Дочь Падшего

Зеро быстро гнал машину обратно в отель, поглядывая на крылатую. Ее раны кровоточили, но, к счастью, несильно. Ее серебреные глаза потухли, будто она закрылась глубоко в себе.

Он прекрасно чувствовал ее боль. Охотник протянул руку и аккуратно сжал ее поцарапанную ладонь, но девушка никак на это не отреагировала.

«Плохо дело!» - подумал про себя охотник.

Минут через пятнадцать они подъехали к отелю и, выйдя из машины, все вместе зашли внутрь. Поднявшись в номер, девушка сразу же зашла в ванную и, скинув с себя всю грязную и порванную одежду, залезла под горячие струи воды.

Очистившись, девушка, надев нижнее бельё и замотавшись в полотенце, вышла в комнату и с отстраненным видом села на свою сторону кровати.

Вдруг, она почувствовала легкое прикосновение к своей руке и, повернув голову, увидела рядом сидящего с ней Зеро – в руках у него были аптечка и чистые полотенца, а на полу стоял тазик с горячей водой.

– Намико, я обработаю твои раны!
– проговорил он мягко.

Девушка молча кивнула и посмотрела в окно. Намико чувствовала физическую боль, но эта боль была никчемная по сравнению с той, что сейчас творилась у нее в душе. Зеро, закончив с руками и ногами, посмотрел на девушку и, стараясь не краснеть, заметил:

– Намико, твоя рана на животе!

Чернокрылая, не отрывая взгляд от окна, тяжело встала и с безразличным видом скинула полотенце, и без лишних слов легла на кровать.

Охотник, краснея как вареный рак, принялся быстро и ловко обрабатывать рану, а девушка лежала без движения. В памяти брюнетки проплыли слова одного мудрого охотника:

«Ничто не способно излечить нас от потери любимого человека. Ни правда, ни искренность, ни сила, ни доброта. Все, что мы можем, это жить в обнимку с этой трагедией и учиться тому, что любая очередная потеря не будет менее горькой.»

– Намико, я все, - тихо констатировал Зеро, дотрагиваясь до бледной щеки девушки.

– Спасибо, Зеро, - чуть слышно поблагодарила Намико, посмотрев в теплые аметистовые глаза охотника.

Зеро, улыбнувшись, быстро переоделся и лег в кровать, накрываясь одеялом. Через пару секунд он почувствовал, как его спину обвивают тонкие руки. Поспешно приняв решение, охотник повернулся и, обняв тонкую талию девушки, осторожно притянул ее ближе к себе.

Намико, чувствуя тепло и защиту, прижалась вплотную к горячему телу, утыкаясь носиком в крепкую шею и, закрыв глаза, тут же провалилась в спасительную темноту.

***

Уходящая ночь еще цеплялась за лохматые кусты и сонные кроны деревьев, когда первые, настырные лучики восходящего солнца уже выталкивали из-за горизонта просыпающийся рассвет. Он, лениво зевая и потягиваясь, расплывался томной негой, словно розовая пенка топленого молока.

Один за другим, вереницей из-за пушистого фиалкового облака выныривали острые солнечные лучи. Своим ярким прикосновением они гасили побледневшие звезды, растворявшиеся в дымке утреннего тумана, который, в свою очередь, плавно опускался вниз и оседал жемчужными россыпями росинок на зелёную, сочную траву.

Полыхающий рассвет разлился над родными просторами во всем своем величии. Он снова разбудил грядущий день, чтобы мы насладились его дарами, красотой и неповторимостью.

Чернокрылая уже давно проснулась, и, теперь одевавшись, наблюдала за разгорающимся солнцем. Почти все ее тело было покрыто бинтами, а левая рука еле двигалась.

«Мммм…да… нехило же меня потрепали!»- подумала девушка, пытаясь застегнуть пуговицу на джинсах.

Плюнув на это дело, Намико подошла к кровати и потихоньку стала будить Зеро.

– Намико, что случилось?
– спросил он, вперившись на нее сонными аметистовыми глазами.

– Ничего не случилось, Зеро, - мягко улыбаясь, успокоила девушка, - пора вставать и отправляться в дорогу. Кстати, машину поведешь ты.

– Хорошо, - пробубнил охотник и скрылся в ванной.

Выйдя из своего номера, девушка без стука вошла в соседний, где располагались вампиры. Губы девушки разъехались в чуть заметной улыбке - парни спали без задних ног.

«Даже будить жалко, но ничего в машине отоспятся».

Девушка подошла к Такуме и стала потихоньку его будить. Вице-президент медленно открыл глаза и непонимающе уставился на черноволосую.

– Пора вставать, Такума, через два часа отправляемся в обратный путь, - и, не сказав больше ни слова, вышла из номера.

Зайдя обратно в свою комнату, Намико увидела стоящего около кровати Зеро: он был в одном полотенце, что обматывало его бедра. Услышав звук закрывающейся двери, охотник обернулся и увидел багровую крылатую.

– Извини, Зеро, - Намико резко отвернулась.

Падшая чувствовала, как ее щеки пылают стыдливым румянцем. Охотник быстро оделся, и, как только он хотел надеть футболку, в его голове всплыла идея.

«Ну, я тебе сейчас припомню, за полет!» - подумал Зеро и, коварно улыбаясь, подошёл к девушке.

– Намико обернись, - попросил он ее.

Девушка, чуя неладное, лишь покачала головой. И тут же она почувствовала, как тело обвивают крепкие руки и прижимают ее к обнаженной груди.

– Намико…, - прошептал он ей на ухо, опаляя его своим горячим дыханием.

Лицо черноволосой покраснело ещё больше, а температура тела резко подскочила. Вдруг, она почувствовала, как охотник легонько прикусил мочку уха, и с губ падшей сорвался еле слышный стон.

Чуть улыбнувшись и оставшись довольным такой реакцией, Зеро продолжил свои махинации. Носом он нежно провел по ее шее и запечатал на ней легкий поцелуй.

От такого девушка легонько вздрогнула и расслабленно облокотилась на охотника. Видя что Падшая не сопротивляется, Зеро убрал ее длинные черные волосы на другое плечо, и прошелся языком от шеи до середины плеча, и услышал, как дыхание девушки участилась.

Охотник, как можно аккуратнее, погрузил свои клыки в шею девушки и стал медленно пить, утоляя уже давно проснувшуюся жажду.

Как только Зеро ее укусил - с губ крылатой невольно сорвался громкий стон, и ее тело само собой прогнулось, прижимаясь к охотнику ещё сильнее.

«Если я получаю такое удовольствие от клыков Зеро, так какое же должно быть удовольствие, когда кусает чистокровный?!» - подумала девушка, закрывая серебряные омуты.

Вдруг, Намико осторожно развернули, и девушка увидела, что лицо охотника находится в несколько сантиметрах от нее, а некогда аметистовые глаза продолжают гореть ярким, красным пламенем.