он велел.

— Очень хорошо. А теперь самое главное правило — боль.

И он что есть силы ударил меня тупым носком ботинка в лицо, из-за чего я отлетела к противоположной стене.

Я схватилась за нос, из которого тонкой струйкой потекла теплая кровь. Вроде не сломал… В клокочущей внутри меня ярости я готова была убить его, но каким-то железным усилием воли сдержалась. Еще чуть-чуть. Нужно потерпеть еще капельку.

— Сядь у моих ног и повтори все, что ты услышала, — приказал Делмари.

— Оголение. Подчинение. Боль, — проговорила я, подползая к его креслу и одновременно держась за свой бедный нос, из которого все ещё текла кровь.

Я уже знала эти три правила из дневника Юталии Ланфод.

— Что ж… — задумчиво протянул мужчина. — Ты хорошая девочка и заслужила доставить удовольствие своему Господину.

Моя богиня, да неужели? Делл Делмари вытащил из-за ворота своей рубахи маленький рубиновый ключик, вставил его в лоно статуэтки обнаженной женщины, которая стояла на каминной полке, и повернул.

В самом углу на лиловых обоях еле-еле обозначилась маленькая, едва заметная дверка.

– Заходи. И помни о трёх правилах Алой комнаты, — произнес он и в руке его возник черный широкий ошейник, который он надел на меня, когда я переступила порог.

Внутри Алая комната была не алой, а скорее красной — все стены и потолок тут были обшиты бордовой кожей. Кровати не имелось, но тут пол был сам по себе, как кровать. Я не стала разглядывать аккуратно развешанные по стенам плетки, хлысты, цепи, костюмы из какого-то блестящего черного материала, фаллосы разных размеров и даже искусственное лоно в обрамлении кудрявых пушистых волос. Мое внимание приковала стена с головами рабынь, которые были до этого у Делла Делмари. Разумеется, это не настоящие головы, а их призрачные образы, слабо колышущиеся за гладким стеклом. На шее каждой черный ошейник, такой же, что красовался сейчас и на мне.

Они были действительно пугающими, эти образы за стеклом, казалось, что это настоящие женские головы и от этого брала оторопь. И тут в самом верхнем ряду я увидела знакомый и выдохнула.

Круг замкнулся. Это была она — юная девушка с детским лицом и не по-детски печальными глазами с портрета в гостиной Аеска Ланфорда. Ошейник стягивал ее тонкую шею и смотрелся на ней нелепо и возмутительно.

Бедная, бедная девочка… Бедная Тали Ланфорд, ты была рабыней Делла Делмари, а не моего отца!

ГЛАВА 19.2 Алая комната

Внезапно раздался свист плетки, и резкая боль обожгла мою спину. Я с ненавистью обернулась и увидела Делла Делмари, сидящего, раздвинув ноги, в роскошном кресле посреди алой комнаты, и держащего в руках хлыст. Ниже пояса мужчина был обнажен, и его чахлый член бессильно покоился на гладко выбритой мошонке.

Кончик плети, как змея, извиваясь, пробрался мне между ног и слегка пощекотал мое лоно.

— Подойди, подстилка, и возьми в рот член своего Господина! — распорядился преподаватель зелий, видимо, уже совершенно войдя в свою роль.

— Бегу и падаю! — громко и четко сказала я.

— Что-о-о? — голос Делмари сорвался на рык. — Я сотру твою задницу в кровь, но ты затвердишь три правила алой комнаты: оголение, послушание и боль…

— Знаешь, куда иди со своими дурацкими правилами? — я поймала кончик хлыста, который послушно полетел ко мне, выдернула его из руки Делмари и пульнула в него оглушающим заклятьем.

Преподаватель зелий попытался блокировать его и в связке обездвижить меня сразу двумя заклинаниями, но я их отразила и вернула ему. Он не успел закрыться и оказался парализован своей же собственной магией.