Дочь моего врага

— Нет, миледи, — ответил он ровным тоном. — Безопаснее не приближаться к своим собственным следам. Каждую ночь мы будем менять место ночлега. В лесу возле Дайваха есть водопад, к юго-востоку от замка. Сегодня мы переночуем там.

Анна кивнула. Казалось, она хотела сказать что-то еще, но сдержалась.

— Это намного дальше?

— На три или четыре мили. Мы будем там до наступления темноты.

— Я… — Она замолчала, но от ее взгляда у него все перевернулось внутри. — Благодарю вас.

— Почему вы избегаете меня?

Артур вздрогнул и вскочил на ноги, уронив полотнище палатки, которую собирался устанавливать.

Она испугала его. Женщины, способные пойти на риск, как Анна, встречались нечасто. Возможно, она не представляла прежде, какое смятение вызвал в нем ее вопрос, но увидела его сейчас в его глазах. Он смотрел на нее, с трудом скрывая томление, но что-то его сдерживало.

Разочарование, испытываемое ею, становилось все острее, а Артур так и не попытался объясниться с ней, не говоря уж о том, чтобы сделать предложение.

Анна пыталась убедить себя, что он просто ждет момента, когда сможет переговорить с ее отцом, но это все равно не давало ответа на вопрос, почему он ее избегает.

— Вы снова преследуете меня, Анна?

— Едва ли это можно так назвать — наш лагерь расположен всего в нескольких ярдах отсюда. — Она жестом указала на бечевки и палочки в его руках. — Я видела, как вы вынули из мешка это снаряжение, и поняла, что вы не собираетесь удаляться.

Хотя оставался по крайней мере еще час дневного света, под пологом густого леса ночь казалась совсем близко. Анна сделала шаг к Артуру, сократив разделявшее их расстояние. Он сжал зубы, и все его тело напряглось. Она могла видеть, как раздулись его ноздри, будто ее близость обеспокоила его.

Из глаз ее уже были готовы брызнуть слезы. Почему он так обращался с ней? Неужели она повела себя недостойно и это его обидело?

— Вы собираетесь мне ответить? — Она хотела положить руку ему на грудь, чтобы успокоиться, но опасалась, что, если он отпрянет, это окончательно лишит ее самообладания. — Неужели я не заслуживаю объяснения?

Артур со вздохом отступил на шаг и в замешательстве запустил пальцы в волосы. Хотя на нем все еще оставалась кольчуга, шлем он уже успел снять. Его темно-каштановые волосы мягкими волнами спадали на плечи.

— Нет, Анна, заслуживаете. Я собирался поговорить с вами…

Она не знала, верить ли ему, и ждала продолжения. Она сказала уже достаточно. Теперь наступила его очередь говорить.

— То, что случилось… было…

Прекрасно? Удивительно? Совершенно?

—…неправильно.

Сердце Анны камнем упало вниз. Она надеялась услышать совсем не это.

— Я стыжусь своего поведения, — сказал он, и она узнала в нем прежнего светского рыцаря, вежливого, но неловкого и скованного. — Я не должен был заходить так далеко…

Анна перебила его:

— Почему вы так говорите? Почему вы ведете себя так, будто то, что между нами произошло, не имеет никакого значения?

Артур попытался отвернуться, но Анна схватила его за руку.

— Это что-нибудь значило, Артур?

Его взгляд впился в нее, прожигая насквозь. Она с трудом сделала вздох, чувствуя, что ей не хватает воздуха.

— Для меня имело.

— Анна…

Казалось, внутри его происходила борьба противоречивых чувств. Мускулы на его руке под пальцами Анны казались каменными, а его мощное тело источало напряжение.

— Зачем вы все осложняете?

— Я? Это вы все осложняете. Вопрос вполне простой. Значит это для вас что-то или нет?

Она удерживала его взгляд, не позволяя ему отвернуться и ожидая, что он что-нибудь скажет. Его лицо было страдальческим и напряженным, будто она подвергала его пытке.

— Вы не понимаете.

— Вы правы, не понимаю. Почему же вы мне не объясните?

— Не могу. — Он посмотрел на нее сурово. — Разве вы не видите, что у нас никогда ничего не получится?

Боже милостивый! Сердце Анны едва не остановилось, когда она осознала значение этих слов: он и не собирался делать ей предложение. Как она могла так ошибаться, заблуждаться до такой степени?

Нет, она не ошибалась. Было что-то еще.

— Почему же?

— Мы совершенно не подходим друг другу. Для вас семья — это все. А для меня… Мои родители умерли, когда я был мальчишкой. Братья уже несколько лет сражаются за разные воюющие стороны. Я понятия не имею о том, что такое семья.

— Я могу вам показать…

Он сердито оборвал ее:

— Я не хочу, чтобы вы мне показывали. Я предпочитаю быть один. А вы… — Он взмахнул рукой. — Держу пари, что вы и дня в своей жизни не были одна. Вы заслуживаете того, чтобы быть в окружении родных и друзей, чтобы иметь любящего мужа, детей. Не говорите мне, что вы этого не хотите, потому что я знаю, что это так.

Она и в самом деле хотела всего этого, но только вместе с ним.

— А вы не хотите детей?

Его губы побелели, будто этот вопрос и сама мысль причинили ему боль.

— Вы говорите не о том.

— Разве? Вам не приходило в голову, что, возможно, дело не в том, что вы хотите оставаться один, а в том, что вас всегда окружали не те люди? — Анна помолчала, ожидая, что ее слова дойдут до него. Она понимала, почему Артур держится особняком, но подозревала, что в окружении любящей семьи он чувствовал бы себя иначе. — Если я вам не безразлична, все остальное не имеет значения.

На его лице, казалось, не дрогнул ни один мускул. Но она продолжала наседать:

— Я вам не безразлична, Артур?

Она не отпускала его взгляда, вынуждая его говорить правду.

В конце концов он признался:

— Да. Но это не имеет значения.

Он питал к ней чувства. Она не ошиблась.

Анна покачала головой:

— Только это и имеет значение.

— Нет, Анна. Верьте мне, когда я говорю, что ничего не выйдет. Я никогда не смогу вам дать то, чего вы хотите. Я никогда не сделаю вас счастливой.

В ней поднялись разочарование и гнев.

— Как вы можете лучше меня знать, что у меня в мыслях?! Я точно знаю, чего хочу! После всего случившегося вы должны понимать, что только вы можете сделать меня счастливой. Неужели вам не ясно, что я люблю вас?