Дочь палача и театр смерти

– Ханнес просто в бешенстве! – говорил на ходу рыжеволосый Йосси. – Он думает, что кто-то из нас проболтался о шахте. Согнал всех остальных в большую пещеру и лупит розгами, чтобы выяснить, кто это был. Только нам и удалось от него ускользнуть!

– Теперь он наверняка нас считает предателями! – посетовал Максль. – Он убьет нас, как тогда убил Маркуса. Бедняга плохо укрепил проход, и случился обвал. Маленькую Мари завалило тогда камнями… – Он поежился. – Ханнес до смерти забил Маркуса дубинкой. А потом закопал его. Вместе с Мари.

– На холме, я знаю, – проворчал Куизль. – Но теперь с этим покончено. Ублюдок больше не поднимет руку на ребенка, или не зваться мне палачом из Шонгау.

Они обежали очередной изгиб, и Йосси неожиданно остановился. Откуда-то послышался детский плач, прерываемый громким, требовательным голосом.

– Мы уже рядом, – прошептал Йосси и показал факелом на низкий проход слева. – Там дальше пещера, она еще древнее, чем эти шахты. Мы как-то нашли в ней огромные медвежьи кости, а на стенах – странные рисунки, как будто дети рисовали.

– Как долго это продолжается? – спросил Куизль. – Как долго он вас мучает?

Максль пожал плечами:

– Очень долго. Мы сами трудимся здесь с шести лет. А прежде были другие. Ему нужны маленькие дети, чтобы могли пробраться по тесным шахтам.

– Как настоящие карлики. – Куизль кивнул. Похоже, в сказаниях содержалась крупица неприглядной, но истины. – И вы находили здесь золото или серебро?

Йосси горько рассмеялся. Из пещеры вновь донесся жалобный крик.

– Если бы! Тут ничего нет, кроме обломков «кошачьего серебра». Иногда квасцы попадаются… Насколько я знаю, здесь еще ни разу не нашлось ничего ценного. Но Ханнес не сдается, он как одержимый.

Куизль вспомнил, что в кадке у Йосси что-то поблескивало. Ему показалось еще, что камни представляли какую-то ценность. А на самом деле это «кошачье серебро» сверкало в свете фонаря. Не было никаких карликов – и никаких сокровищ.

– Но почему он заставляет вас искать, если искать-то и нечего? – спросил Якоб задумчиво. – Какой в этом смысл?

– Говорю же, он одержим, – прошептал Йосси. – Иногда мы ищем и в других шахтах, у Лабера, или в брошенных берлогах над болотами. Там тоже ничего! Но вот уже два года ищем в основном здесь. Он в любое время может отправить нас в горы; невозможно угадать, когда это произойдет. Бывает, что нас неделю никто не трогает, а потом, как вот теперь, даже по ночам трудимся.

Куизль кивнул. Он вспомнил маленького человечка, которого они с Симоном увидели, прежде чем сошла лавина. Наверное, это был кто-то из ребят. В кожаном остроконечном капюшоне он походил на венецианского карлика.

– Ждите здесь, – сказал палач мальчишкам.

Затем молча полез в дыру, в которую едва помещался. Чем дальше он забирался, тем громче становились резкие выкрики и плач. Время от времени свистела розга, потом раздавался хлопок, как по голой коже. Куизль прополз еще несколько шагов и выглянул из дыры, расположенной на высоте человеческого роста. Она выходила в просторную пещеру. Перед дырой грудилось несколько больших камней и загораживали проход.

Как и во всей шахте, свод пещеры поддерживали старые балки, а толстые необработанные бревна обеспечивали дополнительную опору. Несколько факелов, закрепленных в трещинах в полу, отбрасывали зловещие отсветы. На стенах красными и черными линиями были нарисованы медведи, олени и охотники. Рисункам, наверное, были сотни лет; они истерлись и выцвели.

В пещере собралось с дюжину детей. Один из них, совсем еще маленький, с оголенной спиной лежал на булыжнике. Позади него стоял Рябой Ханнес и хлестал розгой, а мальчик жалобно вскрикивал.

– Говори, кому вы еще рассказали о шахте! – ревел Ханнес. – Аббату? Секретарю из Шонгау? Если об этом знает палач, то и секретарю известно, разве нет? Кто из вас проболтался? Йосси с Макслем? Отвечайте, пока я шкуру с вашего дружка не спустил!

– Мы не знаем ничего! – всхлипнула маленькая девочка и закрыла лицо руками. – Клянемся! Хватит пороть Бенедикта, ты… ты же убьешь его!

– Сначала ответьте на мой вопрос! Ну, долго мне ждать? – Ханнес вновь хлестнул мальчика. – Буду пороть его, пока не укажет на предателя! Ну, кто это?

Куизль увидел достаточно. Он выбрался обратно в туннель, где его дожидались Йосси и Максль. Вид у мальчиков был напуганный.

– Послушайте, – начал Якоб вполголоса. – Мне нужно знать, где этот ублюдок держит пистолет. Прежде он держал его при себе. А теперь, насколько я смог разглядеть в темноте, пистолета у него на поясе не было. Так куда же он его положил?

Максль нахмурил лоб:

– Ханнес частенько им размахивает. Как-то раз он ради удовольствия приставил его кому-то к голове и спустил курок. Но пистолет оказался незаряженным. А где он теперь…

– Ящик! – взволнованно перебил его Йосси. – В нише, в дальней части пещеры стоит его ящик! Он держит там масло для светильников, факелы и еще кое-какие вещи, которые нельзя мочить. Наверняка и пистолет туда положил!

– Тогда вот как мы поступим, – проговорил Куизль. – Вы сейчас пойдете туда и отвлечете его. Я незаметно проберусь следом. Если мне удастся первым добраться до ящика, то сможем справиться с ним.

– А если не получится? – спросил Максль неуверенно.

Палач пожал плечами:

– Я помню такие пистолеты еще с войны. Работа голландских мастеров, один ствол, крупный калибр. Но всего один заряд. Пусть молится всем святым, чтобы не промахнуться. В противном случае я с него шкуру спущу и…

Из пещеры донесся жалобный крик, и мальчики вздрогнули. Видимо, в этот раз удар оказался особенно сильным.

– Я одного не понимаю, – сказал палач. – Почему вы никому об этом не рассказывали? Почему не попросили никого о помощи, чтобы положить этому конец?

– Потому что он угрожал нам! – ответил Йосси в отчаянии. – Всякий раз! Он может сделать так, чтобы наши семьи опять прогнали из долины, как это было уже много лет назад, когда бедняков усадили в повозки и отвезли к Лойзаху. Он говорил, стоит нам только словом обмолвиться, и наши близкие обречены!

Куизль презрительно фыркнул:

– Этот парень и пальцев своих сосчитать не сумеет. Как он может вам угрожать? Помощник школьного учителя! В деревне его и слушать никто не станет.

Йосси взглянул на него с неподдельным ужасом.

– Но… но я вовсе не Ханнеса имел в виду, – проговорил он тихо.

В пещере снова свистнула розга, и раздался крик.

Только теперь Куизль все понял.

* * *

Петер не мог уснуть.

Он лежал в кровати у себя в комнате и смотрел в потолок. Массивные бревна походили на толстых змей, они нависали над ним, в любую секунду готовые сорваться вниз и проглотить его. Время от времени Петер все же дремал и видел бессвязные сны. Он находился в сырой пещере, где-то в горах, и стены неумолимо сжимались, пока не давили его, словно вошь. Слишком уж напряженными выдались эти дни в Обераммергау, особенно последние. Вновь и вновь Петер мысленно возвращался к разговору между Вюрмзеером и этим хмурым типом, живодером Паулем, который они с ребятами подслушали накануне. Была какая-то тайная встреча на Жертвенном холме – всё как он рассказал отцу! Наверное, так все и было, потому что посреди ночи Петер слышал какой-то шум на улице. Когда он приоткрыл ставни, то увидел множество народу, в том числе и солдат на лошадях. Потом по улице со скрипом проехала повозка. Петер мельком увидел в ней судью и еще кого-то из местных жителей. Вид у всех был довольно хмурый. Что же там все-таки случилось? Что с его отцом? Все ли с ним хорошо?